Надежда Сайгина - Дар Степаниды

Принаряженные, довольные собой и весенним теплым деньком Сенины всей семьей вышли из дома. Трезвый Геннадий и впрямь был красив, Зинаида всегда следила за его внешним видом, что постоянно подмечала ее свекровь. Радостная Надька крепко держала родителей за руки и постоянно заглядывала в их глаза: «Все ли в порядке? Хорошо ли и вам так, как мне?» Ну что еще для счастья надо? Около дома пятнадцатилетние сестры Пахолевы ковыряли мотыгами холодную землю на огороде Тани-Вани. Зинаида, завидев молоденьких соседок, ковыряющихся в земле, закричала:

– Бог в помощь! Что, девки, вы сегодня в рабстве?

– А ну и что, зато денег бабТаня даст. Морожено купим и на танцы пойдем! – доложили сестренки.

– Ну, ну! Дураков работа любит! – красуясь, ответила Зина.

– Зинк, а куда это вы? – не выдержав, спросила одна из сестер.

– А куда надо!

– А куда надо-то? – не унималась любопытная девица.

– А в кино идем! Всей семьей! В кино!

***

Посмотрев во дворце культуры «Железнодорожник» чудесный фильм «В джазе только девушки», Зинаида и Надюха были в восторге от прекрасной Мерилин Монро и всю дорогу обсуждали ее походку, улыбку, красиво подведенные глаза. Геннадий, терпеливо выслушивающий их впечатления, заявил:

– А по мне, так Софи Лорен – лучше! – и заулыбался, глядя, как просветлело и зарделось лицо жены. – И она на нашу мамку похожа! Правда, Надюха?

И Надька, соглашаясь с ним, радостно кивала. На подходе к дому они увидели своих соседей по бараку, столпившихся у дома и что-то горячо обсуждавших. Зинаида забеспокоилась:

– Надька, давай быстрей ногами шевели, что-то случилось!? Может, пожар, а Генк?

Тот пожал плечами, а навстречу им уже спешили соседи: Дед Ваня, сестры Пахолевы, Куликовы и Зябликовы. Дед Ваня махал руками, как ветряная мельница, и кричал:

– Зинушка, слыхала? Радость-то какая!

– Что, что случилось? – вконец переполошилась Зинаида.

А сестры уже кричали наперебой, перебивая друг друга:

– Наша ракета, в космос!

– Юрий Гагарин в космос полетел!

– Дура, его в космос запустили!

– Слава Юрию Гагарину-первому человеку в космосе! Ура, товарищи, ура!! – кричал дед Ваня, не переставая махать руками.

Лицо Зинаиды просветлело, ее охватило всеобщее ликование. И вот уже все обнимались, прыгали, поздравляли друг друга. От них не отставала и Надюха:

– Ура! Ура! Слава! Слава!

Вдруг Дед Ваня замолк и торжественно произнес:

– Запомните, девчонки, этот день! 12 апреля 1961года! Сегодня можете к нам все приходить, новости по телевизору смотреть будем!

***

Еле дождались вечера. Наконец все соседи собрались в маленькой комнате Тани-Вани. Важный дед долго крутил ручки настройки, чем почти вывел из себя зрителей. Но, слава Богу, на экране, на редкость, было хорошо все видно, и слышимость была хорошая. Стали смотреть новости. За стеной бушевал Геннадий. Еще что-то из бедных пожитков Зинаиды полетело в стену.

– Не выдержал, нализался-таки, ради праздничка, – заметила баба Таня.

– Да уж, этот день я запомню надолго! – вздохнула Зинаида.

– Тише, тише, Зинка, – зашикали сестренки Пахолевы.

Из репродуктора своим необыкновенным голосом – «голосом эпохи» – вещал Левитан: «Этот день навсегда вошел в историю человечества. Весенним утром мощная ракета-носитель вывела на орбиту первый в истории космический корабль „Восток“ с первым космонавтом Земли – гражданином Советского Союза Юрием Гагариным на борту!»

