Артем Приморский - Раскаты

– Чем же ломать? – растерянно спросил помощник повара.

– Да я откуда знаю?! Ну, посмотрите кочергу возле камина, в гостиной!

Но ломать не пришлось. Щелкнул замок, дверь открылась…

– Мамочка! – Ника, освободившись из чужих лап, первой ворвалась в комнату.

Побледневший Арцыбашев неуверенной походкой подошел к окну. Перед ним, в луже быстро растекающейся крови, распростерлась Альбина Антонова.

– Мама?.. – пораженная девочка позвала Анну. Та, диким взглядом наблюдая за трупом матери, стояла в дальнем углу. У ее ног лежал новый шестизарядный «смит-вессон».

– Мама! – Ника бросилась было к женщине, но Варвара быстро схватила ее, глупо приговаривая:

– Тише, дитятко, ты что?..

4

– Что же, Александр Николаевич, давайте сверимся? – старший помощник полицмейстера Яковлев поправил очки и побежал глазами по записанным показаниям. – Стреляла ваша жена?

– Верно, – ответил Арцыбашев. Рядом с ним, на столике, стояла бутылка с коньяком и два бокала – наполненный и пустой.

– Она стреляла в вас?

– Верно.

– А убитая… Альбина Ивановна… в общем, она попала под выстрел?

– Да.

– Она защищала вас?

– Нет, – Арцыбашев глотнул из бокала. – Она защищала себя.

Яковлев удивленно посмотрел на него. Доктор выпил еще.

– Я собирался развестись, и объяснял условия. Дочь должна была остаться со мной, но Анна была категорически против этого. Ее мать настаивала на моей позиции.

– Почему?

– Потому, что не любит свою внучку. Ее дочери за отказ от Ники полагались отступные – вот они-то и волновали Альбину Ивановну больше всего. Она пыталась объяснить Анне, что так будет лучше. Ну а потом, – Арцыбашев махнул рукой в сторону окна. – Анна вытащила револьвер…

– Ваш револьвер?

– Из моей коллекции, – поправил доктор. – Он хранился в запертой шкатулке, был спрятан в нашей спальне.

– Ваша жена выкрала его?

– Судя по сорванному замку – да, – Арцыбашев, предоставивший все улики на осмотр, насмешливо посмотрел на Яковлева, приложился к бокалу. – Когда ситуация накалилась, она вытащила его и сказала следующее: «Мне плевать на твои деньги, подонок и скот, я убью тебя!»

– Так и сказала?

– Примерно так я запомнил.

– Что же… – Яковлев пробежался по листкам. – Ваша дочь видела ссору?

– Нет. Она видела мертвую бабушку и обезумевшую мать.

– А слуги пришли следом за ней?

– Да.

– До этого они так же были за дверью, и тоже ничего не видели?

– Все верно, – Арцыбашев осушил бокал. – Господин помощник полицмейстера, я полагаю, вас позвали сюда с определенной целью – не только разобраться в случившемся, но и не дать огласку делу. Здесь все очевидно, – он налил на пару глотков в соседний бокал и подал полицейскому. – Если я преступник – наденьте на меня наручники. Если нет…

Яковлев взял бокал и опустошил его в секунду.

– Кстати, что говорит прислуга? – спросил доктор.

– Показания сбивчивые, но практически одинаковые.

– Сейчас сюда едет врач, чтобы осмотреть Анну. Я сам позвал…

– Позвольте, Александр Николаевич, – мягко возразил Яковлев. – Мы все же сами будем решать…

– Он числится в штате ваших сотрудников. До тех пор, прошу, уберите из моего дома всех посторонних.

Из кабинета, где они сидели, Арцыбашев пошел в детскую. Яковлев с презрительным, но так же покорным лицом, вышел вслед за доктором и повелел уйти всем своим подчиненным. Комнаты быстро опустели – только двое городовых, словно ничего не произошло, мирно стояли снаружи, у закрытых парадных дверей; да еще один продолжил караулить Анну.

– Милая моя… – Ника бросилась к отцу, едва он вошел. – Прости меня, я так тебя напугал…

– С мамой все будет в порядке?.. – дрожащим голосом спросила девочка.

– Я надеюсь.

– А с бабушкой?..

– Милая моя, – Арцыбашев присел. Девочка устроилась на его коленях и, прижавшись к его груди, заплакала. – Я так виноват перед тобой. Маме сейчас очень плохо. Врач приедет и осмотрит ее.

– Я хочу ее увидеть…

– Нет, – решительно сказал Арцыбашев. – Извини, но сейчас ей лучше побыть одной.

– А потом? – Ника подняла блестящие от слез глазки.

– В свое время, – кивнув, он поцеловал ее в лоб, а затем, шумно вздохнув, вобрал запах ее волос. – Я подойду попозже. Позаботишься о ней, Варвара?

Старуха угрюмо кивнула.

– Я позвоню матери в Москву. Может, она согласится присмотреть за тобой, милая моя, пока я буду на работе.

Анна находилась в спальне. С тех пор, как произошло убийство, она, похоже, окончательно потеряла связь с материальным миром. Ее – опустошенную и молчаливую, отвели в комнату и уложили на кровать, где она пролежала под присмотром до приезда врача.

Врач – сухонький старичок в клетчатом костюме, прослушал сердце и пульс, проверил рефлексы, задал женщине несколько простеньких вопросов, на каждый из которых она ответила гробовым молчанием, и после своего нехитрого осмотра вывел заключение:

– Пациентка явно не в себе.

– Помешательство? – уточнил Арцыбашев.

– Боюсь, Александр Николаевич, именно так.

– Нельзя ее в тюрьму, вы же понимаете? – зашептал Арцыбашев Яковлеву. – Нужно другое средство.

– Какое?

– Мой коллега Градов открыл в Москве клинику – специально для таких случаев.

– Хороший врач, – подтвердил старичок.

– Да. Он ученик Фрейда. Но до тех пор, я бы хотел, чтобы вы взяли ее к себе в стационар. В лучшую палату, разумеется, – в руке Арцыбашева появился бумажник.

– Не надо, Александр Николаевич, сочтемся, – возразил старичок. – Лучше соберите для нее одежду и постельное – все, что ей может пригодиться.

– Я соберу вещи, – пообещал Арцыбашев.

– Позвольте, – Яковлев поправил очки. – Я понимаю – состояние вашей жены тяжелое; но она, как-никак, подозре…

– Моя заплаканная дочь сидит в соседней комнате, – холодно напомнил доктор. – Может, вы зайдете и объясните ей, почему вместо больницы вы заберете ее мать в тюремный изолятор?

– Я? – Яковлев, нервно дернувшись, скромно отвел глаза в сторону. – Полагаю, это дело должен решить сам господин полицмейстер.

Арцыбашев ответил ему сдержанным кивком:

– Премного благодарен.

В комнате для слуг – неловкая, неприятная тишина. Григорий и повар играют в карты, управляющий курит в форточку, Ксения гладит свою униформу. Беззвучно приговаривая что-то, она чуть ли не скалится – от негодования и отвращения.

– Ты можешь громче? – попросил помощник повара, устав от ее гримас.

– Это он ее удавил.

– Как удавил? – от неожиданности парень вздрогнул. – Она ведь жива!

– Ну, довел! – поправилась Ксения. – Специально доводил ее до такого состояния, вот и довел!

– Кто тебе такое ляпнул?

– Девушка, которая работала до меня. А ей – другая, до этого.