Петр Никифоров - Октябрь в Приморье

Над предместьями Владивостока навис неясный гул. Он все ближе и яснее. Наконец ворвался в город мощным революционным гимном:

Рдеют знамена.

Со всех сторон вливаются массы людей на главную Светланскую улицу, потоком двигаясь к Народному дому.

Дом не вмещает людей — тысячи пролетариев словно волны прибоя у его подъездов. Идет первое заседание Совета рабочих и солдатских депутатов. Тысячи жадных глаз устремлены к трибуне, откуда летят огненные слова. И кажется, что у этой неподвижно устремленной массы единый мозг и единое бьется сердце в такт с тем, что говорится с трибуны.

— Товарищи! Рабочий класс, армия и многомиллионное измученное крестьянство могучим штормом разнесли многовековую твердыню — самодержавие. Упали с народа цепи векового рабства. Из класса рабов, работников подневольного труда, мы становимся хозяевами, творцами новой, свободной жизни. Революция железной метлой смела самодержавие...

— Товарищи! Революция требует несокрушимой воли, требует неутомимых действий! Вы сегодня создали рабоче-солдатскую власть. Никакая другая власть не в состоянии будет покончить с войной; никакая другая власть не даст вам свободной жизни; не даст вам свободного труда; никакая другая власть не обеспечит вам и вашим детям хлеба и знаний. Только эта, наша рабоче-солдатская и крестьянская власть может все это нам дать. Партия большевиков призывает вас признавать только эту нашу Советскую власть и никакой другой.

— И никакой другой!.. — несется по залу.

Один за другим металлисты, грузчики, матросы, солдаты выходят на трибуну. Буйный Павел Захаров, поджарый Кужелев, медлительный слесарь Меркулов, солдат Кузьма, огромный и детски наивный Егор Беспалов, инвалид Кожух и важный Кузьмич идут на трибуну и говорят, и говорят. Суровы морщинистые лица, горят глаза, тяжеловесны жесты.

— Мы не хотим неволи! Не хотим возврата к прошлому! Мы теперь здесь утверждаем нашу рабочую, нашу пролетарскую власть! Мы утверждаем наш Совет рабочих и солдатских депутатов!

А за стенами Народного дома с балконов передают все, что говорится с трибуны. Еще сильнее, еще горячее здесь становятся бросаемые в людскую массу слова. Могучим торжествующим криком, взрывая темноту звездной ночи, отвечает многотысячная толпа людей на эти зажигающие слова.

Владивостокский Совет принимает революционный братский привет Петроградскому Совету.

«Владивостокский Совет рабочих и солдатских депутатов через десять тысяч верст протягивает руку с братским приветом дорогим товарищам, Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов. Разъединенные пространством, вместе с вами в борьбе за лучшее будущее».

Людская масса за стенами отзывается эхом, поддерживая привет Петрограду.

Совет формулирует первые задачи:

— вся военная власть крепости и области переходит в руки Совета рабочих и солдатских депутатов;

— во все военные части гарнизона назначаются политические комиссары Совета;

— всех врагов революции и народа — жандармов, полицию и реакционных офицеров и генералов — арестовать;

— для охраны порядка образовать революционную милицию;

— для осуществления этих задач и для управления избрать Исполнительный Комитет Совета.

Председателем Исполнительного Комитета единогласно избирается солдат — Алютин Алексей Поликарпович.

Президиум Совета с балкона Народного дома извещает терпеливо ожидающих пролетариев и солдат о решениях Совета, о выборах в Исполнительный Комитет. Многотысячная масса отвечает бурей одобрительных возгласов и аплодисментов.

Заседание Совета рабочих и солдатских депутатов окончилось. Огромная толпа шумным потоком спускается от Народного дома к широкой Светланской улице. И в темноте ночи, над спящим городом, над молчаливыми сопками, над притихшим океаном впервые в полную силу загремели грозные слова Интернационала. И слышится в этом суровом гимне последний решающий вызов, который вот эта, движущаяся железным потоком масса бросала старому миру:

Это будет последний и решительный бой...

В эту ночь плохо спали рабочие предместья. Огненные слова как молния сверкали в сознании. Воодушевление не покидало, сердце не переставало усиленно и радостно биться.

Плохо спали и в богатых особняках...

В городской думе шумно. Весь цвет буржуазной демократии собрался здесь. Революционные фразы вольно порхают по огромному залу: уже не нужно оглядываться и подбирать слова. Интеллигенция несет на алтарь русской революции свои силы и чувства.

— Граждане! Нет уже цепей, революция их разбила. Но мы не должны забывать, что на нас лежит святая обязанность вести русский народ по открывающимся путям новой жизни...

Мы свободны, с гордостью включаемся в семыо свободных европейских народов. Теперь пусть не сомневаются наши союзники — мы будем воевать, и воевать до конца!

— Ура! Да здравствует Временное правительство! Да здравствует князь Львов!

В граде рукоплесканий тонули речи ораторов. Шумное «ура» то и дело вспыхивало в зале.

Кончились речи. Принимается резолюция о поддержке Временного правительства. Председатель торжественно объявляет о передаче всей власти Комитету общественной безопасности.

Идет первое заседание Исполнительного Комитета Владивостокского Совета. И уже наметились трещины.

Меньшевики и эсеры — «цвет владивостокской интеллигенции». Они — культурная сила города. Они чувствуют свое превосходство. Меньшевики говорят много; эсеры говорят меньше и полны собственного достоинства. Ведь они сейчас во главе революции; разве армия и крестьянство не с ними? Разве не эсер Керенский держит вожжи революции в руках? Поэтому эсеры снисходительно относятся к меньшевикам и презрительно к большевикам: стоит ли считаться с этой ничтожной кучкой. Председательствует старый подпольный революционер социал-демократ. Рабочие помнят его пламенные речи на ночных массовках, любят его, и их доверие к нему безгранично. Но уже нет самодержавия и нет жандармов; борьба вынесена из глубокого подполья на широкие просторы, и подобрела душа старого революционера и болезненно отзывается на острые столкновения. Он — председатель и не хочет своим авторитетом насиловать ничьих убеждений.

Обсуждается проведение в жизнь решений Владивостокского Совета. Говорит меньшевик Новицкий. Высокий, смуглое в складках лицо. Речь дышит спокойствием и уверенностью.

. — Мы не против Совета, иначе бы мы не были здесь. Но мы против того, чтобы Совет брал на себя политическую власть. Советы не органы политической власти, а органы защиты революции... Власть принадлежит Временному правительству и его политическим органам на местах — комитетам общественной безопасности.