Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

Воспоминание о встрече с Ванкувером вернуло Мелласу острое желание вернуться на ВБВ, в её относительную безопасность. Из ВБВ Маттерхорн казался похожим на весь остальной лес. Теперь же сам Маттерхорн стал подобен ВБВ. В долине, далеко вниз от Мелласа, пролегли невидимые тропы, соединяющие базовые лагеря и склады снабжения, пересекающие границу между Северным Вьетнамом и Лаосом, паучья сеть, которая поставляла припасы и пополнение для операций СВА, направленных против населённых пунктов на юге и вдоль побережья. Задача батальона состояла в том, чтобы их остановить. Он знал, что очень скоро он будет там, внизу – ни периметра, ни артиллерийской батареи, ни зон высадки, ни Маттерхорна. Одни настоящие джунгли.

***

Мозг Мелласа вернулся к текущей задаче. Они уходили в очередной рядовой дозор на защиту артиллерийской батареи.

Покончив с чисткой пулемёта, Крот подошёл к Коннолли и кивнул. Коннолли вступил в дело и определил порядок следования в патруле для каждой огневой группы. Ванкувер тихонько двинулся вниз, к запутанному лабиринту, составлявшему единственный проход через колючую проволоку. Коротышка, в обычных условиях радист Басса, всё это время сидел с закрытыми глазами, привалясь ко пню. Он поднялся и присоединился к Мелласу сразу за первой группой. Они с Гамильтоном поменялись заданиями, чтобы скрасить скуку. Пёс-ищейка Пэт обнюхивал каждого проходящего мимо морпеха, чтобы запомнить его запах. Выйдя в джунгли, почуяв непохожие запахи, Пэт будет начеку. Арран уверял, что Пэт может запомнить свыше сотни разных ароматов.

Через пять минут они, спускаясь по крутому склону, уже входили в джунгли, прочь от беспорядка, спутанной проволоки, мусора и бесплодной глины. Прокричала птица. Они слышали, как захлопали крылья, когда она полетела прочь с пути отряда. Высоко над головой, на высоте от 100 до 150 футов, высились кроны деревьев, закрывая солнечный свет и оставляя отделение в тени. Они продолжили спуск, словно ныряльщики, погружаясь в серо-зелёное море.

Пэт почти сразу сделал стойку, но Меллас и капрал Арран ожидали встретить один из трёх постов боевого охранения по два бойца в каждом, которые устраивались днём за пределами периметра роты. Отделение молча прозмеилось мимо Микера и Мерритта из второго взвода, безмолвно приветствуя их улыбками. Наряд в боевое охранение, или БО, считался лёгким, если не брать во внимание того, что его вероятнее всего приносили в жертву, как только оно предупреждало роту о нападении.

Отделение продолжало спускаться по тропе. Пост БО исчез за спиной. Приблизительно через десять минут Арран опустился на одно колено и положил ладонь на подрагивающий загривок Пэта, пытаясь распознать его беспокойство. Отделение остановилось, все напряглись и стали осматриваться по сторонам. Арран показал вправо от тропы, а потом показал вниз. Меллас поднял бровь в сторону Шулера, и Шулер кивнул. Меллас выставил большой палец – о-кей, – и Шулер похлопал парня, стоявшему перед ним, и показал направо. Отряд сошёл с тропы, которая шла по гребню выступа, и пошли вниз по крутой лощине к самому дну долины. Вдруг их обступил бамбук. Верхушки бамбука поднимались примерно на три фута над головами, и им пришлось осторожно проделывать путь, двигаясь между стеблей в туннеле из густой зелёной массы.

Ванкувер в голове патруля углублялся в лощину. Меллас бросил в Шулера камешек. Шулер оглянулся, и Меллас сделал ему отрицательный знак и показал вверх по склону. Приказ по цепочке достиг Ванкувера, и отряд перестал спускаться по лощине вниз, а стал держаться середины склона. Спускаться вниз по лощине означало принять приглашение к засаде.

