Элисон Уэйр - Королева секретов. Роман об Анне Клевской

После столь долгой жизни в уединении двор ошеломил Анну: толчея людей, шум, бесконечные схватки за продвижение по службе. Церемониймейстер скрылся, унося с собой ее просьбу об аудиенции у королевы, и вернулся через два часа.

— Ее величество просит у вас прощения, миледи, но она давала аудиенцию испанскому послу. Следуйте за мной, пожалуйста.

В приемном зале королевы было по-августовски душно. Сама Мария выглядела больной и как будто усохшей, несмотря на роскошное платье из золотой парчи и сверкающие драгоценности. Протянув Анне руку для поцелуя, она сдержанно улыбнулась:

— Приятно видеть ваше высочество. Чем я могу вам помочь?

— Мадам, я приехала просить за моих слуг. Только к вашему величеству я могу обратиться за помощью.

— Вы имеете в виду трех граждан Клеве, которых должны депортировать?

— Да, мадам. Лживые обвинения против них были выдвинуты перед моим братом одним злонамеренным человеком, которого я удалила от своего двора. Все трое — верные и преданные слуги, на которых я полагаюсь во всем.

На усталом лице Марии отобразилась досада.

— Это позволяет по-другому взглянуть на дело, — сказала она, — но я попала в трудное положение. Мне сообщили, что все возможные усилия были предприняты для того, чтобы убрать этих людей со службы вам, но все оказалось напрасным, почему герцог и прислал своего поверенного, чтобы тот просил меня применить свою власть для изгнания их из Англии. Он сообщил мне, что мистресс Брокгаузен доставляет особенно много проблем и что она заклятьями и колдовскими чарами доводит ваше высочество до безумия.

— Это нелепо, мадам, — вставила свое слово Анна. — Как видите, я в здравом уме. Герти Брокгаузен не колдунья, скорее, она простая честная женщина, которая принимает мои интересы близко к сердцу. Ваше величество, все это клевета, поверьте мне. — Она рассказала о том, что происходило между Францем фон Вальдеком и остальными на протяжении последних нескольких лет, и о попытке Франца склонить ее к тому, чтобы она назвала его своим наследником. — Герр Брокгаузен сообщил герцогу о его самонадеянности, и мой брат отозвал герра фон Вальдека, но тот сумел настроить Вильгельма против моих верных слуг. Ваше величество, умоляю вас, не лишайте меня этих троих людей, которых я люблю и которым полностью доверяю!

Анна испытала облегчение, заметив, что Мария смотрит на нее с сочувствием.

— В свете того, что вы мне сказали, я посоветуюсь с королем Филиппом и спрошу его мнение на этот счет, — заявила королева; в тоне ее зазвучала тоска, когда она продолжила: — Я ожидаю его скорого возвращения в Англию, но сейчас он в Генте, так что я пошлю к нему гонца, чтобы это дело разрешилось побыстрее. Я спрошу его величество, совместимо ли с моей и его честью поступить по требованию герцога, учитывая открывшиеся сведения. Надеюсь, через несколько дней мы получим от него ответ и положим конец этой истории.

Анна не могла понять, почему Мария не берется принять решение самостоятельно.

— Вашему величеству необходимо одобрение короля в этом деле? — спросила она и сразу пожалела о сказанном, потому что улыбка мигом исчезла с лица Марии.

— Вы, вероятно, забыли, миледи Анна, что Клеве находится под протекцией отца его величества, императора, который принимает живое участие в делах герцогства.

— Конечно, — сказала Анна. — Я не собиралась критиковать вас, мадам.

— Отправляйтесь домой, — велела Мария. — Я прикажу Совету написать вам, когда получу известия от его величества.

Анна неохотно сделала реверанс и медленно вышла, боясь, что обидела Марию и ее приезд сюда оказался напрасным. Домой она ехала удрученная и не могла отделаться от чувства, что худшее еще впереди и виной тому ее собственная бестактность.

Через неделю Совет для проведения разбирательства вызвал на заседание Отто, Брокгаузенов и еще двоих слуг в качестве свидетелей. Полная трепета, Анна отправила двоих грумов давать показания и сама поехала вместе со всеми в Гринвич, неспособная вынести унылого ожидания новостей дома.

Она осталась в запруженной людьми галерее с Иоганном, а остальных отвели в зал Совета. Анна не позавтракала — просто не могла, а потому пошатывалась от слабости и волнения. Встревоженный ее видом церемониймейстер принес стул.

Когда открылась дверь зала заседаний, Анна подскочила; каждый нерв в ней был натянут от дурных предчувствий. Мрачное выражение лица Отто подсказало, что хороших новостей не будет. Герти плакала.

Люди таращились на них, поэтому Анна решительно кивнула всем троим, чтобы следовали за ней, спустилась по лестнице и отвела их в сад, где Отто обнял ее и крепко прижал к себе. Он плакал.

— Новости плохие, Анна, — силясь совладать с чувствами, проговорил Отто. — Король настаивает, чтобы требования герцога Клеве были исполнены как можно быстрее. Мы все должны покинуть Англию до Дня Всех Святых. — Голос его оборвался.

Анна не могла произнести ни слова. Произведя в голове молниеносный подсчет, она поняла, что ей осталось провести с любимым всего семь коротких недель. Сердце у нее оборвалось, ей хотелось закричать, но тут она увидела расстроенное лицо Иоганна и обняла сына, не заботясь о взглядах посторонних.

— Нам приказано удалиться из дома вашего высочества и от вашей семьи и никогда больше не входить ни в одно из ваших владений, — пробормотал Яспер. — Мне велено больше не вмешиваться в дела управления вашим двором и ни в какие другие.

— И ни один из нас не сможет вернуться к вам на службу, кроме как в случае крайней опасности для нас. — Герти всхлипнула.

Анна порывалась вернуться во дворец и потребовать, чтобы Совет отменил все эти запреты, но чувствовала себя слишком слабой и больной; она едва держалась на ногах. И разве ее протесты помогут? Анна уже обращалась к королеве и объяснила ей все дело. Теперь голос подал король, и невозможно было представить, что Мария станет ему перечить.

В Дартфорд они возвращались подавленные и унылые. Иоганн всю дорогу плакал. Анна глядела в окно, сжимая руку Отто. Какой смысл теперь таиться? Ей было все равно, пусть хоть весь мир узнает об их любви. Думала она только о том, что скоро Отто покинет ее. Она не могла этого допустить и не допустит. Нужно придумать какой-нибудь план.

В ту ночь Анна прильнула к любимому так страстно, как никогда прежде, и сказала:

— Возьмите меня по-настоящему. Ради вас, мой милый, я рискну всем. Я хочу только одного — быть с вами. Остальное теперь не имеет значения.

Какой восторг, когда, после долгих лет досадного воздержания, тобой обладают полностью. Они упивались сладостной горечью слияния, проникнутого невыразимой печалью. Но они должны остаться вместе! Неужели нет никакого способа избежать разлуки?