Артем Приморский - Раскаты

– Сто штук, значит? – Марков прочитал ее. Ему понравился стиль – агрессивный, напористый. Автор ловко вязал один аспект с другим – войну с длинным рабочим днем; бедность обычных людей с жадностью капиталистов и помещиков, и прочее. – Хорошо написано! Не иначе, сам Гапон руку приложил.

Заправив лист в машинку, Марков за полтора часа отпечатал первую копию. Вместе с ней он отправился в «Журавль», но Ильина не застал. Хозяин пивной не знал, куда делся эсер, и Марков вернулся домой, предполагая заглянуть вечером.

Его машинка, периодически дублируя некоторые буквы, стучала до шести часов. «Все, больше не могу, – Марков устало отвалился от стола. За день он отпечатал, с постоянными перекурами и перерывами, всего семь штук. – Здесь печатный станок нужен, – подумал он. – А мне нужно пожрать».

Он снова вышел на улицу, но в этот раз его путь лежал не в подвальную пивную, а в приличный трактир, расположенный на первом этаже дома.

Марков заказал картофеля с котлетами и водки. Он ел быстро и жадно, усиленно налегал на спиртное, и вскорости стал пьянеть. Не замечая, как вечер склоняется к ночи, парень, постепенно заправляясь водкой, безостановочно думал – о своей прежней работе, о хитром лисе Ильине, о загадочном Гапоне, о милой Кате… Время шло, а Марков, становясь все тяжелее сознанием, путаясь в мыслях, решил, что так продолжаться не должно. Нужно сделать что-то, важное и срочное… Вот только что?

Расплатившись, он кое-как вышел из трактира, над которым уже совсем стемнело.

Спускаясь в «Журавль», парень чуть было не скатился по неожиданно крутой лестнице кубарем.

– Да пошел ты… – прошептал Марков. – Я тебе посыльный, что ли?..

Поднявшись по лестнице на четвереньках, он вернулся в трактир, с тяжелым взглядом потребовал:

– Еще водки!

Опустошив небольшой графин и расплатившись, Марков побрел по тротуару в поисках извозчика. Теперь он точно знал, что нужно сделать.

– Эй! Кучер! – махая руками, парень выскочил на мостовую, почти под копыта всхрапнувшей от испуга лошади.

– Ну, тихо! Куды тебя несет, леший-окаянный?! – сердито закричал возница – престарелый мужик с густой бородой. Марков кое-как забрался на бричку, протянул деньги.

– Куды тебе? – чуть подобрев, спросил тот.

– В больницу, отец.

– Какую?

– Айцуб… Арбы… цавше…

– Что? – возница склонился к нему, пытаясь прочесть по губам. – Ты громче говори, паря, я на ухо туговат!

– Арц… и… башковскую… – промямлил Марков.

– Арцыбашевскую, чтоль? Так бы сразу и сказал. Но! – мужик взмахнул поводьями. Бричка, чуть поскрипывая рессорами, покатила.

– Стой! – вскрикнув, Марков даже вскочил.

– Чего тебе ищчо? – недовольно спросил возница.

– Я здесь выйду. Спасибо, отец, выручил.

– Ну-но. На мостовую не налетай, милок – целее будешь! – посоветовал напоследок тот и направил бричку дальше по дороге.

Парк и клиника Арцыбашева находились чуть дальше. Марков ушел в сторону от фонарей – не хватало повстречаться с каким-нибудь городовым, решившим прогуляться по улице. Густое облако прикрыло луну, и стало совсем темно. Парень, идущий почти на ощупь, ткнулся рукой на решетку. Клиника была на другой стороне. Стоная от натуги, он карабкался вверх по решетке. Ее высокие прутья венчали острые зубцы. «Хорошо же ты, жид, окопался!» – Марков, цепляясь за зубья, медленно перевалился на другую сторону и, соскользнув, рухнул вниз.

Тихий ночной воздух прорезал треск рвущейся материи и сдавленный мат. Марков повис в паре сантиметров над землей. Полы плаща, продырявленные зубьями, крепко держали, не давая соскочить. Ругаясь, парень уперся ногами в изгородь, подался вперед…

Плащ затрещал, и Марков повалился на землю. Некоторое время он неподвижно лежал, прислушиваясь; но ничего, кроме стрекотания сверчков и звона в ушах, не услышал.

Парень поднялся, отряхнул колени и осмотрелся. Он стоял в саду. В паре метров от него темнел силуэт беседки, чуть дальше – еще одна. Крадучись, Марков пошел к особняку – в ночном мраке он казался довольно большим и грозным. В окнах темно – значит, внутри все спят.

Марков смахнул внезапно проступивший пот и заметил, что его руки и одежда перепачканы грязью. «Не то, что у этого докторишки. Холодная денежная рептилия. Сколько миллионов надо, чтобы такой домище купить? То-то у него одни генералы и прокуроры и лечатся, с такими ценами! А руки он, если и пачкает, так только барской кровью. А кровь смывается легко, в отличие от мазута или сажи!»

Тихо болтая сам с собой, не забывая ругать Арцыбашева, Марков обошел стену до угла. Отсюда видно темное крыльцо, пустую площадку для транспорта и запертые ворота. «Как же тебе нагадить? Цветочки твои в саду потоптать? Так можно до утра возиться… Нет, я тебе другой подарочек сделаю!» – парень, поднатужившись, выдернул из придорожной клумбы декоративный булыжник внушительных размеров. Громко дыша от нервного и физического напряжения, он напрягся и метнул его в большое прямоугольное окно…

Грохот стекла оглушил его. Марков отскочил, чтобы осколки, разлетающиеся вокруг, не зацепили его. В разбитом проеме показался кусок кафельной стены – то ли операционная, то ли смотровая. Марков не успел подумать об этом.

– Кто там хулиганит?! – крикнул молодой дерзкий голос. На парадном входе показалась темная человеческая фигура. Тревожный свисток – громкий, почти оглушающий, прорезал ночную тишину.

Марков помчался в сторону беседок. Пока бежал, оглянулся – из-за угла особняка выскочил луч фонаря, окинул стену и сад.

– Кто хулиганит? А ну выходи!

Еще один тревожный сигнал свистка. Ему ответил другой – слабый, со стороны дороги.

Марков добежал до изгороди, вцепился в нее и пополз вверх, к острым наконечникам. Свистки, становясь громче, постепенно окружали клинику. «Меня поймают!» – пронеслось в голове парня, а потом, каким-то неизвестным чудом, он оказался на другой стороне парка. Марков побежал вперед, к набережной, от нее на другую сторону дороги, запетлял проходными дворами… Окончательно выдохнувшись, он остановился посреди незнакомого спящего двора и едва не упал. Отдышавшись, Марков сбросил с себя изорванный плащ и перепачканный пиджак, пошел к дороге.

– Эй, отец! – окликнул он подвернувшегося извозчика. – Подбросишь в одно место? Только быстро!

Марков то и дело оглядывался – но улица оставалась пустой, тихой и почти безлюдной. Погони не было.

12

Выходка Маркова заставила Арцыбашева и Маслова бросить все дела и срочно приехать в клинику. Маслов явился раньше своего начальника, устроил сторожу и дежурной медсестре разнос (когда ему позвонили, он отдыхал с любовницей).

Красный «форд» медленно заехал за ворота, встал перед особняком.