Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Кардинальных изменений они не могли внести – попросту не успели бы. Так что да, Эрнеста кое–чем могла бы помочь, если бы она не… Мистер Дойли, где вас носит?! – по тому, как стремительно он повернулся навстречу Эдварду, наблюдательному человеку сразу стало бы видно, насколько тяжело давалось капитану это напускное спокойствие. – Где Эрнеста?

– Понятия не имею! – успел буркнуть в ответ подштурман, но тут же осекся, услышав у себя за спиной знакомый голос:

– Я здесь, Джек.

Морено, пожалуй, еще более бледная и сосредоточенная, чем Рэдфорд, выглядела не многим лучше, чем в первый день своего пребывания на борту «Попутного ветра», и на щеках ее отчетливо виднелись следы недавних слез – но походка девушки была, как всегда, уверенной, твердой и стремительной, когда она подошла к штурвалу и положила ладонь на одну из его ручек рядом с пальцами капитана.

– Эрнеста, – с беспокойством посматривая на нее, спросил Джек, – Эрнеста, тебе есть, что сказать нам?

– Та шхуна, что у нас на корме – «Кобра», по скорости почти не уступает твоему кораблю, если бы на ней хватало толковых такелажников. А их было всего пять, и новых, очевидно, не прибавилось, – глухим, странным голосом, похожим на рокот штормовых волн, глядя мимо него на медленно приближающиеся суда, заговорила Эрнеста. – За ней – галеон «Пеликан», двадцать шесть пушек калибром от четырех до двенадцати дюймов и крен на правый борт до самых шпигатов – на полноценную смену курса уходит в зависимости от ветра до нескольких часов, лавировка крайне слабая, к тому же на нем слишком много народу и нет толкового командира. Второй галеон, тот, что с юга – «Морской лев», на нем наши… их основные запасы орудий, но из команды – одни канониры, с такелажем работают они же, абордажников нет вовсе. Вон тот шлюп на северо–западе – «Орел», на нем самые толковые бойцы, но пушек всего шесть, и все они не больше четырех дюймов в диаметре. А вон там, – она указала на северо–запад, – они разместили шлюп «Удача». Он повернут к нам правым бортом, из чего я делаю вывод, что пушек на левом так и не появилось. Людей там тоже не хватает, в том числе и сообразительных, но Винченсо мог отправить туда часть абордажников с «Орла». Ты все запомнил? – все–таки сорвавшись, нервно и тревожно спросила она, но Рэдфорд уже не услышал: сведя брови, он спешно размышлял, проговаривая наиболее удачные идеи вслух, сплетая из них целую стратегию – быстро, расчетливо, решительно:

– Нам нужно вырваться из окружения. Галеоны их замедлят – будем держаться вне досягаемости их пушек, угрозы они не представляют. Если мы обогнем «Удачу» с запада… Сколько у него носовых орудий?

– Только два.

– Значит, сохраним дистанцию, обогнем его и дадим залп с правого борта. Если «Кобра» попытается нас перехватить, пойдем на северо–запад, и тогда… Насколько я понял, она – флагман?

– Капитан, это безумие! – обреченно закатывая глаза, прорычал Морган. – Пока мы будем разворачиваться, им только и потребуется, что перетащить пушки на другой борт – и тогда нам точно придет конец!

– Нет, если увеличить дальнобойность пушек, – внезапно вмешался тот, от кого этого меньше всего ожидали – Эдвард. От удивления никто из пиратов даже не сообразил одернуть его и объяснить неуместность подобной выходки, наоборот – Джек удивленно переспросил:

– Как вы это предлагаете сделать?

– Так же, как это делают солдаты в королевской армии: уменьшить пороховой заряд, координировать прицел вручную, перевести пушечные стволы в горизонтальной плоскости на расстояние, пропорционально равное… – из присутствующих лишь у Эрнесты и Джека в глазах мелькнуло нечто, похожее на понимание этих запутанных объяснений – Морган теперь глядел с откровенной злобой, а Макферсон – просто с недоумением – поэтому подштурман глубоко вдохнул и оборвал себя: – Словом, я знаю, как это делать.

