Виталий Гладкий - Колыбель богов

Даро осторожничал, однако его неудержимо влекло к камням, за которыми прятались раковины-жемчужницы. Он держал свой трезубец наготове, чтобы в любой момент поразить хищницу. Конечно, убить острогой огромную рыбину не представлялось возможным, однако ранить её и отогнать было вполне выполнимой задачей.

Но подводный мир, насколько мог видеть Даро, — а он по-прежнему медленно вращался винтом, чтобы акула не подкралась незаметно — был, как и раньше, красочен и безмятежен, будто и не было трагедии, которая разыгралась совсем недавно. Наконец он снова увидел вожделенные чёрные раковины жемчужниц и немедленно начал «сбор урожая»…

Он никому не позволил собирать найденные им раковины, пока вся поляна, на которой толпились жемчужницы, не опустела. Для этого Даро пришлось нырять девять раз, притом на большую глубину, потому что дно было с уклоном, и как раз в самом глубоком месте находились поистине гигантские раковины. Даже Атано не смог бы туда донырнуть, а тем более — работать. Его друг был великолепным охотником, но отнюдь не человеком моря. А Даро готовили к морской стихии с младенчества, едва он встал на ноги.

Когда он очутился на берегу, то упал ничком на плоский камень и долго лежал, раскинув руки и прижимаясь всем телом к его горячей поверхности, — старался впитать в себя побольше солнечного тепла, чтобы унять дрожь (вода на глубине была весьма прохладной) и восстановить силы.

— На-ка выпей… — Дед достал серебряную флягу с красивым чеканным рисунком, и плеснул в небольшой бронзовый кубок немного тёмной густой жидкости. — Это тебя взбодрит.

«Ещё бы!» — подумал Даро и невольно вздрогнул от не очень приятного воспоминания. Однажды он уже пробовал этот бодрящий напиток, после чего готов был горы своротить. Но вместо этого затеял борьбу со сверстниками, которая закончилась ссорой, а затем кулачным поединком — он один против троих. И самое главное — ему удалось тогда победить!

Конечно же, дед рассказал, что за сногсшибательная жидкость хранится в его заветной фляге. Её пили танцовщицы, исполнявшие ритуальные танцы. И секрет приготовления этого напитка знали в основном жрицы, посвящённые главной богине острова — Асираи или Тейе Матере — Матери Богов. Знал его и старый кибернетос Акару, который поделился этой большой тайной с внуком, взяв с него страшную клятву — не выдавать рецепт никому, даже под пыткой.

Ахейские жрецы, которые привезли рецепт этого напитка на Крит ещё при первом правителе, Миносе, называли его «кикеон». Он готовился из ячменя, мяты, пчелиного мёда и настоя неких травок в смеси с очень опасными грибами (если, конечно, не знать, как с ними обращаться).

Даро выпил и почувствовал, как по жилам побежал огонь. Теперь он снова был готов нырять до изнеможения, но солнце уже стояло высоко, да и раковин возле камней не осталось. К тому же впереди его ждала увлекательная тайна: что скрывается внутри раковин-жемчужниц?

Как и предполагалось, жемчуг в них был чёрный, с фиолетовым оттенком и довольно крупный. Естественно, не во всех; многие раковины были пустыми (если не считать мясо моллюска). Дед даже приплясывал от радостного возбуждения и всё время бормотал слова благодарственной молитвы Йашашаламу. Но вот Даро взял в руки большую корявую раковину, которую он поднял на поверхность одной из последних, осторожно вскрыл её… и все ахнули от восхищения!

В её перламутровой постели почивала огромная жемчужина — абсолютно чёрная и совершенно правильной сферической формы. На её влажной поверхности, словно крохотные звёздочки в тёмную безлунную ночь, сверкали блики. Казалось, будто эти огоньки рождаются внутри жемчужины.

Акару от огромного волнения не удержался на ногах и сел — скорее, рухнул на камни рядом с Даро.

— Я знал… — шептал он. — Я всегда знал, что увижу такое чудо!

Что касается Даро и Атано, то в этот момент у них отнялись языки.

Даро никак не мог проснуться. Его сон был настолько глубок, что слова Киро вязли в спящем сознании, не добираясь туда, куда нужно. А прикасаться к господину, чтобы потеребить его, слуга не имел права. Пришлось ему звать на помощь хозяина. Акару какое-то время любовался безмятежным ликом сонного внука, а затем взял в руки большую раковину какого-то неведомого моллюска, привезённую им из дальних странствий, приложил её одним концом к губам и с силой подул. Раздался сильный мелодичный звук, в котором слышался и шум моря, и мычанье возбуждённого быка, и львиный рык.

— А, что?! — Даро подхватился и в недоумении уставился на деда. — Что случилось?!

— Адиунский бык уже давно на пастбище, а ты всё ещё дрыхнешь. Вставай, лежебока! Соверши омовение — и за стол. Сегодня Киро устроил нам настоящий праздник гурмана. А то рыба и мясо моллюсков уже приелись.

Киро и впрямь превзошёл самого себя. Ведь событие, которое обязательно нужно было отметить, и впрямь знатное. Чёрная жемчужина! Сокровище, которому невозможно назначить цены! В принципе, она принадлежала Даро, так как это именно с его лёгкой руки жемчужина явила свету своё непревзойдённое совершенство. Но он сразу преподнёс её деду, ради которого готов был совершить любой подвиг. И уж тем более ему и в голову не пришло предъявлять свои права на жемчужину. Ведь найти её было мечтой Акару.

Вчера, после обеденного отдыха, они немного позанимались рыбной ловлей — побросали сеть. Занятие было захватывающим: высмотрел в глубине рыбину, а то и рыбью стайку — и сразу же швыряй в воду сеть, отягощённую грузилами, притом так, чтобы она легла ровно, не свернулась и не скомкалась. Кажется, всё просто, ан нет, в этом деле нужна недюжинная сноровка. По крайней мере, бросать сеть так ловко, как это делал Киро, не получалось даже у Акару.

Ловля длилась почти до вечера. Она была разрядкой, отдыхом после трудов праведных. Да и результат оказался превосходным — почти все рыбины были большими, одна в одну. А затем Киро и дед подняли парус и лодка взяла курс на Аминисо, благо подул попутный ветер — с севера…

Атано поднялся раньше, чем Даро. Он спал беспокойно, потому что был на седьмом небе от счастья: старый кибернетос разрешил ему взять пять крупных жемчужин! Теперь он сможет купить себе меч, такой же, как у Даро, — длинный ксифос [30] Ксифос — тонкий обоюдоострый меч минойцев длиной около 80 см. (у греков он короче на 20 см). Остриё ярко выраженное, клинок листообразный. из очень прочной бронзы, которым можно достать любого врага с дальней дистанции, не входя с ним в близкое соприкосновение. Поэтому еда его мало интересовала; он, конечно, проголодался, но съел бы с аппетитом всё, что угодно. Однако, признайся в своей неразборчивости, он сильно обидел бы финикийца, который с трепетом расставлял блюда на столе.