Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

– Я знаю. Релсник нам сказал.

– Пистолет не был заряжен. Я послал Китайца просить Хока попробовать вытащить его из контейнера.

– Из контейнера? Блядь! – медленно сказал Ридлоу. – Да этот херов ниггер из целлофанового мешка бы не вырвался.

– Кому, нахрен, надо его подтягивать? – спросил Гудвин.

– Сам догадайся, Шрам.

– А, чёрт, – сказал Гудвин. – Китаец – один из лучших моих пулемётчиков.

– Он вернётся.

– Хочешь проспорить на этом деньги? – спросил Ридлоу.

– Он вернётся, – сказал Меллас. Он посмотрел на дорогу, желая развеять сомнения. Он увидел, что в джипе подъезжают Фитч и Поллак. Джип затормозил, и они выпрыгнули.

– Я только что видел, как Китаец тащит жопу по дороге, – сказал Фитч. – Что за хрень происходит? Рота готова к отправке? – Меллас доложил о готовности и объяснил, зачем идёт Китаец. 'Я верю ему', – добавил Меллас. Он посмотрел на окружавшие его скептические лица.

Фитч на миг заколебался. Потом повернулся к Поллаку: 'Поезжай и подбери Китайца, отвези, куда скажет. А потом вези его сюда. Нам нужны грёбаные пулемётчики'.

Поллак прыгнул в джип и покатил по дороге, разбрызгивая грязь и воду.

Фракассо, Гудвин и Кендалл, достав блокноты, уже подвигались ближе к Мелласу и Фитчу. Меллас вытащил свою записную книжку. Ладони его вспотели. Господи боже, сделай так, чтоб тревога оказалась ложной. Меллас чувствовал себя так, словно сидит на конвейере, который медленно движется к краю пропасти.

Фитч разложил на земле карту. 'Здесь, – сказал он, указывая на обведённую красным кружком точку, – разведгруппа, позывной 'Свит-Элис', сейчас ведёт бой с подразделением СВА численностью до роты. Шрам, ты патрулировал в этой долине. Ты тоже, Меллас. На что она похожа?'

– Пиздец какая дремучая, Джек.

Меллас кивнул в знак согласия. 'Слоновая трава и бамбук', – добавил он.

Фитч облизнул губы. 'Если получаем приказ вылетать, то попадаем прямо в самую гущу и заходим к ним во фланг с запада. Вот здесь. – Его палец почти лёг на красный кружок. – У нас будут вертолёты огневой поддержки, но пушкари, скорее всего, останутся не у дел. Предельная дальность'.

– Последний раз мы шли первыми, – сказал Ридлоу.

Фитч оставил замечание без внимания. 'Что думаешь, Шрам? Сможем посадить птицу?'

– Да.

– Последний раз мы шли первыми, – снова сказал Ридлоу.

– Чёрт возьми, Ридлоу, я знаю. Я также знаю, почему грёбаные взводные не всегда посещают командирские совещания.

Ридлоу улыбнулся: 'Просто забочусь об интересах моих бойцов'.

Люди засмеялись, и Фитч хмыкнул.

Меллас смотрел на окружавших его товарищей. Кто-то – весьма вероятно – через час будет убит. Фракассо, который едва достиг возраста, в котором разрешается пить, не мог совладать со своим страхом. Всё что можно, он записывал в блокнот, подпрыгивая на корточках и скаля зубы в напряжённой улыбке. Охотник Гудвин, обладающий некой первобытной способностью вести людей туда, где смерть является известной расплатой, нервничал как бегун перед стартом. Кендалл, больной от беспокойства, с мертвенно-бледным лицом и каской на голове, вёл за собой взвод, который ему не доверял. Фитч в свои двадцать три года уже взвалил на себя такую ответственность, о которой многие люди только рассуждают. Сейчас он вёл 190 человек ребят в бой, и его решения определят, сколько из них вернётся назад. Ребят – мечтающих об отпуске или вспоминающих отпуск, из которого только что вернулись; смакующих воспоминания о гладкой смуглой коже, прижатой к их коже; мечтающих о жёнах, оставленных в промытых аэропортах. И Мелласа; меньше, чем через час, может уже не быть никакого Мелласа.

