Игорь Ривер - Один день лета. Сборник рассказов

– Кому? – спросил старшина, указывая ножом на один из кусков.

– Мне.

– Ха! Прогадал. Кому?

– Тебе.

– Молодчик!

Кусок был самым большим.

– Ну, бери свой и топай на пост, а я этот подарок судьбы ощипывать буду.

Спустившийся вниз Петр двумя глотками проглотил свою долю и запил водой из фляги. Спать он не стал, а вытащил из кармана гимнастерки нитку с иголкой, снял шинель и начал зашивать дырку.

– Курица – это еще ничего, – сказал он. – Вот у нас той зимой случай был, это еще до того, как я в этот полк попал. Мы тогда наступали на Сальск…

* * *

Калмыцкие степи ровные, как стол. Наступать по ним – одно удовольствие, если конечно по дороге и если танки есть. На танк забрался, встал, как суслик – и все видно километров на десять. Немцу никак не спрятаться, хоть ты весь бинтами обмотайся. Сплошной линии фронта нет, но зато если впереди высота, то можно быть уверенным: там у них опорный пункт. Сходу сбить вряд-ли получится. Не для того фриц окапывался, чтобы дать себя с налету сковырнуть парой танков. Торопыг, пытавшихся показывать подобные фокусы, похоронили еще в сорок первом году.

Значит надо разворачиваться, подтягивать артиллерию и, как говориться, начинать боевые действия. Лучше всего конечно попробовать противника окружить. Вот так и вышло, что два батальона стрелкового полка завязли, а третий, с приданной ему минометной и артиллерийской батареями и танковым взводом получил приказ вырваться вперед с тем, чтобы обойти обороняющихся немцев, перерезав им пути отступления.

Ночью по степи особо не побегаешь. Пришлось остановиться и заночевать в поле. Красноармейцу не привыкать, лошадкам монгольской породы – тоже. Присмотрели подходящую балку, где кусты кое-как защищали от ветра, выслали дозоры, как полагается и расположились на ночевку…

– Товарищ старший лейтенант! Ракета!

– Чего!? – Командир минометной батареи хлопал со сна глазами, не понимая, чего от него хочет вестовой.

– Ракета! Немцы!

– Где!? Мать твою! Батарея, к бою!!!

Выбравшись на край овражка, старлей поднес к глазам бинокль. Километрах в двух от них двигалась какая-то сплошная серая масса.

"Пехота что-ли? Да их же там не меньше дивизии! Вот это мы попали…"

– Батарея! – заорал он, срывая голос на морозе. – Приготовиться к открытию заградительного огня. Прицел тридцать-двадцать, угломер…

Глядя на то, как солдаты суетятся вокруг минометов он мысленно похвалил себя за то, что вечером приказал подготовить огневую позицию.

– Огонь!

Мины ушли в ночное небо и посреди серой массы блеснули разрывы. Волна приближалась. Минометы продолжали стрелять, но немцы оказались какими-то фанатиками, не пробовали ни залечь, ни окопаться, перли сломя голову прямо на огонь очухавшейся пехоты. Потом спереди донеслись крики и взлетела зеленая ракета.

– Прекратить огонь!

"Да что там у них!?"

Душа у командира батареи, что называется: ушла в пятки. Какое-то время он думал, что открыл огонь по своим и уже прикидывал, как живется в штрафной роте. Потом мимо него с блеяньем шарахнулись какие-то тени.

– Бараны, товарищ старший лейтенант! – закричал вестовой, азартно перехватывая карабин и снимая его с предохранителя.

– Сам вижу! Стреляй, мясо убегает!

* * *

Петр перекусил нитку и, критически разглядывая штопку, закончил рассказ:

– В общем, я столько мяса ни до того, ни после не ел. Пропасть, сколько их минометчики набили. Каждый в батальоне за спиной по барану тащил, а кое-кто и за собой на ремнях их волок по дороге. На привале дух от костров шел, как… Как не знаю, от чего. Неделю на перловку никто смотреть не мог.

– Можно сказать: дар Божий, – хмыкнул старшина.

– Во-во! Дар… Слышал, Киря? Это тебе не яйца нести!

Набитый битком пассажирский вагон не спеша катился за паровозом, по Румынии, которая очень вовремя превратилась из врага в союзника. Сами румыны пока еще к русским как следует не привыкли, но выданные в качестве денежного довольствия леи брали охотно. Брали и рубли, так что вина было хоть залейся и занявшие три купе возвращающиеся из госпиталя офицеры культурно бухали второй день, не обращая особого внимания на румынскую публику.

Они специально выбрали местный поезд. Старшего по команде надоумил земляк в комендатуре: "Езжай на этом!" Военные эшелоны гнали сквозняком, без задержек, а "трамвай" подолгу стоял на разъездах, пропуская теплушки с пехотой и платформы с танками. "Куда спешить? Войну без нас не закончат, а если и закончат, так мы не обидимся. Приедем, отметимся у коменданта, дальше – в полк резерва офицерского состава, потом снова в танки, ну а в танках уже – как повезет." Деньги пока были, беречь их по дороге на фронт никто не собирался. Выданный на дорогу сухпай даже не трогали. Ели сероватый румынский хлеб, запивали красным вином и общее мнение было таким, что так можно бы ехать хоть до Берлина.

– Паша у нас в Бухаресте ихнем отличился, – рассказывал коротко стриженный старший лейтенант, державший в руке большой кувшин с вином. – Эй, Паха!

– Чего тебе? – донеслось из соседнего отсека.

– Расскажи, как ты без очереди в кино пролез.

– Да ну тебя!

– Ну расскажи! А я тебе стаканчик налью…

В проходе появился здоровенный лейтенант, которого непонятно, как вообще в танковые войска взяли. Еще немного – и плечи не вошли бы в люк.

– Стаканчик? – спросил он.

– Ага…

– Давай, наливай.

Лейтенант уселся на сиденье, взял маленький румынский стакан, до краев полный красного, отломил горбушку и начал:

– Бухарест мы заняли, как сейчас помню: 31 августа. Последний день лета был. Немцы там конечно еще кусались, но ясно было, что город им назад никто не отдаст. Там мне и прилетело в бочину пара мелких осколков от мины, во время разведки. Фигня, за две недели зажило. И тут мне один кент предлагает в город сгонять. Я: "Зачем? Они же союзники, их даже на предмет выпить не тряханешь." А он сказал, что они тут рубли берут!

– Я тогда тоже удивился, – подтвердил сидевший у окна капитан. – Рубли, оказывается, даже в сорок третьем тут ходили. У нас один пацан был из партизан, родом с Молдавии, он рассказывал.

– Во! А мне незадолго до того за два подбитых танка выписали в финчасти. Полный карман бумажек, а куда их деть? Разве что в карты продуть. Сел в госпитале – масть пошла, еще выиграл! Ну и что? Решили сделать марш-бросок. Зашли в какой-то кабак, на пальцах растолковали, чего хотим. Притащил он бутылку водки ихней, закуски всякой. Сидим, отдыхаем, табак местный курим, официант на цырлах вокруг бегает, чего-то бормочет… Я думаю: "Денег хочет. Сколько ему дать?" Вытащил из кармана сотню, сунул ему. Он убежал, вернулся еще с одной бутылкой. Нормально! Теперь цены знаем…