Элисон Уэйр - Королева секретов. Роман об Анне Клевской

Анна готова была заплясать от радости и облегчения. Казалось, Вильгельм вовсе не сердится на нее. Она вернула письмо:

— Прошу вас, передайте мою самую нижайшую благодарность его величеству за то, что позволил мне увидеть это послание. Теперь я могу без опасений написать брату. Я хочу заверить его и доктора Олислегера, что со мной все хорошо. Господа лорды, будьте добры подождать, я сделаю это прямо сейчас.

Когда Паджет закончил письмо, Анна попросила Уаймонда Кэри прочесть ей его по-английски и в переводе на немецкий. На сердце у нее становилось легче от каждого слова, и она одобрительно кивала, уверенная, что сообщила Вильгельму и матери все самое важное и необходимое.

— Так сгодится, мадам?

— Благодарю вас, мистер Кэри и мистер Паджет, — сказала Анна. — Это очень хорошо. Прошу вас, попросите лордов вернуться.

Они пришли и по очереди прочли письмо, тоже одобрительно кивая.

— Письмо передаст герцогу племянник доктора Олислегера мистер Дьячето, — сказал Саффолк. — Он согласился отвезти его для вас и отправится из Дувра после обеда.

— Тогда я пошлю за ним, пока вы не уехали, господа. Я хочу передать ему на словах личное послание для моего брата.

Вызвали Флоренца де Дьячето, и, когда смуглый молодой человек предстал перед Анной, уже одетый и обутый в дорогу, она обратилась к нему. Советники наблюдали эту сцену.

— Флоренц, я желаю, чтобы вы, когда доберетесь до Клеве, засвидетельствовали герцогу мое глубокое почтение и сказали ему, что я счастлива и пользуюсь здесь почетом, а все мои мысли и чувства откровенно высказаны в письме. — Анна улыбнулась ему и протянула руку. — Да поможет вам Бог!

Пусть ее посланец с чистой совестью скажет Вильгельму, что она не казалась ему печальной или недовольной, когда напутствовала его перед отъездом.

После ухода де Дьячето Анна пригласила лордов Тайного совета отобедать с ней. Получив от нее письмо, они успокоились и слегка расслабились. Она приказала подать им несколько отборных вин и отличной жареной английской ягнятины и сама с удовольствием поела. Обед прошел оживленно, беседа за столом не умолкала, в основном обсуждали ее новые владения, о которых советники много чего могли порассказать. Когда Анна наконец встала, лорды сразу повскакивали на ноги.

— Господа, — начала она, чувствуя, что раскраснелась от выпитого вина, — я хочу, чтобы вы вернули эту вещь королю. Это кольцо он подарил мне при заключении нашего несостоявшегося брака. Возьмите его, прошу вас, и передайте с выражением моего нижайшего почтения. Я желаю, чтобы оно было разломано на куски как вещь, не имеющая более ни силы, ни ценности.

Протянув лордам лежащее на ладони кольцо, Анна заметила выгравированную внутри надпись: «Господь, дай сил держаться». «Всевышний сделал это наилучшим образом», — подумала она. Без сомнения, Он хранил ее в эти последние дни.

Доктор Харст нашел Анну прогуливающейся под аркадой. Она обрадовалась ему, так как ей не терпелось рассказать о письме Вильгельма.

— Я тоже получил известие от герцога. Как вы могли догадаться, он не открыл всех своих мыслей королю. Узнав о расторжении вашего брака, герцог был сильно расстроен. Он считает поведение его величества достойным порицания и боится, что вас могут подвергнуть преследованиям в Англии или что вам выпадет какая-нибудь ужасная судьба. Естественно, я срочно отправил к нему гонца, чтобы заверить в абсолютной безосновательности его страхов.

— Я тоже его в этом заверила, — сказала Анна, понимая, каким тяжелым ударом для ее семьи, должно быть, стало все это дело и какие страдания принесло им всем.

Как умело лицемерил Вильгельм в своем письме к королю: прочтя его, она испытала огромное облегчение и даже не догадалась, как сильно брат тревожился за нее. Она судила о нем совершенно неверно.

Они прошли в личный сад Анны, где среди цветов сонно жужжали отяжелевшие пчелы.

— Вы, вероятно, слышали, — сказал Харст, — что король отдал распоряжение всем викариям и их помощникам объявить пастве, чтобы за вас больше не молились в церквях.

— Это печально. Утешительно было, что столько людей возносили за меня мольбы.

— Тогда вас порадует вот что, мадам: в прошлое воскресенье я ходил в церковь рядом с тем местом, где живу, и слышал, как люди выражали сожаление по поводу вашего развода. Они говорили, какая жалость, что эта добрая леди так быстро утратила свою величайшую радость.

Анна криво усмехнулась:

— Я бы выразила эту мысль несколько иначе.

— Да, но они говорили, что любили и ценили вас как самую милую, благосклонную и добрейшую королеву из всех, каких знали, и очень хотели бы иметь вас королевой и дальше. Похоже, слухи о вашем достойном поведении в столь трудной ситуации распространились очень широко.

— Я не заслуживаю такой высокой оценки. Вы меня ошеломили.

Харст вздохнул:

— Вы заслуживаете, поверьте. Но, мадам, ходят и другие толки, особенно при дворе, и лучше вам услышать о них от меня, чем от кого-нибудь другого.

— Какие же? — спросила Анна, мигом встревожившись. — Я думала, вы не станете прислушиваться к досужим сплетням.

— Боюсь, в них есть доля правды, мадам. Говорят, король собирается жениться на Кэтрин Говард. Некоторые даже утверждают, что они уже заключили тайный брак.

Это был удар, но не слишком сильный.

— Иного я и не ожидала. Если король снова женится, я приму это с радостью. Ему нужны наследники и кто-то, кого он сможет любить.

— Вы добрее к нему, чем он того заслуживает, — строго произнес Харст. — Он рисковал покрыть вас позором.

Анна сурово взглянула на посла. Чего он себе напридумывал?

— Я не хочу слышать никаких упреков в адрес короля, дорогой друг, — сказала она, садясь на каменную скамью и жестом предлагая Харсту сделать то же самое.

— Ваше терпение сверхъестественно! — воскликнул он. — Поговаривают даже, что госпожа Говард уже enceinte, хотя за правдивость этого утверждения я ручаться не могу.

Анна попыталась не брать это в голову. Но если Генрих зачал ребенка с Кэтрин, значит оказать ту же любезность бывшей супруге ему помешало отвращение к ней самой, Анне. Она вздохнула. Разве можно как-то рассчитать, куда заведут человека личные пристрастия.

— Скажите мне, сколько времени вы намерены провести в заточении здесь, в Ричмонде? — спросил Харст.

— Я не узница здесь, — поправила его Анна. — Могу уехать, если захочу, но я посчитала разумным не появляться на людях, пока шум не уляжется. Вероятно, было бы дипломатично удалиться в деревню. Все-таки у меня есть все эти дома, где я могу жить!

— И вы — леди со средствами.

— Вот именно! Я собираюсь наслаждаться свободой. Теперь, раз дружба моего брата с королем подтверждена, я с удовольствием устранюсь из политики. Буду пользоваться привилегиями королевского статуса, не обремененная связанными с ним заботами. Может, я больше и не королева, но намерена держать личные покои, и, кажется, никто не возражает против того, чтобы я вела жизнь в королевском стиле.