Игорь Ривер - Один день лета. Сборник рассказов

– …я по звукам боя понял, что твои застопорились. Значит никто не подгоняет. Значит Ваня или ранен, или… Взял два расчета, своих бронебойщиков и побежал сюда. Принял командование. Выбили немцев к дороге. Смотрю: минометы стоят. Мы их развернули и вжарили. Это ведь простая машинка. Мину в ствол, да уши закрыть не забывай.

– Они как раз контратаковать собирались. Вовремя ты… – он поднялся. – Голова еще кружится после гранаты той. Пойду, проверю, как там мои окапываются.

– Давай! – Евдокимов кивнул. – Я пока донесение в штаб напишу.

* * *

– Ну и что дальше было?

– Ничего. С роты сняли, звания тоже лишили, сказали: “Искупай вину!” и отправили обратно в свой же полк. Так до сих пор и искупаю. К сержанту три раза представляли – не прокатывало. Судимый.

– Легко отделался. Тогда с пленными крутенько поступали.

– Согласен… А огниво пропало.

– Тойфель-машинен?

– Да. Обера того так и не нашли. Сбежал, падла. Может, сейчас оно и правда в каком-нибудь немецком музее? Вот так подумать: не провозись я с ним тогда, начни немцы контратаку на десять минут раньше – что было бы? Их ведь Евдокимов прямо перед броском минами накрыл и их гораздо больше было, чем я предполагал. Повезло. Он, кстати, сейчас тут, неподалеку. Разведкой командует у соседей.

– Как там наша дичь? Живот подвело.

– Варится, потерпи.

– Терплю, что остается? До старшины не докричишься. Совсем тыловики растащились!

К ним подошел вылезший из танка заряжающий, принюхался к вкусно пахнущему пару и сказал:

– Вот ты интендантов ругаешь, а зря…

“Ругают, ругают… Медленно едешь, мол, поздно приезжаешь… Если бы не приехал вовсе – лучше бы было? Как лошадка тянет – так и едем. У нас грузовиков нету. Пока термосы с кухни притащишь, пока боеприпас выдадут – сколько времени уйдет? Я в полку не один. Каждому надо груз принять, да погрузиться. Ящик с гранатами сколько весит? А если снаряды возишь – тогда вообще! Погрузи, отвези, на батарее разгрузи… И хрена лысого кто поможет. А мне не двадцать лет, мне давно уже за полста… Ящик со снарядами пробовали поднять? И за лошадью следить приходится постоянно. Отойди хоть ненадолго, а она уже лежит и пехтура грустно разводит руками. Пуля, говорят, шальная прилетела. Шальная, как же! Потом с картошкой конину варят, или там с овсянкой. Ругаются еще… Хорошо, хоть грязи нет…”

Мысли возчика тянулись неспешно, как и его лошадка. Телега поскрипывала, колеса вертелись в колеях. Все было, как обычно. Дорога была сухая, март 1945 года в Венгрии выдался сухим и теплым. Дороги уже подсохли, а комарья и мошкары еще не было. Курорт, да и только! Сзади, в телеге, постукивали друг о друга термосы с обедом для стрелковой роты и приданной ей артиллерийской батареи. Война войной, а обед по расписанию.

Зампотыл сегодня без дела нашумел на ездового, пока тот был на складе. Кричал, грозил в стрелковую роту отправить. Непонятно было, что там у него случилось. Вроде мешок сахара пропал…

“Я то при чем? Да отправляй, жалко что-ли!? Сам возить будешь все на передовую, если конечно телега под твоим жирным сранделем не развалится. Думаешь, напугал? Бабушку свою этим пугай, а я и с винтовочкой побегать не испугаюсь… Что-то фронт затих уже второй день. Не стреляют, артиллерия тоже молчит. Не к добру… Под Курском так же было в прошлом году. Хотя нет, погоди, в позапрошлом же! Вот она, война! Ездишь, ездишь, а за два года вспомнить нечего и вроде как меньше времени прошло. Также артиллерия молчала, а потом как началось!.. Сколько же я тогда раненых-то перевозил – вспомнить страшно!”

Ехать было не так уж и далеко. Километров восемь, не больше. Он выгрузил продукты. Солдаты растащили патронные цинки. Раненых не было – и то хорошо. Но когда он начал разворачивать телегу, раздался хруст и передняя ось, давно уже державшаяся на честном слове, развалилась. Лошадь протащила отпавший передок несколько шагов и обернулась с недоуменным видом. Смотревшие на это солдаты засмеялись. Ездовой от души выругался, достал из телеги топор и пошел в близлежащий лесочек за материалом для ремонта.

К ночи он все-же сумел поправить телегу. Ехать в расположение было поздно. Уже стемнело. Отведя лошадь в лес, на молодую травку и стреножив ее, ездовой ушел в землянку к пехотинцам. Его угостили горячим чаем (трофейный, ему он не понравился) и выделили местечко на нарах.

* * *

Утром он какое-то время не мог понять, что происходит. Пехотинцы, матерясь, хватали оружие и выскакивали из землянки. Вокруг гремело, с наката сыпался сухой песок. Высоту обстреливала немецкая артиллерия.

Надев сапоги, он тоже выбежал наружу. Осмотрелся. Починенная телега была цела.

– Эй, ты!

Возчик обернулся. К нему обращался молодой лейтенант.

– Чего встал!?

– Так я…

– У нас раненые! Грузи их и вези в тыл. Немцы что-то затеяли.

– Есть! Я только за лошадью сбегаю.

– Давай!

Он кивнул и побежал по склону вниз, к лесу. Когда вернулся, таща за повод испуганную лошадь, в телеге уже сидели трое солдат. Еще двое лежали. Обстрел прекратился, но с той стороны фронта продолжали бить орудия. Снаряды с воем пролетали высоко над ними куда-то в тыл. Один из раненых, припадая на ногу, помог ему запрячь лошадь и они покатились вниз по склону. Обернувшемуся ездовому послышался сзади глухой рев моторов и он подумал, что сглазил вчера. Все было, как тогда, неподалеку от Орла, два года назад.

На подъеме он соскочил с телеги, чтобы облегчить ее и повел лошадь в поводу. Это их и спасло. Когда они уже выезжали из рощи, в которой он вчера вырубил жерди, заметил из-за кустов бронетранспортеры с крестами на боках. Из машин выпрыгивали фашисты и разворачивались цепью.

Он махнул рукой перед мордой лошади. Та фыркнула и сдала задом. Развернувшись, телега заехала в кусты.

– Что там? – спросил один из раненых.

– Немцы, – ответил ездовой. – Обошли.

– Вот гады! У нас и автоматов-то нет, в роте оставили. Давай твой карабин!

– Сдурел!? Впятером с полком СС воевать собрался?

– Ну а что, ждать, пока нас покоцают тут?

– Сиди тихо. Может, и обойдется…

– Дед дело говорит, – поддержал его один из лежачих. – Сиди. Если они сюда, в лес, не полезли, то и не полезут. Может, и пронесет.

– Меня – уже, – криво усмехнулся тот, что просил его винтовку.

Именно криво. Один глаз у него прятался под бинтом.

– Не ссы раньше времени. Знаешь, почему они в лес не полезут?

– Ну и почему?

– Потому, что он заминирован. Немцы об этом знают, они мины и ставили. На опушке мы с саперами все сняли, а в глубине не стали заморачиваться. Не пойдут они вглубь, так что сидим тихо. И вокруг шастать тоже не надо. Понял ли ты, родное сердце?