Денис Игумнов - СкинАрмия

Гоша представлял собой типичного громилу – высокий, ширококостный с бледным ликом, не обезображенным интеллектом, он играл при лидере Илье роль штурмового тарана. Какую-либо заварушку начинал Илья, а Гоша атаковал из засады – неожиданно и безжалостно. Илья Глебу представлялся киноактёром: из-за своей нетипичной внешности он действительно походил на Кристофера Уокена в молодости. Те же большие выразительные глаза, но карие, постоянно влажно блестевшие. Рот с пухлыми губами и опущенными вниз уголками. Лицо Ильи казалось выразительным ещё и потому, что кожа туго обтягивала лицевые кости, делая его черты заметными, максимально заметными. В сочетании с чёрными волосами, которые Илья всегда зачёсывал назад, он производил впечатление настоящего мачо, особенно его гангстерский облик неотразимо действовал на девушек. Он обладал истинно мужской красотой – не смазливый мальчик, а муж. Кожа бледная, как и у его соратника, и горящие лихорадкой глаза невольно обращали на себя внимание. К тому же его стиль одежды всегда нравился Глебу. Илья любил настоящие кожаные пиджаки, почти всегда предпочитал чёрные джинсы всем другим видам штанов, ну и плотные футболки без надписей или, на крайний случай, рубашки тёмных оттенков.

Инфернальная жизнь этой преступной парочки интересовала Глеба. Пожалуй, из всех знакомых ему студентов они заслуживали хотя бы маленькую толику уважения, хотя бы за ту же грубую силу, которую они, не стесняясь, применяли. Да, они были его врагами, как и все, кто занимался криминалом, тем более связанным с наркотиками, но они были отнюдь не слабаками. Ситуация в мире сделала из них тех, с кем надо было считаться и бороться.

Дальше Глеб обратил внимание на сидящих за первой партой двух местных королев красоты. Сексуальные штучки – ничего не скажешь. Звали этих неприступных для обычных смертных пташек Верой и Светой. Расфуфыренные. Макияж яркий, даже несколько более яркий, чем это соответствовало светлому времени суток. Их пальцы, руки, шеи, уши -оформлены золотыми побрякушками. Волосы длинные прямые, их кончики подстрижены, приведены к общему знаменателю прямой линии. Одна крашенная в яркий белый цвет блондинка, другая – сочная шатенка. Наряды свои они меняли с завидной регулярностью, почти каждый день. Лица красивые, но надменные, давящие своей самовлюблённостью. Фигуры как у порно звёзд. Упругие попы орешками, ноги, сводящие с ума округлостями коленок и прямыми линиями, уводящими в жаркие мужские мечты. Груди стоячие, у обоих третьего размера: у Веры они были округлые, а у Светы похожие на молодые дыньки. Джинсам они предпочитали короткие юбки, выгодно подчёркивающие линии их соблазнительных форм и короткие маячки. Их интересовали деньги. Нет, они не предавались любви за деньги, их тайной, как они думали, идеологией было служение золотому тельцу. Соответственно людей они оценивали по величине банковского счёта. От того, что они в раннем детстве, с помощью своих мамочек, убедились во власти бумажных символов благополучия, Вера и Света ощущали себя взрослыми и большинство окружающих их студентов считали инфантилами.

Правда, по слухам, Света на короткое время увлеклась полубандитским имиджем Ильи. Встречались они недолго, инициатором прекращения отношений стал Илья. Ему наркотики оказались важнее. Света до сих пор на него злилась (да как он вообще мог ЕЁ бросить?), хотя быть для него всего лишь кормушкой во время их романа для порока Ильи, ей и не улыбалось. Вера же предпочитала общаться исключительно с мужчинами старше её на пять и больше лет. Света воодушевилась примером подруги, и теперь её каждый день после занятий встречал импозантный мужчина на спортивном мерседесе.

Глеб рассматривал скучающие выражения их красивых лиц: им давно надоело слушать любых преподавателей, но они никогда не позволяли себе прогуливать, учились старательно, с присущим женщинам прилежанием. Проблем со сдачей экзаменов у них не возникало. Мозги у них были, только гайки им в детстве перекрутили и неправильные жизненные установки стали тем ориентиром, с которым к тридцати годам, приобретя достаточно материальных благ, они так и не станут счастливыми. Будут беситься, мстить своим нелюбимым мужчинам, но уже ничего не исправят и, ничему так и не научившись, будут упрямо учить детей тем же догмам, которые испортили им жизнь.

Слева от них, в среднем ряду, сидела парочка девчонок, будущих наседок, – Зина и Женя. Не обладающие особой привлекательностью, своим достижениям в группе обязанные старательности в учёбе, скорее всего (в это трудно поверить), ещё девочки. В одежде они предпочитали всей радуге весёлых цветов, серые, коричневые и синие оттенки. В общем, против них он ничего не имел. Просто обыватели женского рода, каких миллионы. Таких в его группе насчитывалось ещё около десятка человек. Мальчики-ботаники, отдающие себя целиком учёбе, мечтающие о женщинах, но пока боящиеся к ним подходить близко, желающие получить красный диплом и свалить за границу в погоне за бытовыми удобствами, и, конечно же, бабками. Таких тихушников, не понимающих что всё, что в них есть хорошего, что всем своим знаниям они обязаны Родине, Глеб не любил, терпеть не мог. Обычно их мозги использовали в экономической войне против России. Вроде никого они не сдавали, в предатели не записывались, сохраняли российское гражданство, а вреда стране приносили больше, чем иной иностранный шпион.

Оставшаяся часть класса состояла из тусовщиков, парней и девушек, привыкших не думать о завтрашнем дне и оттягиваться, прожигая молодость, в клубах и на частных вечеринках. Их королём был Боря, спортсмен-пловец, а королевой – Вероника, его девушка – миниатюрная, энергичная, симпатичная и добрая. Они подходили друг другу. Были похожи друг на друга, даже несмотря на то, что у Бори рост составлял метр девяносто пять и рядом с ним скуластая, зеленоглазая Вероника, любившая носить длинные юбки и вмести с ними розовые кеды или белые кроссовки со стразами, казалась ребёнком. Их компания – Олег, Юра, Галя, Наташа, Вика и иногда товарищ Глеба – Никита Воронин, была фундаментом главной тусовочной когорты их группы. Кроме Никиты к ней периодически подключались и хулиганы Илья с Гошей и красотки Вера со Светой. Не веселились вместе с ними только хронические ботаники, ну и Глеб.

Смотря на них, Глеб думал: какая же это сила могла бы изменить их стиль жизни настолько, чтобы заставить занять активную гражданскую позицию и начать бороться за будущее страны и их детей; перестать быть зрителями, от которых ничего не зависит; и из сторонних наблюдателей превратиться в действующие лица спектакля мировой истории. Он не мог найти ответ на эти вопросы. В голову лезла всякая глупость о насильственном принуждении, трудовых лагерях перевоспитания и массовых расстрелах. Что-то такое наподобие страна проходила, и, наверное, в некоторые критические эпизоды своей истории эти методы и могли оправдываться сложившейся ситуацией и прочим. И всё же как системный подход они сегодня не годились. Дубина плохой инструмент воспитания в мирное время. Скорее государство должно взять на себя роль ментора и с пелёнок воспитывать нового человека по заданным высоким стандартам человеколюбивого патриота, непримиримого борца со злом, инициативной личности, действующей на основе высоких моральных устоев. О таких вещах, в основном, как понял Глеб, и говорил на собрании вождь ПРН – Мухин.