Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Как видим, никакого окружения сил Д.Г. Павлова в Белостокском выступе в ходе игры не было. События игры вообще разворачивались не на территории Белоруссии, а в Восточной Пруссии и на прилегающей к ней территории бывшей Польши. Войска «красных» окружены не были, но возможность такого развития дел была. Г.К. Жуков создал все предпосылки для этого. Недаром руководители игр отметили, что положение «синих» выглядит предпочтительней [1; 17], [85; 59].

Советский миф можно считать развенчанным. И Резун тратит много слов и эмоций, чтобы ещё раз «пхнуть ногой» «труп» этого мифа, видимо, полагая, что подобным образом он обретает ещё один аргумент для доказательства своей теории. Аргумент этот – отрабатывались реальные планы вторжения, а не оборона.

То, что не оборона – не спорим. Но из этого, отнюдь, не следует, что автоматически отрабатывалось вторжение. Могло отрабатываться контрнаступление. И, как мы уже видели по материалам игр, именно контрудар и отрабатывался. Так что эту часть аргументации Резуна мы безоговорочно отклоняем. А вот насколько контрудар был реален, т.е. соотносился с реальными планами, посмотрим.

Реальным планом тогда были «Соображения по стратегическому развёртыванию…» от 18 сентября 1940 года. Конечно, мы знаем, что Резун сентябрьские «Соображения…» игнорирует (как и все остальные), считая реальным только выдуманный лично им план «Гроза». Но поскольку в глаза эту «Грозу» никто не видел, да и втиснуться ей в весьма плотном графике появления советских «негрозовых» планов явно негде, мы с Резуном тут не согласимся и остановимся всё же на «плане Мерецкова». Так вот, по «северному» его варианту предполагалось нанесение удара «севернее р. Буг в общем направлении на Алленштейн»[34; 56]. В первой игре Д.Г. Павлов наступал, оставляя Алленштейн (сейчас Ольштын) в стороне от своего главного удара [34; 56]. Весьма странная проверка плана. Проверяем план, действуя не по плану, так что ли?

В ходе второй игры Г.К. Жуков вёл двумя своими армиями (11-й и 9-й) наступление на краковском и будапештском направлениях. Причём, действия эти не были самодостаточны. Посредством их Г.К. Жуков стремился сорвать планы противника по окружению и разгрому своих собственных войск, обороняющихся на проскуровском направлении. На завершающем этапе игры ему удалось сосредоточить на флангах наступающей севернее Днестра группировки «южных» 13-ю и 15-ю «игровые» армии и окружить указанную группировку (в составе 4-й, 5-й и 6-й армий) [34; 60-61]. После этого игру приостановили. «Красным» засчитали не победу (видимо, потому что значительные силы «южных» оставались на их территории), а лишь преимущество над противником [85; 67].

С точки зрения проверки плана первой операции удары, наносимые «красными» во второй игре, были ещё дальше от записанных в реальных документах предвоенного планирования направлений, чем их удары в ходе первой игры. По «южному» варианту сентябрьских «Соображений…», задачей войск Юго-Западного фронта было, «прочно прикрывая границы Бессарабии и Северной Буковины, по сосредоточении войск, во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта, нанести решительное поражение Люблин-Сандомирской группировке противника и выйти на р. Висла. В дальнейшем нанести удар в направлении на Кельце – Петроков и на Краков, овладеть районом Кельце – Петроков и выйти на р. Пилица и верхнее течение р. Одер» [34; 59].

Согласно вводным на вторую игру, часть задач первой операции уже оказывалась выполненной без всякой «обкатки» и проверки: на рубеж Вислы уже вышли. В дальнейшем тоже никто ничего не удосужился проверить: вместо удара на соединение с Западным фронтом (как в «Соображениях…» от 18 сентября), т.е. на северо-запад, Г.К. Жуков наступает на юго-запад. И нельзя не отметить, что подобные его действия подчинены негативной цели, т.е. срыву планов противника по уничтожению войск левого крыла фронта «красных». Последнее с реальным планом также никак не соотносится.

Так что, вторая игра, не представляя никакого интереса с точки зрения проверки оперативных планов, весьма показательна с точки зрения теории ведения операций. Она даёт пример разрушения планов противника не пассивной обороной, а активными действиями, вынуждающими противника отказываться сначала от первоначального замысла операции, а впоследствии от самого плана наступления в целом [34; 60]. На наш взгляд, именно на последней теоретической посылке базировалось всё советское военное планирование предвоенного периода.

Однако вернёмся к Резуну. Что он говорит по поводу второй игры? Вынуждены констатировать, что при её описании Резун не только по своему обыкновению обильно фантазирует, но и попросту искажает и замалчивает факты (опять-таки не вопреки своим обычаям). Про его бурные фантазии скажем несколько ниже, а вот про умолчания и искажения поговорим прямо сейчас.

«На второй игре Жуков, командуя советскими войсками, наносил удар в Румынию и Венгрию. Наступать ему тут было легко» [85; 66].

И опять столь излюбленная Резуном «румынская тема». У нас вообще складывается впечатление, что сей «почтенный» автор очень не любит румын и их страну. При любом удобном случае он стремится «её уничтожить всей мощью Красной Армии». Вот и сейчас: Г.К. Жуков наступал на будапештском направлении, а, по словам Резуна, он уже громил всё и вся в Румынии. Правильно, Жуков отрабатывал реальный план. Но только неувязочка получается у Резуна, даже несколько неувязочек.

Первая – с реальным планом. По сентябрьским «Соображениям…», на Румынию не наступали, границу с ней плотно прикрывали.

Вторая неувязка – с планом самого Резуна под кодовым названием «Гроза». Как утверждает Резун, по данному плану, советские войска должны были наносить удар в направлении на Плоешти. Да будет позволено заметить, удар этот куда как удобнее наносить с низовьев Дуная, с территории Молдавии и Украины, но никак не с территории Южной Польши, Словакии и Венгрии. Бить отсюда – впадать в заблуждение Колумба, который пытался достичь Индии, плывя из Испании на запад. Достигнуть, конечно, можно, но уж больно далеко. Выходит, Жуков «обкатывал» вовсе не «реальный» план Резуна, а какой-то другой план. Не было в действиях Жукова никаких «Вперёд! На Плоешти!» или «Дашь Плоешти!». Почему-то помалкивает про это Резун.

Наконец, неувязка третья – с материалами игры. В её ходе «красные» в Румынию вообще не вторгались. Хотя с румынами сражались. Последние выведены в игре под именем «южные». Но сражения эти происходили на советской территории.

Резун попросту врёт, когда описывает вводные ко второй игре:

«Преамбула была вполне схожей (с вводными к первой игре – И.Д., В.С.) : Советский Союз живёт мирной жизнью и о войне не помышляет, коварные враги напали на миролюбивый Советский Союз, но теперь не из Восточной Пруссии, а с территории Венгрии и Румынии. Согласно заданию второй игры, 1 августа 1941 года войска Германии и её союзников вторглись на советскую территорию. Однако они были быстро выбиты на исходные рубежи. Мало того, к 8 августа «Восточные» не только вышибли «Западных» со своей территории, но и перенесли боевые действия на территорию противника на глубину 90-180 километров и вышли армиями правого крыла на рубеж рек Висла и Дунаец» [85; 64].