Ольга Роман - Про красных и белых, или Посреди березовых рощ России

«А́ще же от естества́ к слеза́м преклоня́шеся а́бие, от любве́ Христо́вы прелага́шеся на ра́дость, печа́ль бо серде́чную и боле́знь о ча́дех ма́тернюю победи́ в ней любы́ Бо́жия. Ве́лиею у́бо любо́вию дще́ри своя́ лю́бящи, па́че всего́ тем Ца́рствия Небе́снаго жела́ше…» [168] Из акафиста мученицам Вере, Надежде, Любови и матери их Софии. Во II веке, в царствование императора Адриана (117–138 гг.), в Риме жила благочестивая вдова София (имя София значит «премудрость»). У нее были три дочери, носившие имена главных христианских добродетелей: Вера, Надежда и Любовь. Будучи глубоко верующей христианкой, София воспитала дочерей в любви к Богу. Слух о принадлежности к христианству этого семейства дошел до императора, и он пожелал лично увидеть трех сестер и воспитавшую их мать. Все четверо предстали перед императором и безбоязненно исповедали веру во Христа, воскресшего из мертвых и дающего вечную жизнь всем верующим в Него. Дети были преданы различным пыткам. Святая София, претерпев за Христа большие душевные муки, вместе с дочерьми причислена Церковью к лику святых. День памяти 17 сентября (30 сентября по н. ст.). – Из жития.

«Ра́дуйся, умудря́ющая ны, да блюде́м непрело́жно доброде́тели ве́ры, наде́жды и любве́…» «Ра́дуйся, Софи́е, от суеты́ мирски́я ны огражда́ющая…» [169] Из акафиста.

– Радуйтеся… «Ра́дуйся, Ве́ро, доброце́нная кади́льнице, фимиа́м хвалы́ Бо́гу вознося́щая; ра́дуйся, нас гре́шных ве́рою просвеща́ющая. Ра́дуйся, Наде́ждо, в ско́рби утеше́ние и прибе́жище на́ше; ра́дуйся, в печа́лех на́ших лучеза́рная ве́стнице избавле́ния. Ра́дуйся, Любы́, незло́бие и кро́тость в сердца́ на́ша влива́ющая; ра́дуйся, та́инственная звездо́, от тесноты́ земны́я горе́ ны вознося́щая» [170] Из акафиста. .

Радуйтеся…

– Ра́дуйся, Ве́ро, цве́те ве́ры, па́че сне́га беле́йший; ра́дуйся, услажде́ние стра́ждущих.

– Ра́дуйся, Наде́ждо, угнете́нных серде́ц возноше́ние; ра́дуйся, а́ки пото́к цельбоно́сный, жа́жду скорбя́щих душ утоля́ющая.

– Ра́дуйся, Любы́, ве́нче из ми́ра, ра́дования и бла́гости соплете́нный; ра́дуйся, у́мная зарни́це ве́чности.

– Ра́дуйся, Софи́е, же́зле си́лы, кро́тце и мудре…» [171] Из акафиста.

Вера. Надежда. И Любы…

– Ра́дуйтеся, вразумля́ющия ны, я́ко вся сла́дость и пре́лесть ми́ра сего́ я́ко дым изчеза́ет, я́ко прах от ве́тра размета́ется и в персть обраща́ется…

«Не говорю вам “не плачьте”! нет! не говорю этого! Дайте свободу слезам, пролейте их обильно, столько, чтоб напилось ими сердце в сытость, и не погашены были святая вера, кроткая покорность Промыслу, самоотвержение мужественное. Полезен плач, растворенный упованием на Бога: утешает душу, смягчает сердце, отверзает его ко всем святым, духовным впечатлениям. Печаль, не соединенная с упованием, чужда благих плодов, с плодом зловредным, убийственным! От нея рождаются уныние, отчаяние, смерть телесная и смерть душевная! – Нет! <���…> Посмотрите – как из среды мрака, посланной вам печали, ярко, благотворно светит милосердие Божие! Смерть – непременная дань смертных; ее должен выплатить каждый человек; кому ж из вашего семейства послал ее Бог? – Кротчайшему, непорочному юноше! Ему смерть – переселение в верное блаженство! – Ангел-юноша теперь на небе: туда, к своему блаженному жилищу, он будет привлекать ваши взоры, и начнут эти взоры, очищенные слезами, смотреть с упованием, смотреть радостно, смотреть часто на чистое, святое небо» [172] Игнатий Брянчанинов. .

Павлик.

Это была ночь. Осиянная слезами. Ночь до рассвета. Ночь прошла.

Это будет день. Высохшие слезы. Ясное утро. Новый день и новая жизнь. Камень, отвален от гроба. Светлая, легкая улыбка. Как улыбался он. И молчание. «Христианка, живи по христиански…» [175] «…Всякий благоразумный загодя не плачет, а ждет, что пошлет ему Господь. А что Господь пошлет – хорошее ли, худое ли, с радостью принимает и старается по силе терпеть. А не стерпит – кается в малодушии. А мы с тобою замалодушествуем, еще не видя беды или скорби, и скорбим прежде, чем придет скорбь. Христианка, живи по-христиански» (Преп. Анатолий Оптинский).

Это будет новый день.

Петра не знала, как она добралась до храма. Как зажгла свечу. Не знала. Как так все будет дальше. Но так и будет. Просто эта свеча. Просто его имя. Словно он сам. Молитва воссоединяет воедино. На земле – живых. И между землей и небом – она тоже, молитва. Потому что у Бога все живы. И Павлик – тоже. Они вместе. Они с ним все равно вместе. А это просто дрогнула и поплыла свеча. Потому что он – Павел, ее брат. У него ведь была молодость и вся жизнь. И его покаяние. Еще на один день, еще на один миг. Еще на целую жизнь. Еще на тысячу новых боев за Россию. Что он думал и как он стоял? «”День Господень, якоже тать” (1Фес.5:2) , и поемлет тебя незаметно» [177] Ефрем Сирин. . Вот как и не стало вдруг Павлика. Как все и должно быть: « Вот и все. Только темные слухи про рай…/ Равнодушно шумит Средиземное море…» [178] Алексей Эйснер. Русский поэт, переводчик, прозаик. Его стихотворение «Надвигается осень, желтеют кусты…» (опубл. 1932, часто именуется по строке: «Человек начинается с горя…») стало хрестоматийным и было очень популярным в литературных эмигрантских кругах. Упоминаемое произведение цитируется по: http://www.vekperevoda.com/books/eisner/ . .

А была такая песня на Урале: