Кристин Ханна - Четыре ветра [litres]

Кругом одна чернота. Слева Элса увидела наполовину засыпанный автомобиль, сотней футов дальше лежал мертвый мужчина, вытянув руку, его открытый рот был забит песком.

– Не смотри, – сказала она Лореде.

– Поздно.

Тополиное было накрыто черной вуалью.

Элса остановилась перед госпиталем. Только войдя внутрь, она сообразила, что оставила мотор включенным и ничего не сказала Лореде.

Она увидела доктора и помахала ему.

– Я за Энтом.

Госпиталь был забит людьми. Повсюду надсадно кашляли, дети плакали так хрипло, что у Элсы разрывалось сердце.

– Он поправился? Вы говорили, что его можно забирать. Ничего не изменилось?

– Он поправился, Элса, – ответил доктор и потрепал ее по руке. – Полностью здоров он будет, может быть, через год, но все же, конечно, не исключено, что разовьется астма. Понаблюдайте за ним.

– Я везу его в Калифорнию, – сказала Элса.

– Хорошо.

– Можно ли нам когда-нибудь будет вернуться?

– Думаю, да. Когда-нибудь. Невзгодам приходит конец. Дети ко всему приспосабливаются.

– Мама! Ты видела бурю? – закричал Энт. Выглядел он разом и напуганным, и довольным.

– Спасибо, доктор, – сказала Элса, пожимая ему руку. Никак иначе она не могла отблагодарить человека, который спас жизнь ее сыну.

– Удачи вам, Элса.

Энт во все глаза смотрел на пустынный, занесенный черным песком город, на разбитые окна, на шуршащие по песку перекати-поле.

– Божечки… – прошептал он.

– Энтони, где твои ботинки? – спросила Элса.

– Порвались.

– У тебя нет обуви?

Энт покачал головой.

Элса закрыла глаза, чтобы он не увидел ее слез. Ехать на Запад без обуви.

– Что ты, мама? Не переживай. У меня крепкие ноги.

Элсе удалось улыбнуться. Она открыла дверь грузовика и помогла сыну забраться на сиденье. Энт прижался к Лореде, которая крепко обняла его.

Элса залезла в грузовик и закрыла дверь.

Вот и все.

Они уезжают.

Только от нее, от нее одной зависит, выживут ли они.

Без обуви.

Они выехали из города и повернули на юг. Других машин на дороге не было. Все дома, мимо которых они проезжали, выглядели давно покинутыми.

– Подожди, – спохватился Энт, сипло закашлявшись. – Мама, ты же забыла бабушку с дедушкой.

Элса взглянула на сына: худой, глаза огромные. Теперь он всегда будет знать, как Элса знала после ревматической лихорадки, что жизнь может закончиться в любой момент.

В глазах у мальчика заблестели слезы – он понял. Энт оглянулся назад – туда, где остался дом, – потом посмотрел на мать. И во взгляде сына Элса прочитала, что его детство уходит в прошлое.

Элса давила на газ, крепко вцепившись в руль. Они проехали мимо семьи из шести человек, которые брели по дороге, толкая тележку с вещами. Такие же, как они, – потеряли все и идут на Запад.

И о чем она только думала?

Она недостаточно смелая, чтобы пересечь половину страны в поисках неведомо чего. Она недостаточно сильная, чтобы выжить одной, а тем более позаботиться о детях. Как она будет зарабатывать? Она никогда не жила одна, никогда не платила аренду, никогда не работала за деньги. Господи, она даже школу не закончила.

Кто спасет их, когда у нее ничего не получится?

Она остановила машину на обочине, глядя через грязное стекло на дорогу впереди, на разруху после черной бури: дома в руинах, машины в канавах занесены песком, от заборов ни следа.

С зеркала заднего вида свисали четки, раскачивались из стороны в сторону.

До Калифорнии больше тысячи миль, а что они там найдут? Ни друзей, ни родственников. Я могу работать в прачечной… или в библиотеке.

Но кто наймет женщину, когда миллионы мужчин без работы? И если она все-таки найдет работу, кто будет присматривать за детьми? О господи.

Энт потянул ее за рукав:

– Мамочка? Все в порядке?

Элса резко открыла дверь грузовика, вылезла из машины и остановилась, тяжело дыша, борясь с нахлынувшей паникой.

Лореда встала рядом.

– Ты думала, бабушка с дедушкой поедут?

Элса повернулась к ней:

– А ты нет?

– Они как растение, которое может расти только в одном месте.

Отлично. Тринадцатилетняя девочка видела то, чего не видела Элса.

– Я проверила бардачок. Они отдали нам почти все правительственные деньги. И бак полный.

Элса смотрела на пустую, убегающую вдаль дорогу. В нескольких шагах от них на сарае, почти доверху заваленном черным песком, сидела ворона.

Она чуть не сказала: «Я боюсь», но какая мать скажет такое ребенку, который на нее рассчитывает?

– Я никогда не жила одна.

– Ты не одна, мама.

Энт высунулся из окна.

– И я здесь! – пропищал он. – Про меня не забудьте!

Элса почувствовала, как ее переполняет любовь к детям, пробирающее до глубины души чувство, которое было сродни тоске; она глубоко вдохнула и выдохнула сухой воздух Техасского выступа, который был такой же частью ее жизни, как Бог и дети. Она родилась здесь и всегда думала, что умрет здесь.

– Это наш дом. Я думала, ты вырастешь здесь и первой из Мартинелли получишь высшее образование. В Остине. Или в Далласе, этот город достаточно большой для девушки с твоими мечтами.

– Здесь всегда будет наш дом, мама. Ничего не меняется из-за того, что мы уезжаем. Вспомни про Дороти из «Страны Оз». После всех своих приключений она щелкнула каблуками и попала домой. И, по правде, какой у нас выбор?

– Ты права.

Элса на мгновение закрыла глаза, вспомнила, как она боялась и чувствовала себя одинокой во время своей детской болезни. Тогда дедушка впервые наклонился к ней и прошептал ей на ухо: « Будь смелой» . А потом добавил: « Или притворись смелой. Это все равно».

Это воспоминание успокоило. Она может притвориться смелой. Ради детей. Элса вытерла глаза, удивившись своим слезам, и сказала:

– Поехали.

Села на водительское место и захлопнула за собой дверь.

Лореда устроилась рядом с братом и развернула карту.

– От Далхарта до Тукумкэри, это в Нью-Мехико, девяноста четыре мили. Там сделаем первую остановку. По-моему, не стоит ехать всю ночь. По крайней мере, дедушка мне так сказал, когда мы изучали карту.

– Вы с дедушкой проложили маршрут?

– Да. Он меня учил всякому. Наверное, с самого начала знал, что они с бабушкой останутся. Он меня разному учил: как охотиться на кроликов и птиц, как водить машину, как заливать воду в радиатор. От Тукумкэри поедем на запад по шоссе 66.

Лореда достала из кармана старенький бронзовый компас.