Владимир Тидебель - Осада. Повесть

Скала с зАмком на вершине неожиданно возникла под вечер третьего дня из-за поворота поднимающейся в предгорьях дороги. Он остановился и с благоговением рассматривал возвышающийся донжон крепости, которая как бы взбиралась на гладкую , закругленную вершину отвесной скалы.

Многочисленные деревянные пристройки и постройки на невероятной высоте вокруг замка с такого расстояния казались вороньими гнездами , подчеркивающими его неприступность .

–Что привело Вас сюда, юноша?-голос был строг , но участлив.

Бернар обернулся.

Перед ним стоял статный, высокий сухощавый старик, облачённый в простою рясу из некрашеного камлена. Необыкновенно белые волосы были неровно острижены до плеч. Незнакомец глядел на юношу печальными и ,в тоже время поразительно волевыми , магнетическими чёрными глазами. Всё в его облике поражало единством интеллекта и воли. Казалось, что ни один мускул на лице этого пожилого, но подтянутого и сильного человека не решился бы на непроизвольные движения , не испросив на то разрешение своего господина. Высокая шея, прямая спина и расправленные плечи выказывали отсутствие страха и фальши. Цепкость, искорки живого ума и необъяснимая, даже животная сила, присущая вожакам, сквозила в его проницательном взгляде. Старец был опоясан кожаным ремнем с силуетом голубя на пряжке.

–Я ищу послушничества, добрый сеньор. – смиренно ответил Бернар, склонив почтительно голову,– Но я никого здесь не знаю и даже ума не приложу что делать теперь.

–Приложи не ум.

–Простите?

–Вы падали с дерева?

–Возможно…В детстве. Впрочем,… дерево? Вы,верно, шутите надо мной?

–Отнюдь. Вспомните, Вам было больно тогда?

–Вероятно, …но я не совсем понимаю .

–Когда Вам было больно -вы просто прикладывали со всею нежностью и участием руку свою к ушибленному место и ни секунды не задумывались куда приложить ум не так ли? Я надеюсь, дальнейшую аналогию объяснять не нужно?

–Признаться, я не совсем понял, но обязательно обдумаю Ваши слова.

– Ну что ж, если Вы так любите все обдумывать -счастливо оставаться.Как зовут вас?

–Бернар, ваша милость.

–Если решите остаться-найдите меня. Спросите Бертрана де Марти.

И странный господин чрезвычайно быстрым и упругим шагом направился к горе..

Глава 3

Прошел год после той встречи.

Катарский епископ сеньор Бертран де Марти стал духовным наставником Бернара, вскоре после той встречи. Несмотря на смиренное послушничество неофита, ему было отказано в посвящении в сан священнослужителя катарской церкви. Вероятно виной тому была постоянно присутствующая двойственность в мироощущении Бернара ,которая настораживала старца и тот старался не торопить развитие и духовное созревание послушника.

Между тем гонение на еретиков по всему Лангедоку вступило в решающую стадию. Наступил день, когда жителям домов и хижин у подножия скалы пришлось покинуть свои жилища и подняться на вершину , спасаясь от приближающегося французского войска.

Катарские священники переселились в тесные и неудобные, очень напоминающие лачуги нищих, времянки, на тесном пятачке скалистого склона горы, вокруг внешних стен замка. Невысокие временные укрепления, растянувшееся ,в основном, вдоль наклонной террасы южного склона , граничили с крутым обрывом. Пропасть, простиравшаяся за постройками, защищала их лучше всякого земляного вала .

В одной из таких времянок теперь жил и Бернар , перебравшись сюда с равнины в мае 1243 года , после того, как к этим местам приблизились крестоносцы папы Григория IX и войска короля северной Франции Людовика IX.

Бернар жил не один, убогий кров приходилось делить с другим послушником -братом Клеманом-30 летним долговязым ткачом из Безье. В первое время, пытаясь безуспешно разговорить Бернара, сосед по жилищу беспрестанно рассказывал про свое ремесло, про фактурность шпалеры, про кручение шелка. Отсутствие некоторых зубов не сказывалось на многословии. Шипящее и не всегда понятное рассуждение про отличие гот-лисного от баслисного станка, про то, что габелены ткутся, а ни в коем случае не «шьются» не встречало интереса со стороны брата Бернара, а посему сосед по келье быстро замкнулся и ограничил общение самыми необходимыми, подчеркнуто вежливыми фразами. Бернара это вполне устраивало. Он много читал и при первой возможности стремился быть рядом с Бертраном де Марти , своим наставником, без которого было очень не просто спокойно воспринимать превратности осажденной жизни.

Вскоре к скале с крепостью на вершине подошел неприятель. Началась изнурительная осада. Однако прошел месяц, второй, осажденные и не думали сдаваться. Потайные тропы и подземные ходы позволяли не только запасаться необходимым провиантом , но и отправлять гонцов в Тулузу за военной помощью от графа Раймунда младшего, который обещал военную поддержку. Помощь затягивалась, а зимой стало особенно тяжело.

Живя в проголодь и изнуряя плоть ночными молитвами, Бернар весь декабрь постоянно голодал и мёрз . Тонкая сутана из козьей шерсти, да подрясник- много ли согреет? От ветра можно было бы спрятаться в своей лачужке, но надо ли говорить, что хижина эта были открыта всем ветрам и в буквальном смысле пронизывалась насквозь. Зачастую ветер задувал скромный очаг с нехитрой снедью. Но деваться было некуда- в низовьях хозяйничала папская армия.

***

С занятой войсками равнины в крепость вела одна видимая ,более-менее пологая тропинка, проходящая по гребню отвесной скалы. Тропинка эта упиралась змеёй в массивные дубовые ворота сторожевого барбакана, покрытые кованой глазурью.

Массивное фортификационное сооружение находилось на расстоянии полета стрелы от крепости , со стеной, вобравшей в себя естественные скальные валуны и отвесы. Барбакан надежно прикрывал подступы к северному входу в замок.

До недавнего времени, несмотря на то, что здесь находился наиболее пологий склон, неприятелю нечего было и думать штурмовать означенный редут. Отряд, рискнувший туда подняться, был бы на полпути обстрелян камнями и стрелами гарнизоном крепости. Французов-католиков вынудили, таким образом, держаться на расстоянии от замка и лишили возможности использовать вооружение и артиллерию. Поэтому, подойдя к подножию скалы, с вершины которой крепость, казалось, дразнила неприятеля, армия крестоносцев ограничилась тем, что разбила лагерь в предгорной равнине и заняла деревню. Больше она ничего не могла сделать – оставалось только ждать подкрепления и патрулировать окрестности …

В течение пяти месяцев осажденные и осаждавшие не покидали своих позиций, одни, сидя на вершине горы, другие – в долине и по окрестным склонам. Что ещё делать так долго в осаждённой крепости, как только набираться мужества , стойкости или размышлять о Вечном?