Олег Красин - Солнечный ветер. Книга третья. Фаустина

И вот, в очередной раз вынырнув из вещего сна и поняв, что его конец близок, он приказал собрать вождей союзных племен для прощания.

В числе прочих весть от маркоманнов пришла к вождю костобоков Пиепору. Все это время тот жил, не ввязываясь в распри между германцами и римлянами, выжидал удобного момента по совету верховной жрицы племени Тиреи. Сражаться с римлянами Пиепору не хотелось, к тому же только недавно он избавил от плена у них свою жену. Жена была нелюбимой, но авторитет вождя требовал каких-то действий, и он послал на переговоры рыжебородого Ангуса, ставшего одним из самых близких его советников. Пиепор подозревал, что Ангус имеет свои интересы, давно связан с Римом, но терпел его до поры до времени пока он и его жена-жрица Тирея были полезны.

К Балломару они отправились вдвоем.

В доме вождя маркоманнов Пиепор и Ангус обнаружили Балломара лежащим на деревянной узкой кровати прямо посреди зала, где обычно проходил совет племен, а потом пировали. По стенам были развешаны звериные шкуры, головы убитых волков, медведей, кабанов. В углу стояли красные штандарты, пики, лежали мечи и щиты, отнятые у римлян в бою.

Балломар был в сознании, он обводил всех мутными глазами. Огромная волосатая грудь его, с которой сползли теплые волчьи шкуры, была обнаженной, она с трудом вздымалась и опускалась. На правом боку Балломара Ангус заметил окровавленные тряпки. Рядом сидел лекарь, время от времени поправляя их, и готовя новую мазь. На соседней стене, неподалеку, висела бурая медвежья голова с едва приоткрытой пастью. Видимо, это был виновник случившегося с вождем маркоманнов – последний трофей умирающего.

В доме стоял тошнотворный запах крови и гниющей плоти.

– Слава Одину! – прохрипел Балломар, здороваясь с вошедшими. – Я скоро покину свое племя и уйду в Валгаллу к бессмертным воинам…

Он замолчал, переводя дух – речь давалась ему нелегко. В груди у него хрипело, клокотало, он надсадно кашлял. Лекарь поднялся с места, наклонился над ним, протирая его лицо.

– Пусти! – вождь оттолкнул руку знахаря. – Я знаю, что все вы здесь непримиримые враги римлян. Наши верные люди сообщали, что император Антонин хочет выступить на нас в поход. Он сейчас в Карнунте, готовился всю зиму. Мы должны похоронить римлян в наших лесах и да поможет нам Один!

Балломар хотел сказать что-то еще, но силы его оставили, он замолчал, тяжело дыша. Верный помощник предводителя маркоманн Готфрид Железная рука выступил вперед.

– Балломар назначил меня вождем, – заявил он, свысока оглядывая всех. – Теперь я поведу вас в бой!

Хвастливого, самоуверенного Готфрида никто не любил и не уважал, поэтому его остановил вождь квадов Фуртий.

– Ты слишком торопишься, Готфрид! – произнес Фуртий. – У Балломара есть сын, он может стать достойным вождем.

Фуртий взял за руку невысокого мальчика, стоявшего в первых рядах, и вывел вперед.

– Баттарий слишком мал, – обронил Готфрид, бросив пренебрежительный взгляд на сына Балломара.

– Ничего! – не сдавался Фуртий. – Мы ему поможем!

В эту минуту все зависело от того, чью сторону примут вожди других племен. Балломар уже ничего не слышал, он, видимо, потерял сознание и лежал с закрытыми глазами. Только вздымающаяся и опадающая грудь свидетельствовала, что некогда могучий вождь варваров оставался еще живым.

– А ты Готфрид, не говори за Балломара, – вмешался вождь племени наристиев воинственный Валай. Он был горячим, несдержанным, с ним боялись ссорится другие. То, что Валай пусть не прямо, но занял сторону Фуртия говорило о слабом авторитете Готфрида у других вождей.

– Я всего лишь передаю слова вождя Балломара, – смешался Готфрид, не ожидавший возражений.

– Может для тебя он и вождь, – счел нужным внести свою лепту в разговор предводитель диких роксоланов Тарб, грузный, ширококостный мужчина с красным лицом, любитель застолий, – но у нас союз. Здесь вожди, которые сами выбирают первого среди нас. Прежде мы выбрали Балломара. Тебя мы не выбирали, Готфрид. Можешь раздуваться перед своими маркоманнами, а у нас есть свое пузо, чтобы надувать его. Я правильно говорю, братья?

Он хлопнул себя по огромному животу, громко рыгнул и расхохотался.

Племенные вожди загалдели, соглашаясь с Тарбом. «Верно говоришь Тарб!», «Только мы решаем, кто главный, – говорили они. – Бог Один нас слышит!»

За последние годы маркоманны резко усилились и стали досаждать соседям, указывая им как поступать, как торговать, с кем дружить, а на кого идти набегом. Сам союз против римлян целиком был задумкой Балломара. Он примерил на себя одежды старшего брата или даже отца, который строго следил за непослушными сыновьями. Теперь настало время избавить от надоедливой опеки. Мальчик Баттарий хорошо подходил на роль послушного исполнителя решений совета племен, у него не было амбиций отца, зато он был образован, с детских лет показывая себя рассудительным и умным.

Пиепор не принимавший участие в споре, сидел на лавке, выжидая чья сторона возьмет верх. Рядом нетерпеливо ерзал Ангус, которого подмывало сказать слово от имени костобоков, но вождь Пиепор продолжал молчать. Лишь в один из острых моментов он схватил Ангуса за руку и прошипел: «Ничего не говори!» и его советник не открыл рта.

Позднее Пиепор подошел к отвергнутому Готфриду, стоявшему неподалеку с обиженным видом. «Я на твоей стороне, Железная Рука, – сказал он, поднимая чашу с вином и чокаясь с Готфридом. – Костобоки за тебя!»

«Зачем тебе Готфрид? – удивился потом Ангус. – Он не станет вождем. Маркоманны его не выберут».

«Кто знает, кто знает! – покачал головой Пиепор. – Никогда не мешает иметь друга среди врагов, Ангус. Маркоманны такие же наши враги, как и римляне, как и все остальные. Поэтому тебя и не отдали Балломару когда-то. Староста, принявший тебя в деревню, Зиракс, просил моего разрешения оставить тебя в племени. И я оказал тебе милость Ангус, я разрешил. Не будь меня, твое мясо давно уже съели бы черви, а волки обглодали кости».

Ангус наклонил голову в знак признательности, но сам подумал, что с Пиепором нельзя терять бдительности, его коварство известно. Этот человек всегда может изменить мнение под напором каких-либо вестей, обстоятельств или впечатлений. Сейчас говорит одно, а завтра может отдать тебя на растерзание маркоманнам. Если будет выгодно. Он глуповат, но хитер простой житейской хитростью, такой, какую имеют даже животные. Это называется чутьем, интуицией.

К вечеру Балломар скончался. Его тело с соблюдением всех почестей, положили на подготовленные сухие ветки и подожгли, отправляя прямиком в Валгаллу. Огромный, массивный, сам похожий на медведя Балломар долго горел, и ветер разносил запах горящей плоти по окрестным лесам. Потом его пепел собрали в бронзовую урну и закопали на холме. Чтобы вождю было не скучно добавили разной утвари: глиняную посуду, чаши, положили туда зажаренные окорока кабанов. Возле могилы принесли в жертву коня Балломара, опустив в могилу конские голову и ноги, а шкуру подняли на шесте, который воткнули рядом.