Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

Моабит гудел, кричал, плакал. Из конца в конец, нарастая, катились волны бессильного гнева...

Мизиано перевели в тюрьму Тегель. Записка, которую ему передал тюремщик, состояла из нескольких коротких фраз, написанных по-французски: «Друзья на страже, семья здорова. Жди письма. Р. Б.».

В конце января под железную дверь подбросили конверт с письмом из Италии от жены. Позже Франческо узнал, что таинственные инициалы принадлежали Розе Блок, которой Центральный Комитет Коммунистической партии Германии поручил быть связной с узниками Тегеля.

На март 1919 года был назначен военный суд. Сообщение об аресте Мизиано проникло в итальянскую печать. Первыми возвысили голос протеста неаполитанцы. За ними последовали жители Турина и Милана. Кампания в защиту Мизиано перекинулась в Швейцарию, где энергично действовал Фриц Платтен. Газета «Л’Аввенире дель лавораторе» в каждом номере печатала протесты. Франческо узнал об этом, получив письмо, тайно отправленное из Берна. В германской столице его передали Розе Блок, а она переправила в тюрьму. А вскоре в Тегеле Франческо прочитал письмо Платтена и переслал в Берн через Розу Блок ответное послание. Он пишет не о себе, спрашивает, есть ли вести из Москвы, просит усилить кампанию против интервенции в Советской России.

Судебный процесс предвещал недоброе: прокурор потребовал многолетнего заключения. Мизиано отвечал, что он боролся за демократическую республику. Если это преступление, то пусть судьи выносят свой приговор.

В бой вступил и человек, не побоявшийся пойти против кайзеровских прокуроров: Курт Розенфельд. Через пятнадцать лет он не дрогнет в борьбе против нацистских судей: на Лейпцигском процессе будет защищать Георгия Димитрова.

Суд уже готов вынести самый тяжкий приговор. Но снова нарастают протесты, теперь уже не только за границей, но и в самой Германии. С кайзеровской империей покончила Ноябрьская революция. Национальное собрание, заседавшее в городе Веймаре, приняло конституцию, провозгласившую буржуазные свободы. И все же Мизиано приговаривают к десяти годам тюремного заключения.

Тоскливо тянулись тюремные дни. Иногда яркими лучами в камеру врывались письма жены, товарищей по партии и Фрица Платтена, записки, которые посылала Роза Блок. Франческо отправлял через нее письма на волю. С одним письмом к итальянскому социалисту Эдмондо Пелузо вышла крупная неприятность.

Роза Блок передала это письмо связному. «Цепочка» благополучно доставила его в Италию. Связной на итальянской стороне уже направлялся к Пелузо, но на улице потерял сознание из-за тяжкого приступа болезни печени. За ним следили фашисты. Они обыскали его, изъяли письмо. Для соглядатаев Муссолини оно было кладом. Вот что писал Мизиано: «Для меня обязанность революционера всегда и везде бороться за победу трудящихся. Я для того и вступил в русское гражданство, чтобы сражаться за идеи Октябрьской революции».

...Мария Конти была женщиной решительной и смелой. Настоящая неаполитанка. Родилась она в рабочей семье, рано осталась без матери, сама пробила себе дорогу в жизни — стала школьной учительницей.

Мятежник, восставший против несправедливости и безумия войны, Франческо Мизиано встретил Марию Конти в Неаполе и восхитился ее красотой — не зря ее называли Мадонной.

Своим женским чутьем она поняла, что легкой жизнь с ним не будет, да и не ждала этого. И еще одно ей сразу стало ясно: с ним надо быть вровень.

Интуиция не обманула Марию Конти. Она познала, что значит быть женой революционера. Когда в 1916 году Франческо вынужден был эмигрировать в Швейцарию, она, мать двух крошечных дочерей, приняла на свои хрупкие женские плечи тяжкий груз заботы о семье, одиночество и преследования. И еще больше прозрела как человек: в 1916 году Мария Конти вступила в Социалистическую партию Италии.

В октябре 1919 года произошло чрезвычайное событие: когда в Италии начались выборы, два города — Неаполь и Турин — выдвинули в парламент пленника тюрьмы Тегель Франческо Мизиано. Кампанию в Неаполе за избрание Мизиано возглавила социалистическая организация.

Мария Конти ходила из квартала в квартал, из дома в дом. Люди слушали ее и не могли оторвать глаз от ее прекрасного лица. Итальянские женщины в ту пору не имели права голоса на выборах в парламент, но они знали, как им поступить, и яростно кричали своим мужьям: «Если ты не последуешь призыву Марии — не возвращайся домой!»

На митингах и рабочих собраниях высоко над головами реяли знамена. В один из вечеров на площади у дома, где жила Мария Конти, собралась огромная толпа. Мария вышла на балкон, рядом с ней встали двое мужчин, подняли ее девочек, Каролину и Орнеллу, завернутых в красные знамена. Тысячная толпа замерла. Мария произнесла пламенную речь.

...Франческо избрали в парламент. Сообщение об этом облетело все газеты. Под напором массового движения Италия начала переговоры с германскими властями об освобождении Мизиано. Поначалу они отвечали отказом, а затем вынуждены были уступить. Тут снова вступает в действие Курт Розенфельд. Он подписывает поручительство: Франческо Мизиано по выходе из тюрьмы немедленно покинет Германию.

25 ноября 1919 года Мизиано вышел из Тегеля. В тот же день он под конвоем явился в швейцарскую миссию в Берлине, сообщил, что избран депутатом итальянского парламента, а поскольку он приехал в Германию со швейцарским паспортом, просит дать ему визу. Консул не сразу решает этот вопрос. Конвоиры отвели Франческо в тюремное помещение, где он находился несколько дней. Наконец, получен паспорт, а с ним и предписание о немедленной высылке из пределов Пруссии. Конвой эскортирует Мизиано до границы с Австрией. Едва он успевает покинуть Германию, как там появились опоздавшие агенты берлинской охранки — у них приказ о новом аресте Мизиано.

Франческо не задерживается в Вене. Поезд мчит его в Италию. В Вене ему дали важное поручение — передать письмо Владимира Ильича Ленина лидеру итальянских социалистов Джачинто Серрати.

В этом письме В. И. Ленин писал:

«ТОВАРИЩУ СЕРРАТИ И ИТАЛЬЯНСКИМ КОММУНИСТАМ ВООБЩЕ

28. X. 1919.

Дорогой друг! Известия, получаемые нами из Италии, крайне скудны. Только из иностранных газет (не коммунистических) мы узнали о съезде Вашей партии в Болонье и о блестящей победе коммунизма. От всей души приветствую Вас и всех итальянских коммунистов и желаю Вам наилучших успехов. Пример итальянской партии будет иметь огромное значение для всего мира...

Нет сомнения, открытые и прикрытые оппортунисты, коих так много в итальянской партии среди парламентариев, постараются обойти решения болоньского съезда, свести их на нет. Борьба с этими течениями далеко не кончена. Но победа в Болонье облегчит дальнейшие победы...