Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

В заводских корпусах повесили красные полотнища со словами «Владыкой мира будет труд!». Первые красные директора в кургузых пиджачках и кепках, с руками, пропахшими пороховым дымом, еще смущаясь из-за непривычности своего положения, приветливо здоровались с такими же работягами, какими сами были вчера, а «учителки» из гимназисток в красных уголках «ликбезничали» с пожилыми дядями и тетями: «Мы не рабы! Рабы не мы!»

Но рабство могло вернуться. Еще продолжались интервенция и гражданская война. На юге России кровоточил контрреволюционный очаг. В Крыму Врангель готовил поход на Харьков и Москву. Это вдохновляло западные правительства. Премьер-министр Англии Дэвид Ллойд-Джордж, начавший было торговые переговоры с Россией, в июне прервал их в надежде, что правительство Ленина все же падет.

Многое повидал Крым за свою историю, а в 1920 году переживал новую тяжкую полосу. Все понимали, что нереальная, призрачная жизнь, которой жил тогда Крым — бывшая летняя резиденция царей, вожделенная земля знати, жуиров, торгашей и земля отважных рыбаков, — долго продолжаться не может, что перемены неизбежны, как повсюду в России, что разгульные кутежи в ресторациях и нищета на окраинах, в домишках, прилепившихся к скалам, скоро исчезнут: очистительная гроза пройдет и здесь.

К началу двадцатого года в Крыму хозяйничал генерал Деникин, изгнанный Красной Армией из Центральной России и Украины. В пору успехов деникинских войск Врангель был у него в подчинении, командовал Кавказской армией... Красная Армия разбила Деникина. Врангель, не поладив со своим «главнокомандующим», в марте уехал в Константинополь.

Звезда Деникина закатилась, Антанта перестала благоволить к битому генералу. В самом начале апреля в Константинополь прибыл английский генерал Робек, он вручил Врангелю послание генерала Хольмана — начальника военной миссии при ставке Деникина. Врангелю предложили заменить Деникина. Он сразу же дал согласие, и на борту английского военного корабля «Император Индии» был доставлен в Севастополь.

Дальнейшие события развивались быстро: 4 апреля Деникин передал полномочия главнокомандующего Врангелю. Барон объявил себя «правителем России». За столь высокое звание надо было платить. «Правитель» подписал документ, по которому обязался выплатить все царские долги иностранным государствам, предоставил «право на эксплуатацию всех железных дорог Европейской России и на взимание таможенных пошлин во всех портах Черного и Азовского морей», передал в распоряжение капиталистов три четверти всей добычи нефти и бензина в России, четверть добычи угля в Донбассе, все «излишки» хлеба на Украине и Кубани.

Вот так — ни больше ни меньше.

А еще через пять дней был создан «правительственный кабинет» Врангеля. Главой правительства стал Александр Васильевич Кривошеин, ближайший друг Столыпина-вешателя. Для такого поста это была вполне подходящая фигура. До революции он был главноуправляющим землеустройством и земледелием в России, после Октября — организатором подпольного буржуазно-помещичьего «правого центра». Бежав из Москвы, подался к гетману в Киев, организовал контрреволюционный «Совет государственного объединения России».

В «правительственном кабинете» министром иностранных дел стал Петр Бернгардович Струве, человек с многоцветной биографией. В прошлом он был «легальным марксистом», потом членом буржуазной партии кадетов, депутатом 2-й Государственной думы, а после Великой Октябрьской социалистической революции пришвартовался к Деникину и стал членом «Особого совещания» при деникинской армии. Под стать премьеру и министру иностранных дел были и другие члены «правительственного кабинета» — помещики, заводчики, все, конечно, ярые монархисты.

Врангеля, как и Деникина, подпирали военные миссии стран Антанты. Францию представлял генерал Манжен. Англию — генерал Перси, Америку — адмирал Мак-Келли.

«Правителей России» объединяло одно — ненависть к простому народу, они создали режим вешателей.

Но революционный Крым не сдавался, он боролся, обливаясь кровью. 26 января 1920 года газета «Юг», выходившая в Севастополе, сообщала:

«В ночь на 21 января чинами контрразведки захвачен городской комитет большевиков. Найдено оружие и вполне оборудованная типография с набором только что набранной прокламации к офицерству, взрывчатые вещества, протокол заседания, печать и т. п.

Арестованы: 1) В. В. Макаров (председатель комитета), 2) А. И. Бунаков, 3) бывший поручик И. С. Севастьянов, 4) Л. Шулькина, 5) М. С. Киянченко, 6) И. Ашевский, 7) И. М. Венглят, 8) М. З. Иоффе, 9) С. С. Крючков.

Комитет был захвачен в клубе строительных рабочих и располагал еще конспиративной квартирой в д. № 7 по 2-й Цыганской улице, где проживал М. С. Киянченко. При комитете были три секции: подрывная, военная и контрразведывательная...

Все вышеуказанные лица были преданы военно-полевому суду и последним приговорены к смертной казни. Приговор приведен в исполнение в ночь на 22 января с. г.».

В ту ночь крымскому подполью был нанесен тяжкий удар. Несмотря на это борьба продолжалась...

Через несколько месяцев врангелевской контрразведке удалось напасть и на след подпольной Симферопольской комсомольской организации. Ночью взяли всех вместе с секретарем комитета Максимовой. Их ждала участь руководителей большевистского подполья. Помог непредвиденный случай. Об аресте молодых людей узнал Алексей Николаевич Деревицкий, профессор Таврического университета, директор народных училищ.

Революционером профессор не был. Но этот настоящий русский интеллигент восставал против любой подлости, несправедливости, угнетения. Деревицкий в вицмундире, со всеми регалиями, явился к губернатору, потребовал освобождения молодых людей. Губернатор от неожиданности опешил и только повторял: «Милостивый государь, милсдарь... я вас не понимаю. Это переходит все границы, милсдарь...»

«Милостивый государь», гордо подняв голову, возвысив голос, сказал:

— Тогда арестуйте меня... это мои ученики, я их воспитал.

Растерявшийся губернатор отдал приказ об освобождении молодых подпольщиков. В ту же ночь они ушли в горы.

В начале 1920 года штаб Юго-Западного фронта готовился к операции по освобождению Крыма. Прорыв на полуостров намечался на апрель. Об этом знала партийная подпольная организация в Симферополе и собиралась нанести удар по врангелевским войскам с тыла. Были подготовлены боевые группы, оружие, взрывчатка, напечатаны прокламации к населению. Но тут подпольщикам был нанесен новый тяжкий удар.

В областной комитет большевиков врангелевская контрразведка втиснула провокатора. На заседаниях он часто сидел рядом с председателем областкома Бабаханом. Вовремя вставлял нужное слово, вызывался на самые опасные задания. В марте было решено организовать покушение на начальника врангелевской контрразведки. Две группы подпольщиков на конспиративных квартирах готовили эту важную акцию.