Элена Томсетт - Литвинка. Книга 1

– Ну да, орут половцы здорово, почти так же громко, как монголы-татары, – Кейстут презрительно хмыкнул.

– Ну, а ты, княжич, – отец Симеон посмотрел на Кейтута. – Кого ты помнишь?

– Романа Мстиславича, первого князя Галича и Волыни, и Мстислава Удалого, – с усмешкой сказал Кейстут. – Которых ваш летописец называет первыми врагами литвы и половцев. И, в свою очередь, его вечных врагов – Ростиславичей, Рюрика и Давыда, которые, будучи князьями киевскими, продули половцам битву при Ростовце. А потом вообще с поляками и венграми так сильно породнились в династических браках, что сами забыли о том, что они, типа, русские князья.

– И еще он упоминает Всеслава Чародея, князя полоцкого, – застенчиво добавила Мария-Дзинтарс.

– Это тот самый князь, который мог обращаться в волка и рыскать по всей земле русской, – подхватил Кейстут. – И как там какое-либо несчастье случалось или неурожай, кого в этом винили? Догадайтесь с трех раз! Чародея Всеслава Полоцкого, князя-оборотня! Кого же еще? И все потомство его до седьмого колена, то есть нас, Рогволожьих внуков!

– Это потому, что полоцкие князья всегда были особенными, – отец Симеон погладил по голове огорченную словами брата Марию-Дзинтарс. – Они, как известно, дольше всех оставались язычниками. Их не допускали на княжеские съезды русских князей.

– Почему?

Золотистые глаза Марии-Дзинтарс, получившей свое первое, языческое имя из-за янтарного цвета своих волос и глаз, требовательно заглянули в глаза священника.

– Мм, полоцкие князья – не совсем Рюриковичи, – с некоторой заминкой сказал отец Симеон.

Ольгерд и Кейстут переглянулись, с интересом наблюдая, как будет выворачиваться, объясняя малышке неприязнь между русскими и полоцкими князьми, русский священник.

– Как это так? – широко раскрыла глаза Мария.

– Они, как бы это мягче сказать, наполовину Рюриковичи, – наконец, подобрал нужные слова отец Симеон. – На ту половину, какой является кровь князя Владимира Крестителя. Рогнеда, дочь князя полоцкого Рогволода и жена князя Владимира, как известно, происходила из рода скандинавских князей, пришедших в Полоцкие земли независимо от Рюрика. Сын Владимира Крестителя и Рогнеды Полоцкой, Изяслав Владимирович, считается прародителем полоцких Рюриковичей.

– Полу-Рюриковичей, – усмехнулся Кейстут, – которые также известны как Рогволодовичи, или, по изящному выражению автора вашего «Слова о Полку Игореве», как Рогволожьи внуки. На одном из перекрестков истории пару столетий назад они обогатились династическим браком с литовскими князьями. Так произошли мы, маленькая сестричка.

– Ростислав, старший сын князя друцкого и слуцкого Рогволода Полоцкого, правнук чародея Всеслава Вещего, стал первым князем виленским, – уточнил отец Симеон. – Он умер приблизительно в 1170 году. Его потомство положило начало князьям, к роду которых принадлежит ваш отец, князь Гедемин.

– Значит, мы не совсем русские князья? – простодушно спросила Мария.

– Короля Малой Руси Даниила Романовича, князя Галицкого, тоже трудно назвать русским князем, – неожиданно усмехнулся отец Симеон, поймав ироничный взгляд Кейстута и внимательный взгляд Ольгерда. – Матушкой у него была, как известно, принцесса Анна, дочь византийского императора Исаака Ангела, а отцом – Роман Мстиславич, сын князя киевского Мстислава Изяславича. Сей князь был успешно женат на Агнешке Болеславне, дочери польского короля. В свою очередь дед его, Мстислав Владимирович Великий, сын Владимира Мономаха, был женат на шведской принцессе Кристине Ингедоттер. Сам Владимир Мономах женился на Гите, дочери Гарольда, последнего короля Английского. А его отец, князь Всеволод Ярославич – на греческой царевне, дочери императора Мономаха. Отец Всеволода Ярославича, новгородский князь Ярослав Мудрый, как известно, взял в жены дочь шведского короля, Ингигерду. А вот теперь, дети мои, припомните уроки арифметики и подсчитайте, сколько так называемой «русской крови» текло в жилах первого короля Малой Руси.

