Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Советская цензура пропустила только одну фразу , но и она одна вполне раскрывает смысл всего так тщательно скрываемого документа (выделено нами – И.Д., В.С.). Дело в том, что в оборонительную войну солдат вступает без приказа… А совершенно секретная директива от 5 мая 1941 года предусматривала вступление миллионов солдат Красной Армии в войну по единому приказу, который поступит от советского Главного командования… как товарищи в Кремле могут знать о начале войны?

Разве что они сами установили дату ее начала». [82; 179-180].

Вполне допускаем, что читатели, так же как и авторы данной книги ничегошеньки о секретной директиве, отданной войскам приграничных округов 5 или 6 мая 1941, и не слыхали. Ничего в этом удивительного нет. Была директива от 13 мая 1941 года о выдвижении ближе к западной границе войск внутренних военных округов. А «сверхсекретная», поскольку об ней и по сей день ничего не известно, «агрессивная» директива от 5(6) мая 1941 года на самом деле никогда не существовала. Хотя директивы и от 5-го, и от 6-го мая были. О них прекрасно известно, и прекрасно известно о их содержании. Нет никакого вопроса в том, 5-го числа они отданы или 6-го, ибо это разные директивы. Более того, существовали еще и две директивы от 14 мая 1941 года.

Тематика всех этих директив одна и та же. И говорили они не о нападении

на Германию, а о … разработке планов прикрытия госграницы в западных приграничных округах. Выше о них уже упоминалось (в разделе данной книги, посвященном военным планам СССР). 5 мая директивы наркома обороны были отправлены в КОВО и ЗапОВО, 6 мая – в ОдВО, 14 мая – в ПрибОВО и ЛВО [47; 408].

Резун утверждает, что одной фразы из секретной директивы достаточно, чтобы уяснить себе её агрессивную направленность. Но так ли это? Та фраза, которую он приводит, абсолютно не свидетельствует об агрессивных задачах, ставящихся войскам приграничных западных военных округов, ведь она говорит о перенесении боевых действий на территорию противника после его разгрома. Совершенно очевидно, что смысл фразы противоположен тому, который придает ей Резун: удары наносятся по вторгшемуся на нашу территорию врагу, его останавливают, разбивают и, отбросив от наших границ, начинают продвигаться уже вглубь его территории. Это один из тех сценариев, по которому предполагала действовать Красная Армия в случае войны с Германией: при благоприятном стечении обстоятельств наличные силы западных приграничных военных округов, отбив нападение, начинают наступление еще до полного завершения мобилизации, сосредоточения и развёртывания основных сил РККА (см. выше).

В конце концов, читатель вправе задать и такой вопрос: «Была секретная директива, отличная от директив по разработке планов прикрытия госграницы, или ее не было – это одно. Но совсем другое – связь данной директивы с речью Сталина. Каким образом директива, существуй она на самом деле, объясняет секретность и одновременно несекретность сталинской речи от 5 мая 1941 года. Как выступление могло отвлечь внимание от военных приготовлений, вызванных указанной директивой?» В самом деле, как можно отвлечь внимание будущей жертвы от твоих военных приготовлений, говоря о желании напасть на неё?

Но Резун и тут нашёлся. Оказывается, Сталин говорил, « что война с Германией начнется не раньше 1942 года» [82;178]. И автор «Ледокола» выстраивает следующую логическую цепочку:

«Полному залу Сталин в секретной (выделено автором – И.Д., В.С.) речи говорит об агрессивной войне против Германии, которая начнётся … в 1942 году. В тот же день в совершенно секретной (выделено автором – И.Д., В.С.) директиве командующие приграничными округами получают указание быть готовыми к агрессии в любой момент.

Ещё совпадение: 13 июня 1941 года ТАСС передает Сообщение о том, что Советский Союз не собирается нападать на Германию и перебрасывает войска на германские границы учений ради, а 15 июня советские генералы в приграничных округах получают приказ только для их ушей: быть готовыми к захвату рубежей на чужой территории в любой момент.

В мае-июне 1941 года скрыть советские приготовления к «освобождению» Европы было уже невозможно. Сталин знает это. Поэтому он на весь мир в Сообщении ТАСС «наивно» объявляет, что СССР к нападению не готовится. Конечно, Гитлер и германская разведка такой грубой фальшивке не поверят – вот на этот случай Сталин «секретно» сообщает тысячам своих офицеров (а заодно и германской разведке), что Советский Союз нападет на Германию в 1942 году.

Намерений скрыть уже нельзя, но срок скрыть можно, на это и рассчитана сталинская «секретная» речь: «Ты не веришь, Гитлер, моим открытым сообщениям, тогда верь «секретным» » [82; 182-183].

Прежде всего, заметим: логично предположить, что будь дело так, как описывает Резун, то Сталин был бы очень заинтересован в том, чтобы содержание его речи стало известно немецкой разведке. Нет никакого сомнения, советские спецслужбы вполне могли организовать «изящную» утечку информации, которая не вызвала бы подозрения у немецкой стороны. Но, по утверждению Резуна, германская разведка полным текстом сталинской речи не располагала и судила о ней по «косвенным и прямым признакам» [82; 172].

Теперь о приказе генералам приграничных округов от 15 июня 1941 года о захвате рубежей на чужой территории. Резун представляет этот приказ, как развитие директивы от 5 мая. Причём, отдавали этот приказ штабы приграничных округов командующим армиями, корпусами, дивизиями, входящими в состав округов [82;182].

На самом деле, 12-15 июня 1941 года руководство западных приграничных военных округов получило директивы НКО и Генштаба о выдвижении глубинных войск этих округов ближе к границе. При этом глубинные соединения должны были передислоцироваться из районов, расположенных на расстоянии 150-400 км от госграницы, в зону, отдаленную от нее на 20-80 км [47; 571]. Естественно, что командование округов «спустило» этот приказ в армии, корпуса и дивизии.

Вряд ли директивы НКО и Генштаба от 12-15 июня можно считать развитием директив от 5, 6 и 14 мая. Всё-таки говорили они о несколько разных вещах: разработке окружных планов прикрытия госграницы и о выдвижении войск из глубины округов к этой самой границе.

Только Резун с его желанием доказать свои измышления может увидеть в директивах 12-15 июня подготовку к агрессии. У границ Советского Союза стояла многомиллионная армия Германии и её союзников, изготовившаяся к нападению. Между тем, значительная часть сил западных приграничных округов была настолько удалена от границы, что вряд ли бы успела оказать хоть какую-нибудь помощь войскам, стоящим непосредственно у границы. Из 170 дивизий Первого стратегического эшелона у границы находилось только 56 дивизий. Остальные 114 располагались на расстоянии минимум- 50, максимум – 400 км. Подтянуть последние ближе к рубежам страны – нормальная оборонительная мера. К тому же, из 114 дивизий приказ на выдвижение получили только 32 дивизии (Резун и здесь искажает факты, говоря, что приказ получили все 114 дивизий) [47;572], [82;199].