– Хорошо, – переглянувшись с капитаном, ответила уже преодолевшая свое удивление Морено. – Хорошо, мистер Дойли, действуйте. Мы вам доверяем. – Рэдфорд покосился на нее с выражением крайнего недоверия, но возражать не стал, энергично взявшись за штурвал: – Нужно обогнуть их, пока ветер благоприятствует нам. Мистер Макферсон, сейчас убирайте бизань, крюйс–марсели, крюйс–брамсели и крюйс–трюмсель. Как только перейдем фордевинд, сразу же брасопьте грота–реи, ставьте бизань и ждите моей команды; и, мистер Дойли, не вздумайте давать приказ стрелять раньше, чем я разрешу! Мистер Морган, вы будете помогать Макферсону. Эрнеста, ты нужна мне здесь. Ну, все, по местам, с Богом! – решительно пожав руки всем четверым – притом никак не выделив среди них кого-либо – Рэдфорд снова стиснул штурвал и провернул его сразу на два румба влево, начиная подвод судна под ветер – поворот оверштаг был слишком рискованным и неудобным для парусного вооружения «Попутного ветра».

– Никак нельзя пропустить переход на галфвинд, – сосредоточенно пробормотал он, кусая нижнюю губу и зорко следя за каждым маневром вражеских судов. – Потеряем ветер – и нам крышка. Знаешь, Эрнеста, на сей раз я даже буду рад, если твоя привычка перестраховываться поможет мне спасти людей и корабль.

– Даже если сейчас удастся прорвать кольцо и выйти в открытое море, останавливаться нельзя, Джек, – каким-то совершенно безжизненным голосом отозвалась Морено, положив руку на штурвал с противоположной стороны. Рэдфорд на секунду развернулся к ней всем корпусом, забыв о противниках:

– Хочешь осуществить свою месть руками моих людей?

– Сколько еще ты готов будешь прятаться от них? – холодно возразила Морено. – На сей раз мы, возможно, оторвемся – а дальше? Твой упрек несправедлив: ради своей мести я не готова была пожертвовать даже одним человеком из твоей команды, а то, о чем я прошу – необходимо для спасения всех нас! Мы должны покончить с ними здесь.

– Эрнеста…

– Здесь и сейчас, Джек! Вокруг нас открытое море, ветер и течения благоприятны, на западе – рифы, которые ты и я уже знаем; нам известны слабости противника, и, что важно, у нас есть план, который может сработать. Это уже намного больше, чем может быть в следующий раз, – глаза Морено возбужденно сверкали, и грудь ее вздымалась быстро и бурно, хотя у внимательного наблюдателя и могло сложиться впечатление, что каждый вздох доставляет ей какую-то не слишком острую, но мучительно тянущуюся боль. – Решайся же, Джек!

– Ладно. – Глубоко и с силой втянув соленый воздух подрагивающими ноздрями, кивнул Рэдфорд. Сняв одну руку со штурвала, он положил ее поверх ладони девушки. – Рассказывай, что ты предлагаешь?

***

Заставить подчиняться бывалых пиратских канониров с опердека – тех, что почти всегда ели и спали, не отходя от своих орудий, и начисто не признавали каких-либо советов от остальных в отношении своего драгоценного дела – в любое время Эдвард признал бы такую задачу невыполнимой изначально. Скорее всего, и Джек Рэдфорд был того же мнения, когда отправлял его сюда; ничем другим нельзя было объяснить, по мнению бывшего офицера, такую внезапную сговорчивость. Однако выбора не было, как и времени: оказавшись на опердеке, Эдвард коротко изложил обстановку наверху и потребовал от присутствующих беспрекословно выполнять все его распоряжения.