– Меньше одного процента, – подумав, сказал Ольгерд.

– Очень хорошо, – пряча в бороде улыбку, отозвался отец Симеон, – теперь вам должно быть понятно, что потомство князей Рюриковичей было весьма разнородно.

– Король Малой Руси князь Даниил Галицкий вторым браком был женат на литовской принцессе, любимой племяннице литовского короля Миндовга! – с гордостью блеснула своими познаниями Мария-Дзинтарс. – А его сын Шварн Данилович женился на дочери Миндовга Великого! А наш дядя, Андрей Юрьевич Галицкий, нынешний князь Волыни, взял в жены польскую принцессу! Вот!

– Что только еще раз подтверждает известную истину – короли Малой Руси были кем угодно, но не русскими князьями, – заключил Кейстут. – Альгис, внеси поправку в долю русской крови у нынешних князей Галицко-Волынской Руси, братьев Юрьевичей?

– Нынешние князь волынский Андрей Юрьевич и князь галицкий Лев Юрьевич – сыновья короля Малой Руси Юрия Львовича, – подсказал Ольгерду отец Симеон. – Их отцом был Лев Данилович, а матерью – дочь венгерского короля Бэлы Арпада. Стало быть, князь Даниил Романович Галицкий приходился им дедом по отцовской линии. Первым браком Даниил Галицкий был женат на дочери киевского князя Мстислава Удалого, женатого, в свою очередь, на половчанке. Мать Андрея и Льва Юрьевича, Ефимия, была дочерью польского князя Казимира Куявского.

– Доля, близкия к нулю, – пробормотал Ольгерд под необидный смех брата.

– Весьма интересно, к кому короли Малой Русь, в конечном счете, примкнут, к Польше или к Литве? – помедлив, раздумчиво произнес он.

– После недавней смерти короля Юрия Львовича, Русское королевство было поделено между его сыновьями, Андреем Юрьевичем, который сел во Владимире-Волынском, и Львом Юрьевичем, который сел в Галиче, – назидательно произнес отец Симеон. – Как и их великий прадед, князья Галича и Волыни пытаются опереться на западнославянских королей и рыцарей Тевтонского Ордена для того, чтобы воевать с монголо-татарами. А теперь Ольгерд расскажет нам о политике других русских князей по отношению к Орде.

– Князей северо-восточной Руси? – уточнил Ольгерд.

– Ну да, – несколько нетерпеливо произнес отец Симеон. – Начиная с Александра Невского.

– Александр Невский был в первую очередь новгородским князем, – покусывая губу, отвечал Ольгерд. – Таким образом, для него наибольшую угрозу представляли исконные враги Новгорода – шведский король и рыцарские Ордена, действующие в Прибалтике и на территории западнославянских королевств. Поэтому его политика была направлена на борьбу с рыцарями, опираясь на союз с Ордой. Его братья, Андрей Суздальский и Ярослав Тверской были не согласны с подобной политикой, и в 1252 году подняли восстание против монголо-татар, которое закончилось их полным поражением. В своей борьбе оба князя пытались опереться на Даниила Галицкого, заключив с ним династический союз – Андрей Ярославич Суздальский был женат на дочери Даниила Галицкого. Восстание против монголо-татар подавлял на Руси с помощью ордынских войск сам князь Александр Невский. По смерти Александра Невского монголы передали великое княжение его брату Ярославу Тверскому.