Олег Веселов - Солдаты Рима (СИ)

Зрелище было потрясающее. За три часа на пустом месте вырос огромный город, размерами своими не уступающий великим городам Греции и Италии.

Слухи о том, что белги собирают войско для войны с римлянами шли в ставку Цезаря всю зиму. И все они были противоречивые. Кто-то говорил, что поднимаются только белловаки и суессионы, кто-то прибавлял к ним ещё и нервиев, но сходились в одном - войне быть. Цезарь вновь разослал вербовщиков и к весне набрал два новых легиона к шести уже имеющимся в его распоряжении. Теперь армия насчитывала около сорока тысяч человек, не считая кавалерии союзников. С этими силами Цезарь и двинулся к границам Белгики, намереваясь подавить назревающий бунт в зародыше. Но то, что он увидел, превосходило все его предположения.

-- Вот с кем нам придется сразиться, - сказал Цезарь, кивая на лагерь галлов. - По донесениям разведки их не менее двухсот семидесяти тысяч. На каждого римского солдата приходиться шесть-семь врагов... Наша сила в наших позициях. Смотрите, - он указал вниз на подножье холма, - легионы встанут вдоль ручья, чуть повыше. Тогда обрывы прикроют фланги. А вперёд пустим стрелков. Задача галлов разбить нас как можно быстрее, или им придётся отступить. Такую армию надо чем-то кормить, местных запасов продовольствия им не хватит. Уверен, через неделю галлы начнут расходиться и у нас появиться возможность бить их по частям.

-- Звучит обнадёживающе, - произнёс Гай Оппий. - Вот только как продержаться эту неделю.

-- А это уже вопрос стойкости наших солдат, - ответил Цезарь.

Предмостные укрепления тянулись в длину на шесть стадий. Через каждые пятьдесят шагов стояли двухъярусные башни с открытыми площадками, прикрытые сверху лёгкими навесами. Единственные ворота в центре укреплений защищал невысокий насыпной холм, на котором сапёры возвели мощный бастион, соединённый с редутом перекидным мостиком. Перед валом пролегал широкий ров, а сразу за насыпью выстроилась в ряд батарея онагров, способных метнуть каменное ядро весом до сорока фунтов.

Строительством редута руководил префект сапёров Гай Мамурра. Работы были почти завершены, оставалось поднять на башни дальнобойные скорпионы и обозначить для каждого орудия сектор обстрела. В подчинении префекта находились тридцать инженеров, полсотни ремесленников и две сотни стрелков. Он смотрел, как солдаты вручную втаскивают на башни тяжеленные метательные машины, поглядывал на солнце, неудержимо скатывающееся к горизонту, и кривил рот. Времени, чтобы закончить установку орудий до темноты, не хватало. А будет ли это время утром - никто не знал.

-- Эй, Бальвенций! - окликнул он сухощавого центуриона, не спеша идущего вдоль вала. - Говорили, тебя в ранге повысили? Поздравляю. Когортой теперь командуешь?

Центурион недоверчиво покосился на префекта и провёл ладонью по седеющим волосам.

-- Я давно ей командую... Ты что, Мамурра?..

-- Правда?! А я и не знал. Это событие! Это надо обязательно отметить. Я тут по случаю достал скляночку цекубского. Если торговец не врёт, то ему лет двадцать уже.

Центурион покачал головой.

-- Врёт, наверное...

-- Да какая разница, был бы повод.

Центурион подозрительно прищурился

-- Какой повод-то? Тебе люди что ли понадобились?

Мамурра развёл руками. На лице появилась виноватая улыбочка.

-- Ничего от тебя не скроешь. Ты, прям, провидец...

-- Не дам! - отрезал Бальвенций. - Имей совесть Мамурра. Ребята весь день работали, вымотались, как проклятые. Вон какую стену отгрохали! А случись что, ты на вал встанешь? Не дам!

Центурион развернулся, собираясь уйти, но Мамурра цепко ухватил его за руку.

-- Погоди, Бальвенций, не торопись. Мои тоже не в теньке на травке валялись. А завтра рядом с твоими у орудий встанут, и рисковать наравне со всеми будут. Только вот когда добычу делят, то они почему-то на треть меньше получают. Где же справедливость?

Он присел на корточки и провёл на земле черту.

-- Смотри: это наша линия укреплений. Тридцать семь башен, на каждой башне по два орудия. Чтобы поднять одно, надо десять человек и полчаса времени. А теперь посмотри на солнце. Успею я до темноты? - Мамурра выпрямился. - Вот и думай, на каком участке их сначала устанавливать.

Бальвенций нахмурился. Отдавать сапёрам людей не хотелось, но Мамурра мог обидеться и уйти на другой участок. И жди тогда своей очереди.

-- Ладно, дам десять человек... Но только на два часа! И больше не проси.

-- И на том спасибо. Ты - десять, другой - десять, так, глядишь, сотня и наберется.

Бальвенций вздохнул и взглядом поискал оптиона.

-- Помпоний! - окликнул он помощника. - Дай сапёрам десять человек, из тех, кто не идёт в ночной караул. И проследи, что б через два часа вернулись.

Он отмахнулся от рассыпавшегося в благодарностях Мамурры и поднялся на вал. Участок обороны, где стояла вторая когорта, находился на левом фланге ближе к центру. Ещё дальше влево расположилась третья когорта Квинта Лукания. Вал сработали добротно, как в зимнем лагере, словно собирались просидеть здесь несколько месяцев. С наружной стороны его обложили дёрном, а с внутренней ещё и досками, так, что получилась небольшая крепость. Частокол укрепили поперечным брусом, а внизу вбили вертикальный ряд кольев, чтобы затруднить подъём нападающих. Для каждой центурии Бальвенций отвёл своё место обороны: четыре он поставил на вал, оставшиеся две придержал в резерве, отведя их к мосту и, запретив уходить куда-либо без его приказа. То, что когорте приходилось охранять ещё и мост, делало оборону вала менее плотной, чем на других участках. Бальвенций пытался выбить под это дополнительные резервы, но кроме обещаний ничего не получил.

Покончив с делами, Бальвенций направился на правый фланг редута, где стояла первая когорта легиона. Солнце закатилось за холм, окутав лагерь густой тенью, и сразу стало прохладней. Возле палаток вспыхнули костры: легионеры подвешивали над огнём котелки, готовили нехитрый солдатский ужин. К запахам реки примешался постный дух чечевичной похлёбки. За целый день Бальвенцию не удалось ни присесть, ни перекусить. В животе заурчало, а рот наполнился тягучей слюной.

Примипил двенадцатого легиона Секстий Бакул сидел у костра и деревянной ложкой черпал похлёбку из котелка. Рядом расположились центурионы первой когорты и вездесущий Мамурра с большой глиняной бутылью. Он зажал бутыль между колен и кинжалом соскабливал восковую пробку. Заметив Бальвенция, примипил кивнул и указал на котелок.

-- Присаживайся, отведай нашей пищи.

Дважды приглашать не пришлось. Бальвенций сел рядом с Мамуррой, принял из рук слуги ложку и запустил её в дымящееся варево. Грубый вкус чечевичной похлёбки приправленной лавровым листом и овощами показался ему превосходным. Проглотив первую ложку, он удовлетворённо крякнул, отломил кусок пшеничной лепёшки и макнул его в миску с маслом.