Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

– Лейтенант, пошлёте домой за парадкой для завтрашнего ужина?

– Офицеры стригут ноготки, чтоб не поцарапать столовое серебро?

– Скатерти и сухпайки уже выдают, лейтенант?

Меллас вынужден был глотать колкости и понимал это. Ужин – охренительно тупая затея. Он подошёл к своей 'резиновой кукле' и завалился с истрёпанным экземпляром 'Источника' Джеймса Миченера, который выменял на два вестерна Луиса Ламура. И попробовал затеряться в древнем Израиле.

Его прервал Китаец: 'Эй, сэр, мы можем с вами поговорить?' В проёме палатки за спиной Китайца маячил высокий чёрный морпех.

Меллас махнул заходить. 'Что вы задумали?' – спросил он.

– Э, сэр, – сказал Китаец и показал на товарища, – это младший капрал Уокер. Мы зовём его Генри. Он из штабной роты.

– Привет, Уокер, – Меллас протянул руку, и они поздоровались.

– Мы тут организовали что-то вроде небольшого клуба, – продолжал Китаец. – Собираемся когда-никогда вместе. Слушаем музыку. Сами знаете.

– Звучит неплохо, – сказал Меллас, стараясь быть небрежным. Он начинал чувствовать себя неуютно, особенно с Уокером, который его пугал. Он решил говорить напрямик. – Кэссиди говорил, что у вас что-то вроде группы чёрной власти. Это то, о чём он говорил?

Парни рассмеялись. 'Кэссиди, – Китаец чуть не выплюнул имя. – Этот грёбаный реднек ни хрена не смыслит. Власть чёрных. Бли-и-ин! Так называется политическое движение, вот что это такое. Кэссиди – просто вонючий расист'.

Помолчали. Меллас подумал, не сказать ли, что, когда он был первокурсником в Принстоне, то состоял членом Студенческого координационного комитета ненасильственных действий, который отправлял студентов на Юг для регистрации избирателей. Это было ещё до того, как Стоукли Кармайкл выбросил белых и Меллас нашёл, чем занять своё время, – ездить в 'Брин-Мор', например.

Китаец нарушил тишину: 'Мы просто собрались в клуб, вот и всё. Никакой чертовщины с чёрной властью. Здесь и так хватает херова насилия. Кроме тог, власть чёрных не значит насилие. Она означает, что чёрные люди должны получить политическую и экономическую власть. Она означает самовосприятие и руководство и пытается заставить закон считаться с нами так же, как с белыми. Это вас страшит, сэр?'

– Для меня это звучит нормально, – сказал Меллас. Он хотел бы, чтоб Китаец говорил уже по делу, но боялся давить на него.

– Да, сэр. Это нормальная вещь. Видите, вот здесь мы с Генри, и мы как бы совещаемся и ведём политику, понимаете? – Сиплый голос Китайца, казалось, старается скрыть его внутреннюю отстранённость. Меллас заметил в его глазах весёлый огонёк, как будто был другой Китаец, который сидел в сторонке от разговора, наблюдал за ними тремя и ржал до усрачки. – Что же, сэр, – добавил Китаец, – мы хотим попробовать сгладить различия между чёрными и белыми прямо здесь, в нашем районе. Видите ли, сэр, мы получаем много литературы от братишек на родине, и большая часть материала – это жёсткий материал. Жёсткий. То есть они отстаивают насилие.

– Знаю, – сказал Меллас. – Мне попадалось кое-что.

– Вот что, сэр, – сказал Генри, – некоторым братьям уже припекло дальше некуда. Вы понимаете, о чём я говорю? До самого, нахрен, горла. – Гнев Генри понемногу проявлялся.

– Поэтому мы с Уокером поговорили прошлой ночью, – вмешался Китаец, – о том, что, наверное, нам стоило бы что-нибудь сделать, чтобы удержать братьев… – Он помолчал. – Ну, чтобы прекратить случаи вроде подрыва.

Глаза Мелласа перебегали с одного на другого, ища спасительного ключа к разгадке. Такого с ним раньше не случалось, но он распознавал вымогательство, когда сталкивался с ним. Он решил прикинуться дурачком. 'Ты считаешь, что кого-то должны подорвать?'

– Из нас? – сказал Генри. – Нет. Не из нас. Но, опять же, такое могло бы случиться. Взять хоть Паркера, знаете, того, которого загоняли до смерти и не эвакуировали. Помните его, лейтенант?

Меллас сглотнул, страстно желая, чтобы хоть кто-нибудь вернулся с приёма пищи и разрядил положение. 'Смерть Паркера была несчастным случаем. Никто не знал, что у него за болезнь. Мы старались отправить его как можно скорее'.

– Скорее, как только заболел белый парень, – сказал Китаец. – И белый парень, вот он и улетел.

– Я не хочу больше этого слышать, Китаец, – сказал Меллас. – Чалланд выжил сам собою, и это ничего не имеет общего с цветом его кожи. Ничего больше не хочу об этом слышать. Мне самому пришлось наблюдать, как умирает Паркер.

– Китаец говорит, сэр, – сказал Уокер, – что мы здесь ходим по краю. И многие из этих парней, наверное, не так сообразительны. И если их как следует нагнут, они обязательно чего-нибудь натворят на свою голову.

Китаец сказал: 'Я говорю, что если вмазать сраному гуку, который тебя совсем не трахает, хорошо, то почему не пустить в расход хренова расиста, который трахает тебя каждый день? Разумно, мать его'.

– Это убийство, – сказал Меллас.

– Убийство, – сказал Китаец. – Бли-и-ин. Мы тут все кучка убийц. Какая разница между убийством жёлтого человека и убийством белого расиста? Объясните мне, лейтенант. Вы учились в колледже.

– Не вижу, как это меня касается, – сказал Меллас.

– Мы хотим смягчить ситуацию, пока она не зашла слишком далеко, – сказал Генри с улыбкой. – Может быть, нам удастся кое-что предотвратить.

– Продолжай, – сказал Меллас.

– Китаец мне тут говорил, что у братишек зуб на Кэссиди. Из них кто-нибудь может потерять голову и наломать дров. Мы хотим избежать проблем, вот и всё.

Меллас бросил взгляд в проём палатки и ждал продолжения от Генри. Но ни Генри, ни Китаец не добавили больше ничего. 'Что же, это часть моей работы, – сказал, наконец, Меллас. – Избегать проблем. Чем я могу помочь?'

– Ничего особенного, – сказал Китаец. – Просто поговорите с Кэссиди, скажите, пусть сбавит обороты и не мытарит братьев. И ещё попросите его извиниться.

– Извиниться? – Меллас фыркнул с отвращением. – И каким это сраным образом, по вашему мнению, я заставлю Кэссиди извиняться? И за что?

– За попытку выбить рядовому зубы стволом пулемёта, – сказал Китаец.

Генри добавил: 'И, может быть, вы замолвите словечко кому надо, чтобы братишки не прислуживали за завтрашним ужином как грёбаные рабы'.

– Послушай, Уокер, я к ужину отношения не имею. Я с ним не согласен и не намерен на него идти.

– А ведь вы единственный, кто хочет помочь. Избежать проблем. Бли-и-ин.

– Уокер, я не обязан выслушивать от тебя подобную хрень.

– Это точно. Вы офицер, а я рядовой ниггер.

– Я вовсе не это имел в виду.

– Чёрт, – Генри повернулся к Китайцу. – Что за дерьмо ты мне тут скармливаешь? Он не отличается от всех остальных.

У Меллас вспыхнули уши. Он посмотрел на Китайца.