Подали знак передать мачете. Один тесак передали вперёд из-за спины Мелласа, и вскоре послышался глухой стук лезвия, разрубающего непроходимые заросли, чтобы отделение могло двигаться дальше. С каждым ударом винтовки прижимались к телу плотнее, глаза и уши напрягались ещё сильней. Наконец, удары прекратились. Отделение снова сдвинулось с места, и каждый готов был стрелять при малейшем шуме или движении в джунглях.

Отряд полз, скользил, потел и проклинал свой путь через тёмные заросли. Снова понадобилось передавать вперёд мачете. И снова глухие рубящие звуки эхом отозвались по цепочке. Ребята кусали губы, поднимали и опускали предохранители. Только без мачете двигаться они не могли, а раз не могли двигаться, то не могли и вернуться в безопасность периметра.

Шулер менял ведущие огневые группы, когда они выдыхались от напряжения от пребывания в голове и от разламывающей спину работы с тесаком. Каждому в свой черёд, даже Мелласу, досталось помахать мачете. Меллас понимал, что это выглядит по-дурацки с его стороны, потому что мешает тактическому контролю, но он хотел показать, что разделяет тяготы вместе со всеми. Он остро понимал, что отряд было слышно за сотни метров. Всё же патруль продвигался к намеченным контрольным точкам, чтобы удостовериться, что СВА удерживается достаточно далеко от путей подхода к Маттерхорну. Это буквальное прорубание позволяло отряду выполнить задачу, не вступая на постоянные тропы, где вероятность попасть в засаду значительно возрастала. Как выяснялось, ни одна из стратегий не была совершенной. Любой выбор, так или иначе, был нехорош.

Через несколько минут ладони Мелласа были сбиты и покрылись волдырями, руки налились тяжестью. Всё время, что он врубался в бамбук, он чувствовал себя обнажённым, понимая, что винтовка находится в левой руке и палец не лежит на спусковом крючке. Если по нему откроют огонь, ему придётся положиться на следующего за ним парня, чтобы тот убрал врага. Наконец, спустя целую вечность кто-то похлопал его по плечу, и он встал сразу за Шулером, где стоял Коротышка с рацией. Пот катился с Мелласа градом, как от приложенных усилий, так и от страха. Голосок в голове насмехался над ним, интересуясь, какого чёрта СВА вдруг окажется где-то поблизости посреди грёбаного бамбукового участка, в который они попали.

Прошло ещё два часа, прежде чем они выбрались из бамбука в относительную свободу передвижения через джунгли, потея, сражаясь с насекомыми, двигаясь наощупь, вслепую, почти как пиявки, против которых они и вели настоящую войну. Лейтенант Фитч требовал докладывать о местоположении приблизительно каждые двадцать минут. Меллас послушно радировал, но чувствовал себя несостоятельным и бесполезным, потому что доклады едва отличались один от другого. За два часа патруль прошел, наверное, не более 300 метров.

Внезапно, в одно мгновение, скуку и усталость как рукой сняло, и остался один чистый, холодный ужас.

Идущий перед Мелласом Шулер нырнул в грязь. Не успел Меллас согнуть колени, как Коротышка тоже бросился наземь. Всё отделение распласталось на земле, ощетинившись, как предписывалось, перемежающимися в разные стороны винтовками. Шулер пристально всматривался вперёд, затем начал изгибаться и извиваться на животе и руках, задом направляясь к Мелласу. Он повернулся и поднял три пальца, потом выставил открытую ладонь и изобразил вопросительную гримасу на лице. Не меньше трёх, может быть, больше. Сердце Мелласа больно заколотилось под самым горлом. Он старался припомнить, как ему говорили действовать, когда он учился в Куантико. Мозги, казалось, опустели. Шулер пополз назад дальше. Меллас не видел никого. Совсем один. Один как перст и, наверное, вот-вот умрёт.