Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Семен Бельский прибыл в Крым в апреле 1537 года с большим обозом, где лежали дары хану и его мурзам. Он был горд собой, ибо уже не сомневался в успехе своего дела. Посвежевший и сияющий, он был одет в цветастые турецкие одежды, к поясу его прицеплена сабля с каменьями на ножнах и в рукояти, подарок султана…

Сулейман Великолепный, едва узнав, что к нему приехал некий знатный беглец из Московии, велел тут же его привести. Бельский, измученный дорогой, поросший волосами и бородой, пришел к султану и поведал ему свою историю, что он наследник Рязанского и Белого княжеств, что бежал из-под власти московского князя и теперь ищет союзников для борьбы с ним, но нечестивые европейцы предали Семена, и беглец был вынужден обратиться к величайшему и справедливейшему правителю, царю царей Сулейману Великолепному. Султан охотно поверил в эту историю и тут же отправил одну грамоту королю Сигизмунду с просьбой помочь «достойному мужу», а другую он вручил самому князю, сказав, дабы он отправлялся в Крым к хану Сахиб-Гирею и вручил ему сие послание. Сулейман проявил свою щедрость – подарил Семену новые одежды, саблю, велел собрать ему в дорогу целый обоз даров для хана, позволил отдохнуть, отведать угощений и даже развлечься с рабынями. Все это Семен принимал с великим удовольствием, дивясь роскоши дворца султана, любуясь высокими сводчатыми покоями, украшенными мозаикой. Здесь было спокойно, свежо и прохладно, чадившие в серебряных курильницах благовония дурманили и клонили в сон, рабыни, собранные со всех уголков мира, были покорны и услужливы. Как хотелось остаться здесь навсегда, до конца жизни лежать в мягких подушках с одной или двумя девушками сразу, слушать приглушенное журчание фонтанчиков, есть дивные сахарные плоды и ловить отдаленные пения муэдзинов, призывающих всех мусульман к молитве.

Но нужно было уезжать. Семен, распрощавшись с султанским двором, не без сожаления покидал Константинополь и плыл на турецкой галере в Крым. Семена сопровождал небольшой вооруженный отряд турецких конных воинов, за всю дорогу не произнесший ни слова. Приближалось крымское побережье с возвышающимися вдали горами, жаркое, пыльное. Семен с тоской подумал, что там, за морем, остались самые лучшие мгновения его жизни.

Молчит степь, шумит лишь сильный, холодный ветер, дующий с моря. Еще только апрель, но солнце уже припекает, высушивает еще не успевшую созреть траву. Почва пыльная, каменная. Семен едет в обозе, щурясь, поглядывает на молчаливых турецких всадников и обдумывает, как будет вести себя при встрече с ханом. Порой вспоминает темноглазую, черноволосую рабыню, пленившую его незадолго до отъезда. С ревностью воображал себе, что она так же ублажает кого-то, пока он здесь, еще думал, что, как только завершит свое дело, вернется в Константинополь, отблагодарит султана и выкупит эту чаровницу. Но все это так нескоро…

Неведомые всадники вышли неожиданно из-за кургана, и Семен невольно подумал, что за ним выехали люди хана, дабы встретить его. Предводитель турецких всадников заметно насторожился и остановил обоз. Что-то пролетело со свистом откуда-то сбоку, и Семен, краем глаза увидевший, как стрела пробила голову одному из всадников, почувствовал, что его обрызгало чужой кровью. Турки подняли воинственный клич, предводитель пытался организовать оборону, но вскоре сам был выбит из седла несколькими стрелами. Пораженные лошади, заваливаясь, жалобно ржали. Семен, схватив обеими руками драгоценную саблю, соскочил с возка и спрятался под ним. Он слышал лишь, как мечутся и кричат его сопроводители, как с коротким и резким стуком в возок врезаются стрелы. Потом все смолкло. Притаившись, улавливал шелест травы, переговоры на татарском, приближающиеся шаги. Под обоз заглянул татарин в овчинном тулупе. Усмехнувшись трусости Семена, велел ему вылезать. Выйдя из-за обоза, Семен увидел многочисленный конный татарский отряд – кто был в легких доспехах и меховых шапках, кто в оборванных, засаленных шкурах. Неподалеку, среди воткнутых в землю стрел, в высокой траве недвижно лежали турецкие воины и их лошади. Двое татар уже осматривали убитых, добивали раненых копьями.

– Встань на колени перед ханом! – услышал Семен требование (благо татарский он немного знал). Еще не разглядев, кто здесь хан, он уже упал на колени и стал озираться. На коне выехал полный татарин в лисьей шапке, с короткой узкой бородкой, в цветастом халате, надетом поверх кольчуги. С усмешкой оглядывая князя, спросил:

– Слышал ли ты о хане Исляме?

– Слышал, когда пытался он отобрать ханский престол у своего дяди, хана Саадета, с которым часто ходил в набеги на русские земли…

– Ты слышал обо мне, теперь поведай о себе, урус в турецкой одежде!

Семен незамедлительно рассказал все то, что говорит всем правителям, встречавшимся на его пути. О том, кто такие Бельские, Ислям прекрасно знал, ибо Дмитрий Бельский часто возглавлял рати, бившиеся с крымцами.

– Садись на коня и следуй за нами! И не вздумай убежать, у меня меткие лучники, как ты уже понял, – приказал Ислям и развернул коня. По пути Семен осознавал происходящее и понял, что его ждала здесь засада. Неужели султан обманул?

Они прибыли в Перекоп [6] Татары называли его Ор-Капы. , северный город Крыма, укрепленный массивными стенами и рвами. Город был многолюдный, грязный, воняющий кизяком, пылью и навозом. Ислям до конца оставался степняком и жил в просторном шатре под городом, не признавая низких каменных зданий, по подобию которых мог построить себе дворец.

Он и Семен, сидя на коврах, поджав ноги, ели руками из большой миски жареное жирное мясо и пили кумыс. У ног Исляма лежала грамота султана для Сахиб-Гирея, скомканная и испачканная.

– Я должен был стать крымским ханом! Я! Но султан Сулейман сделал правителем моего дядю, Сахиба! Справедливо то, что я начал борьбу против него! Но силы мои немногочисленны, и он это знает, так что Ор-Капы – единственный шанс выстоять. Север Крыма не подчиняется Сахибу и не подчинится до тех пор, пока я жив! – размахивая вымазанными жиром толстыми пальцами, кричал Ислям. Семен молчал, кусок не лез в горло.

– Ты вез дары беям и мурзам моего дяди, но и мои подданные нуждаются в дарах. Саблю тебе вернут, ибо ты не пленник здесь, а гость. Но позже! – успокоившись, продолжил мятежный царевич.

– Милость твоя безгранична. – Семен склонил голову.

– Я понял, что ты хочешь биться против своего законного правителя, московского коназа, тебя поддержал султан и поддержит по его приказу Сахиб. Польский король не пойдет на это, мне говорили, Литва хочет мира с Москвой после тяжелой войны. Сигизмунд не будет проливать за тебя кровь своих людей. Так знай, что и я не буду, ибо тоже хочу мира с Москвой. Понял, нет? Вместе с твоим великим коназем мы разобьем Сахиба!