Вадим Барташ - На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть третья

Керенский умел говорить и уже тогда считался одним из лучших ораторов в России.

Арина Мефодьевна слушала его и про себя думала: "Ну, конечно, такие, как Керенский, умеют говорить. Они это делают красиво и складно, и всё как надо тебе объяснят, аккуратно разложат каждый пунктик по полочкам. Они логичны, убедительны, и вроде бы даже горят желанием нести людям добро и свет, но они никак не могут взять в толк самого элементарного… Нет никакой необходимости разрушать до основания дом, в котором ты живёшь, если ты хочешь его перестроить и улучшить. А они действуют так, как будто их вообще не интересует, через что же придётся всем пройти, чтобы попасть в прекрасное будущее, нарисованное в их воображении. Кто они? Они- типичные фанатики! Или ещё хуже – они уподобляются буйно помешанным. Настоящие сумасшедшие!"

– Прав был Гриша…– произнесла Арина Мефодьевна.

– Что ты сказала? – переспросил Керенский, прервав свой длинный монолог. Он так и не понял того, что же имела ввиду подруга его сестры, у которой вырвалась эта реплика.

– А-а! – отмахнулась супруга Цыбунова. – Что мы всё о политике, Саш? Расскажи лучше про Елену… Как у неё дела?

Керенский не знал, что муж Елены был первой любовью Арины. Они с ним несколько лет дружили и его даже уже считали женихом Цыбуновой. Но на него положила глаз Елена и…

В общем это была хотя и давняя, но не очень красивая история, закончившаяся тем, что Арина оборвала отношения как с Еленой, так и со своим бывшим женихом, оказавшимся по отношению к ней непорядочным.

И вот Керенский ей эту историю самим фактом своего появления на пароходе невольно напомнил, чего Арине и не хотелось вовсе.

– А-а, ну, да! – тут же перестроился и переменил тему Керенский, – у Елены всё прекрасно! У неё замечательная семья! Дом – полная чаша! Прекрасные дети. С мужем ей и впрямь повезло. Причём несказанно.

– И чем же ей повезло?

– Он у неё идеальный. Ну почти что идеальный.

– Ты так считаешь?

– Конечно. Он серьёзный, основательный, и к ней трепетно относится. Он её очень любит.

– Ну на-адо же?!

– О-о-очень.

– Знаешь что, Саш?..– прервала Керенского Арина. – Что-то мне опять не по себе. Видно снова мигрень начинается… Пойду-ка я прилягу…– Супруге Цыбунова не хотелось продолжать разговор и она, извинившись, ушла в свою каюту.

***

Чудинов на пол часика прилёг и не заметил, как прикорнул, а когда проснулся, то встал, налил себе медовухи, глубоко выдохнул и с чувством и расстановкой её выцедил, при этом сделал он это смакуя и небольшими глотками.

От медовухи кровь начала циркулировать быстрее и по телу разлилась приятная теплота.

После этого он вытащил из кармана жилетки массивные швейцарские часы на цепочке, раскрыл их и посмотрел который час. Было половина второго. Наступало время обеда. Сурикова в каюте не наблюдалось. Он куда-то без предупреждения испарился. Тогда Пётр Ефимович прошёл в каюту к слугам.

– Ну и куда опять Алексей запропастился? – спросил Чудинов-старший Никича.

– Да он давече передать велел, что ему захотелось воздухом подышать…– ответил Никич.

– А что он меня тогда не позвал за кампанию?

– Да вы, наверное, спали в энто время.

–Теперь вот ищи его по всему пароходу! – недовольно проворчал Пётр Ефимович.

– А давайте я его поищу?! – вызвался это сделать Марк Неустроев.

Марку надо было зарабатывать очки, так как он сильно провинился перед хозяином. И при том он примерно догадывался, где можно было найти Сурикова.

– Ну, попробуй… Так и быть, – кивнул головой Чудинов. – Поищи. Я подожду у себя.

В предположениях своих Марк не ошибся…

Алексей с Ангелиной стояли на верхней палубе, причём они ушли на корму, где сейчас кроме них не было никого. Они, не замечая стоявших в отдалении посторонних, были всецело заняты собой и о чём-то говорили.

– Я тут краем уха услышала, – зарделась Ангелина, – что вы, Алексей Георгиевич, не вполне свободны… Это действительно так?! – Ангелина пыталась не смотреть на Сурикова, её взгляд блуждал по водной глади.

– А кто вам об этом сообщил?

– Не спрашивайте меня. Я не буду об этом говорить.

Суриков явно не ожидал подобного вопроса от девушки и поэтому какое-то время обдумывал, как же ей ответить.

Наконец, отойдя от некоторого смятения, он произнёс:

– Всё не так, как вы подумали, Ангелина Григорьевна…

– А что не так я могла подумать? Вы постарайтесь объясниться!

– Ну совсем всё не так.

– У вас же есть в Семипалатинске невеста… Разве это не правда? Мне даже сказали, что её зовут Галей, и что она дочь Петра Ефимовича! И у вас скоро будет с ней свадьба… Верно уже этой осенью её сыграть намереваетесь. А вы меня тут смущаете, пытаетесь за мной ухаживать. Вам не стыдно себя так вести? Ещё хорошо маменька ничего про ваши ухаживания не знает. И отец о них не догадывается. – И на глазах Ангелины заблестели неподдельные слёзы.

Марк хотел уже окликнуть Сурикова, но услышав обрывки его разговора с Ангелиной, передумал это делать и повернул назад.

Он решил не мешать им выяснять отношения.

***

– Ангелина, – начал Суриков, – я хочу всё объяснить… Только наберитесь терпения и выслушайте меня, пожалуйста…

– Ну уж говорите! Обьяснитесь…

– Да, формально у меня есть невеста.

– Формально?! – вскинула брови дочь помощника капитана. – И это как же вас тогда понимать?

– Ну вот вы опять сердитесь на меня, – Суриков вздохнул и попытался взять Ангелину за руку, но она не позволила ему это сделать. – Я что имел ввиду? – продолжил Суриков. – Галя – дочь Петра Ефимовича, а Пётр Ефимович был компаньоном моего отца, а теперь им стал я. Когда ещё был жив мой отец, они уговорились про между собой, что я и Галя, когда придёт срок, поженимся. Но я и тогда, в детстве, и позже Галю воспринимал не иначе как друга, и не более того. А когда подошло время выполнять договорённость я стал под разными предлогами оттягивать свадьбу, потому что… по-о-отому что… Ну я был не вполне уверен в своих чувствах к ней.

– И что же изменилось? – украдкой посмотрела на Сурикова Ангелина, но Алексей не успел ей ответить, так как появился Аркадий, капитан "Ермака Тимофеевича".

Брат Ангелины окликнул парочку:

– Как тетеревы тут токуете, и никого и ничего не слышите!

– А что случилось? – спросила Ангелина.

– Маме что-то понадобилось от тебя!

– Ла-адно, я сейчас приду,– откликнулась Ангелина.

– Вечером приходите на это же место,– попросил Ангелину Алексей: – Придёте?

– Посмотрим…– и Ангелина проследовала вслед за братом.

***

Арина Мефодъевна в каюте находилась одна. Она прилегла и обернула голову мокрым полотенцем. У неё действительно разыгралась мигрень. Арина Мефодъевна с досадой подумала: "и какая же я дурочка, сама на себя накликала недомогание! Уже месяц голова у меня не болела, и вот на те, пожалуйста, заполучите опять болячку…"