Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Вот, казалось бы, савинская теория десантирования в чистом виде. Высажено три батальона. Правда, высажены они не в два рейса, совершенных в один-два дня, а за пять дней (с 27 по 31 января 1942 года), но не будем обращать внимание на это отличие. Батальоны действуют, как и предполагает В.Савин, т.е. пытаются захватить важные объекты (в данном случае «оседлать» дороги). Но итог их действий мог оказаться плачевным: не успей корпус Белова к ним прорваться, батальоны были бы уничтожены. Вроде бы все по схеме: воздушно-десантные батальоны дерутся с врагом у него в тылу, главные силы к ним прорываются. Да только глянем на сроки. Первый батальон десантировался 27 января. Уже в ночь на 29 января он вел боевые действия. И только 7 февраля в район действия 8-й вдбр начали выходить передовые подразделения 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Высадку батальона от момента прорыва главных сил отделяет 11-12 дней. Где тут сутки, декларируемые В.Савиным? Где планомерность наступления главных сил Красной Армии? Понятно, что условия войны в январе-феврале 1942 года были вовсе не те, на которые могло рассчитывать командование РККА до начала реальной войны с Германией. Но только тогда зачем В.Савину строить свои расчеты на предположениях, не ставших реальностью? Какое подтверждение может дать савинским выкладкам Вяземская воздушно-десантная операция? Да ровным счетом никакого.

Зато она может дать основание для следующих выводов:

____________________________________

9Оставшаяся часть 8-й воздушно-десантной бригады была высажена в районе Юхнова во второй половине февраля (до 17-го числа). Ее высадка предшествовала десантированию 9-й и 214-й бригад [1;343-345].

1) Многодневная выброска 4-го воздушно-десантного корпуса не была

следствием каких-то теоретических воззрений советского командования на способ применения воздушно-десантных войск. Причиной многодневности десантирования явилась нехватка средств десантирования, т.е. десантных самолетов. Полагаем, что командование и радо бы было выбросить корпус более массировано, в более короткие сроки, но физической возможности к этому не имело. Заметим, что на обоих стадиях Вяземской воздушно-десантной операции – и при выброске 8-й вдбр, и при десантировании 9-й и 214-й вдбр, количество привлекаемых транспортных самолетов было свыше 60. Это как раз столько самолетов, сколько каждый из пяти воздушно-десантных корпусов имел бы, если бы до начала войны за ними успели закрепить пять полков ТБ-3. Можете судить сами, какая высадка и выброска ожидала наших десантников в июле 1941 года, если допустить правоту Резуна, М.Мельтюхова и их сторонников.

2) Для выполнения не мелких диверсионных задач в тылу противника, а крупных наступательных действий, в ходе которых силам корпусов неизбежно придется столкнуться со значительными силами врага, нужна все-таки массированная выброска корпуса. Чем больше десантируется людей и больше будет выброшено вооружения и снаряжения, и в чем более короткий срок будет это сделано, тем лучше. В таком случае и успех действий сил корпуса на земле будет более гарантирован, и риск при переброске уменьшается (чем больше рейсов, тем больше шансов «напороться» на вражеские истребители и зенитки).

Вообще, надо заметить, что сторонники Резуна, пускаясь в рассуждения по поводу того, что самолетов у наших десантников вполне хватало, хоть и было их немного, оказывают на самом деле, своему «учителю» «медвежью услугу». В самом деле, можно как угодно «вертеть» шестью десятками самолетов на корпус, хитроумно что-то рассчитывать и доказывать, но все это будет не подтверждать слова Резуна, а … опровергать их. Да, да. Никакого преувеличения в наших словах нет. Сам Резун, описывая советские воздушно-десантные войска, представляет их вооруженными «до зубов» и оснащенными и обеспеченными всем и вся в более, чем достаточном количестве. Конкретики он избегает не случайно: начни показывать, что чего-то не хватало, в частности, «кроить тришкин кафтан» с десантными самолетами, и сразу закрадутся сомнения, так ли уж готовы были советские ВДВ к выполнению своей агрессивной миссии уже в начале июля 1941 года да и вообще, была ли у них эта агрессивная миссия? Такие сомнения читателей Резуну не нужны. Нетрудно убедиться, заглянув в его тексты, что никакого другого десантирования, кроме массированного, воздушно-десантные корпуса РККА и не должны осуществлять, т.е. у них для этого вполне достаточно самолетов и планеров:

«3-я советская армия наносит внезапный удар на Сувалки … Позади германской группировки высажен 5-й воздушно-десантный корпус» [82; 330].

«Главные события войны происходят не в Польше и не в Германии. В первый час войны 4-й советский авиационный корпус во взаимодействии с авиацией 9-й армии и Черноморским флотом нанес удар по нефтяным промыслам Плоешти … В горах, севернее Плоешти, высажен 3-й воздушно-десантный корпус, который, действуя небольшими неуловимыми группами, уничтожает все, что связано с добычей, транспортировкой и переработкой нефти» [82; 330-331].

«Пять советских воздушно-десантных корпусов полностью истреблены, но на советской территории остались их штабы и тыловые подразделения; они принимают десятки тысяч резервистов для восполнения потерь, кроме того, завешается формирование пяти новых воздушно-десантных корпусов» [ 82;331].

Вряд ли в таких описаниях подразумевается, что одна бригада будет десантироваться пять дней, две трети корпуса – восемь дней, или высаживаться корпуса специально будут группами по один-два батальона, которые будут действовать в тылу противника до подхода главных сил наступающих советских войск, а с занятого рубежа во вражеский тыл отправится следующая группа из одного-двух батальонов.

Так что все расчеты сторонников, учеников, последователей или временных попутчиков Резуна (по данному конкретному вопросу) никаких дополнительных доказательств для его писаний не предоставляют.

Теперь хотелось бы обратиться к тезису Резуна о том, что наличие значительных по количеству воздушно-десантных войск в армии какой-либо страны непременно свидетельствует об агрессивных намерениях этой страны. Другими словами, ВДВ – инструмент агрессии.

Никоим образом с подобным утверждением мы согласиться не можем.

Безусловно, что «воздушно-десантные войска предназначены для наступления» [82;111]. Это и впрямь «аксиома, которая в доказательствах не нуждается» [82; 111]. Но разве наступление может вестись только в случае агрессивной войны? А как же такие вещи, как контрудар, контрнаступление? Разве Советский Союз в Великую Отечественную войну не продемонстрировал, что можно подвергнуться нападению, потерпеть страшные поражения, но потом все-таки наступать и победить?