Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Если и сейчас наши рассуждения о «Соображениях…» от 15 мая 1941 года всё ещё не убедили читателей в том, что данные «Соображения…» – это не план превентивного удара по Германии, то призываем их повнимательнее присмотреться к VI-му разделу данного документа. В нём содержится предложение о форсировании строительства укрепрайонов (надо полагать, по новой границе), продолжении строительства УРов по старой границе, а также о начале строительства укрепрайона восточнее Смоленска (по линии Осташков – Почеп) в 1941 году и в 1942 году – укрепрайонов на границе с Венгрией [72; 471].

Интересное получается у нас нападение: бьём по Германии, идём вперёд, но при этом укрепляем УРами всё, что только можно, на своей территории.

Давайте немного пофантазируем. Представьте себе, как С.К Тимошенко и Г.К. Жуков докладывали сей «агрессивный» план Сталину.

Сталин прочёл докладную записку. Выслушал пояснения Тимошенко и Жукова по поводу того, как мы хорошо ударим по Германии, «когда она совсем не ждёт». План не плох, вождь доволен. Но кое-что его всё-таки смущает. Что? Да, вот здесь, в VI-ом разделе. Сталин легонько постучал трубкой по листу бумаги.

– Товарищ Тимошенко, мне не совсем ясно вот тут… Что это вы с укрепрайонами намудрили? Для чего? Кстати, где это линия Осташков – Почеп?

– Восточнее Смоленска, товарищ Сталин,– чеканит слова нарком обороны.

Сталин удивлённо вскидывает брови и переводит взгляд с Тимошенко на начальника Генштаба.

– А что по этому поводу думает товарищ Жуков?

– Видите ли, товарищ Сталин,– отвечает тот,– война – штука такая. Может случиться так, что после успешного удара по Германии нам придётся отступить восточнее Смоленска…

Как показывают резолюции Сталина на некоторых документах, он употреблял ненормативную лексику в особо раздражающих его ситуациях.

Конечно, всё это шутка. Но, как говорят англичане, « в каждой шутке есть всего лишь доля шутки».

Разве можно серьёзно утверждать, что «Соображения…» от 15 мая 1941 года представляли собой план превентивного удара по Германии, когда в них содержаться предложения по строительству и укреплению УРов на советской территории?

Зато подобные предложения совершенно не выпадают из контекста документа, если расценивать его как предложения на случай германского нападения 7.

___________________________________

7Мы не можем не упомянуть о двух свидетельствах, касающихся майских «Соображений…», которые (свидетельства), в принципе, говорят против нашей трактовки этого документа. Но из «песни слова не выкинешь».

Первое из двух – свидетельство историка В.А. Анфилова, который в 1965 году беседовал с Г.К. Жуковым. Вот что Г.К. Жуков ему рассказал:

«Идея превентивного нападения на Германию появилась у нас с Тимошенко в связи с речью Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Это выступление в обстановке, когда враг сосредоточивал силы у наших границ, убедило нас в необходимости разработать директиву, предусматривающую предупредительный удар. Конкретная задача была поставлена А.М. Василевскому. 15 мая он доложил проект директивы наркому и мне. Однако мы этот документ не подписали, решили предварительно доложить его Сталину. Но он прямо-таки закипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам. «Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?»– раздражённо бросил Сталин. Мы сослались на складывающуюся у границ СССР обстановку, на идеи, содержащиеся в его выступлении 5 мая… «Так я сказал это, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чём трубят газеты всего мира»,– прорычал Сталин. Так была похоронена идея о предупредительном ударе…» [47; 533-534]. По словам Жукова, «… разговор закончился угрозой Сталина» [47; 533-534].

Второе свидетельство принадлежит сотруднику Военно-исторического журнала Н.А. Светлишину, который по поручению Института военной истории неоднократно беседовал с Г.К. Жуковым в 1965-1966 гг. Он в 1966 году записал со слов маршала несколько другую версию происшедшего:

«[…] свою докладную я передал Сталину через его личного секретаря Поскрёбышева. Мне до сих пор не известны ни дальнейшая судьба этой записки, ни принятое по ней решение Сталина. А преподанный по этому поводу мне урок запомнился навсегда. На следующий день Н.А Поскрёбышев, встретивший меня в приёмной Сталина, сообщил его реакцию на мою записку. Он сказал, что Сталин был разгневан моей докладной и поручил ему передать мне, чтобы я впредь таких записок для «прокурора» больше не писал, что председатель Совнаркома больше осведомлён о перспективах наших взаимоотношений с Германией, чем начальник Генштаба, что Советский Союз имеет ещё достаточно времени для подготовки решительной схватки с фашизмом. А реализация моих предложений была бы только на руку врагам Советской власти» [ 47; 534].

Мы не ставим под сомнение правдивость историков, беседовавших с Г.К. Жуковым. А вот к свидетельствам маршала вопросы есть. Прежде всего, бросается в глаза различие деталей в изложении доклада Сталину «Соображений…». Различия существенные. И это настораживает. Ведь с В.А. Анфиловым Г.Г. Жуков беседовал в 1965 году, а с Н.А. Светлишиным в 1966 году. Не мог же маршал за столь небольшой промежуток времени перезабыть и перепутать подробности дела.

Затем, согласитесь, от всех этих слов Сталина в передаче Жукова о провоцировании немцев, о достаточности у Советского Союза времени для подготовки войны с Германией, о том, что он, Сталин, знает и понимает внешнеполитическую ситуацию лучше начальника Генштаба, так и веет штампами времён хрущёвской «оттепели». И подобные слова Сталин произносит, отдав 13 мая приказ о выдвижении войск внутренних военных

* * *

Планы стратегического развёртывания Вооружённых Сил СССР – всего лишь одна из составляющих советского военного планирования. Можно сказать, что они представляли собой венец данного планирования. Но у них была и основа, те планы, без которых осуществление развёртывания РККА было просто невозможно. Речь идёт о мобилизационных планах и планах прикрытия государственной границы.

Сначала о мобилизационных планах.

«Война против СССР, находящегося в капиталистическом окружении, «может вспыхнуть неожиданно. Ныне войны не объявляются. Они просто начинаются» (Сталин).

Поэтому в основу подготовки Красной Армии к защите социалистического государства положены указания т. Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох…(Сталин)» [47; 376-377].