– На какие шиши теперь керосинку покупать? – озадаченно спросила Зинаида сама себя, услышав очередной стук в стену, и выместила злость на дочери:

– Да сядь ты, Надька, хватит дрыгать!

– Ничего с этой Зинкой не посмотришь… Тише, ну тише вы… – разъярились молодые соседки, – надоела уже!

1963год.

Надьке еще только пять лет, а вот Маринке, ее закадычной подруге, уже – семь! Поэтому она всегда задирает нос. Хочет быть главной. «А вот уж и нет, фигушки! А ростом она и вообще с меня! Ну разве чуть-чуть повыше», – думала Надька, гуляя с подругой на небольшой зеленой полянке, за верандой, в детском саду. Летнее июньское солнышко пригревало, но девчонки напялили на себя взрослые фуфайки, которые висели на гвозде, рядом с кухней. Благо за детьми почти никто не глядел. Гуляют дети и пусть гуляют… Детский сад находился в лесопарковой зоне, далеко от жилых домов и принадлежал ведомству «Шестой ГЭС». Был он маленьким, деревянным, всего на две группы. Добираться до него было не сподручно. Ни тебе автобусов, ни дороги асфальтированной. Но уж какой дали… «В городе детских учреждений мало, с местами туго, и нечего тут привередничать», – заявила ее мамке тетка из исполкома с крашеными, мелко завитыми кудряшками.

Надька подхватила Маринку под ручку, кренделем, и неожиданно звонко и сочно затянула песню:

– «Когда б имел златые горы

И реки, полные вина,

Все отдал бы за ласки, взоры,

Чтоб ты владела мной одна».

Надюха, явно подражая матери, вкладывала в песню всю душу. Маринка подхватила знакомую песню:

– «Не надо мне твоей уздечки,

Не надо мне твово коня,

Ты пропил горы золотые

И реки, полные вина».

Подруга вдруг остановилась и, строго взглянув на Надьку, выпалила:

– Надька, ты неправильно поешь! Правильно надо петь «зо-ло-тые горы» и «тво-его коня», а ты поешь, как пьяница.

– Сама ты, Маринка, пьяница!

– Я, Наденька, между прочим, не пьяница, – парировала Маринка, – и мать у меня не пьяница. А отец у тебя, между прочим – очень заносчивый. Так мой папка и говорит: «Этот Генка, – говорит, – очень заносчивый… Подумаешь, художник, картинки в «Химдыме» рисует». А еще твой папка – пропойца, все пропил из дома, и работать ни черта не хочет. Да еще и заносчивый!»

Высказав всю свою осведомленность про Надькиного отца, Маринка гордо задрала нос.

– У него ноги больные, вот его и заносит! – заступилась за отца Надюха, – и вообще, он бедный, весь свой талант растерял. И ты так про моего папку не говори! А то как врежу! И еще как поддам!

– Ну, дай! Дай! Я своей сестре скажу! А она тебе как даст! – взъерепенилась подруга. Хотя какая она теперь подруга?! Видали мы таких подруг…

– А я, Мариночка, своему старшему брату скажу! Он твоей сестре как врежет! – не осталась в долгу Надька.

– Ой-ой-ой! У тебя и брата-то никакого нет!

– Ну да, нет. Тогда я сама тебе как дам!

Подруги, как два молодых петушка, стали наскакивать друг на друга, пока не выбились из сил. Запутавшись в фуфайках, девчонки, тяжело дыша, упали в траву и еще немного повозюкались. Бросая друг на друга свирепые взгляды, они раскинули руки в стороны и молча стали смотреть в небо. Это было одно из их любимых занятий. Первой не выдержала Надька.

– Маринка, смотри, какой по небу конь летит… А рядом, как будто догоняет его, – Баба Яга. Ну вон, видишь, в ступе! Какая ж красота! Как в кино…