Ожила рация.

– Вылетаем, сэр, – мрачно сказал Релсник.

Все переглянулись.

Ребята тихо выстроились в колонны у края полосы и ждали вертолёты. Остальные морпехи останавливались, чтобы поглазеть на них; они хотели произнести ободряющие слова, однако не смели ворваться в закрытый мир – мир, который парни больше не разделяли с обычными людьми. Некоторые из них проживали последний час короткой тайны, называемой жизнью.

Поллак резко остановил ротный джип, и они с Китайцем побежали за своим снаряжением и оружием. И, нагруженные, поспешили туда, где ждала вся рота.

С пулемётом на плече Китаец подошёл к Мелласу: 'Джейхок сказал, что сделает всё возможное. Если пистолет не был заряжен, он вытащит его оттуда'.

Мелласу было всё равно. 'Хорошо', – сказал он. Он старался представить, с какой стороны они зайдут к роте гуков и будет ли хоть какой-нибудь выбор, учитывая неизвестность ветровых условий.

– Сэр, – сказал Китаец. – Лейтенант Хок приказал мне передать вам также и это. – Китаец остановился.

– Ну, что же он сказал, мать твою?

– Он сказал, сэр, чтобы я обязательно передал вам две вещи. Что вам самому следует решать свои сраные проблемы и не взваливать их на других. – Китаец помолчал. Меллас плотно сжимал губы. – И что вам лучше вернуть свой зад сюда, когда заваруха кончится, чтобы он смог по нему врезать. – Меллас с облегчением рассмеялся.

Китаец фыркнул. Меллас заметил, что у него не было пистолета, который выдаётся пулемётчикам. 'Китаец, а где твой грёбаный 'сорок-пятый'?'

– Сорвался, сэр.

Меллас и Китаец мгновение смотрели друг на друга.

– Чёрт возьми, Китаец, зачем сейчас-то врать? – грустно сказал Меллас. До него доходили слухи, что чёрные отправляют детали в Штаты. Он снял с ремня пистолет с кобурой и кинул Китайцу. Китаец посмотрел на пистолет и стал пристёгивать его на себе. Он отвернулся, не сказав ни слова.

Сержант Ридлоу, только что вернувшийся с последней проверки своего взвода – подтягивал ремни, говорил грубые, но ободряющие слова – заметил последнюю часть обмена с Китайцем. 'Он не ссыкун', – сказал Меллас, наблюдая, как Китаец осматривает пулемёт.

– Никто из них не ссыкун, лейтенант, – сказал Ридлоу.

Меллас смотрел на ряды вертолётных групп и, наблюдая за проверяющими готовность Бассом и Фракассо, чувствовал себя отрезанным от своего старого взвода. Лишь несколько дней назад, вылетая со Скай-Кэпа, он был их взводным командиром. Война словно насмехалась над его прежними понятиями о времени. Он посмотрел в свинцовое небо – не летят ли вертолёты. В памяти выплыло лицо Анны. Он знал, что она больше не хочет его видеть, – и что она, быть может, последнее доброе воспоминание в его душе.

– Летят! – закричал кто-то.

В небе висели крошечные чёрные точки. От их вида у Меллас кишки закрутило от болезненного страха. Колени потянуло подломиться, а тело – убежать. Чёрные точки, превратившись в двухвинтовые вертолёты СН-46, приближаясь, отделялись по одной и, заходя на круг, выстраивались в линию, чтобы приземлиться с южной стороны. Мелласу хотелось, чтобы они рухнули, свалились с неба. Они летели убить его. Без всяких причин. А он собирался подняться на борт. Снова показалось, что он сидит на конвейерной ленте, несущей его к обрыву.