Томас Костейн - Наполеон. Последняя любовь

— Много раз, мадемуазель! — улыбнулся граф.

Дом Хаттс-Гейт был очень небольшим, дощатым. Комната, в которой Бетси провела ночь, помещалась под крышей и была почти треугольной формы. Там поместились лишь кровать и стул. Весь вечер они говорили только о Наполеоне, и, когда Бетси заснула, ей снились баталии, осады и быстрые марши. Ей приснилось, что французская армия идет по вражеской стране. Наполеон едет впереди, а сама Бетси бьет в барабан, шествуя с отрядом барабанщиков за ним по пятам. Она с воодушевлением громко выбивала дробь, заглушая остальных барабанщиков. Наконец армия остановилась, послышался звук копыт. Кавалерия мчалась во всю мощь, всадники мчались, догоняя их — со срочными депешами. И вот они сравнялись с Наполеоном, слезли со своих измученных коней. Наполеон выслушал их, нахмурившись, а потом обратился к девушке

— Бетси-и, мадемуазель Бэлкум, выйдите вперед! Она повиновалась, император сказал ей:

— Бетси-и, я получил ужасные вести, мне нужен ваш совет.

В это мгновение она проснулась.

Сначала девушка не поняла — проснулась она на самом деле или нет, потому что в ее ушах оставался топот копыт. В свете маленького окошка под крышей она различала стул, на который повесила вечером платье и остальные предметы туалета. Девушка поняла, что находится в кровати, армия и Наполеон ей приснились. Она укуталась в одеяло и села в постели.

— Кто-то едет по дороге в Лонгвуд, — подумала девушка, — как странно! Почему они едут сюда в такое неподходящее время?

Потом ей в голову пришла тревожная мысль.

— Может, они едут, чтобы увезти Наполеона?

В сложных ситуациях Бетси всегда предпочитала действовать. Она вскочила, дрожа от холода, надела туфельки, а потом накинула пальто. Оно ее немного согрело. Девушка сделала шаг к окошку и выглянула наружу.

Ночь была ясной, луна светила прямо над головой. Ее лучи казались холодными и недружелюбными.

— Глупое дитя, тебя все это не касается, — казалось, говорили они девушке.

— «Нет, касается», — подумала Бетси, еще не проснувшись окончательно.

Всадники скакали галопом и быстро приближались.

В следующую секунду Бетси узнала скачущего впереди всадника. Это был сэр Хадсон Лоув!

— Мне это все снится! — вслух произнесла девушка. — Что он может тут делать?

Лучи луны освещали все очень ясно, как днем, и она четко различала его резкий профиль и мрачный взгляд, устремленный вперед. Это и в самом деле был гордый и надменный генерал, который сегодня днем так торжественно сошел на берег. Он скакал полуодетым, военный мундир был надет на нем вместе с обычными брюками. За ним следовал молодой и тщательно одетый офицер. Усы у него торчали в стороны, как две желтые заостренные пики. Бетси показалось, что адъютант не представляет даже, куда они направлялись.

Девушка услышала внизу шаги, зажгла свечу и осторожно спустилась по узкой лестничке, которая скрипела и шаталась у нее под ногами. Граф стоял у окна, на нем был наброшен красивый черный с оранжевой отделкой шелковый халат. Но он не успел прикрыть длинными прядями волос круглую лысину на затылке.

— Они вас тоже разбудили? — спросил граф Бетси. — Я надеялся, что вы ничего не услышите и будете продолжать спать, как моя жена.

Глядя на девушку в слабом свете свечей, граф был поражен ее видом. Облегающее пальтецо было застегнуто у Бетси под подбородком, и ее лицо светилось, как дорогая камея. Но его внимание привлекли ее волосы — шапка золотых кудрей, окружавшая тонкое личико.

— Господи, я никогда прежде не видел более прекрасных волос!

— Мосье, что случилось? — спросила Бетси.

— Не имею понятия. Я взглянул на семафор, там все в порядке.

— Я знаю, кто это скачет, — заявила Бетси.

— Наверно, кто-то из местных жителей развлекается, — с облегчением заявил граф.

— Нет, мосье. Это сэр Хадсон Лоув, а с ним — офицер.

Граф остался с открытым ртом.

— Мадемуазель, уверен, вы ошибаетесь, — он поднял свечу, чтобы взглянуть на часы.

— Сейчас лишь половина четвертого утра. Зачем ему скакать в Лонгвуд в такое время?

— Но я его узнала.

До них из Лонгвуда донеслись невнятные голоса. Потом они стали громче, а затем немного притихли: наверно, всадники стали осматривать окрестности.

Бертран вздохнул, потому что пришло время ему приступить к своим обязанностям.

— Правда ли, что это сэр Хадсон Лоув или нет, но мне придется одеться и отправиться туда. Мадемуазель, вам лучше вернуться в постель; вы можете простудиться. Если проснется мадам Бертран, прошу вас рассказать ей, куда я отправился.

Бетси начала подниматься по лестнице. Сомнения графа не разуверили ее в том, что это был новый губернатор острова Святая Елена — сэр Хадсон Лоув. Через несколько минут она услышала внизу шаги. Негромко хлопнула дверь. Бетси выглянула в окошко и увидела, как покинул дом граф Бертран. Он бегом ринулся к Лонгвуду.

В комнате было настолько холодно, что Бетси с головой закуталась в одеяло. Она согрелась и быстро заснула.

За завтраком ее приветствовал мрачный хозяин. Мадам Бертран сидела рядом с горячим кофейником и солнечно улыбалась девушке. Было ясно, что она в полнейшем неведении о том, что случилось ночью. Дети Бертранов еще не поднялись, но их собачка Том Пай пс сидела на полу рядом со стулом Бетси и приветливо виляла хвостом.

— Бетси, вы были правы, — сказал граф. — Это был сэр Хадсон Лоув. Случилось нечто такое, отчего я с ужасом смотрю в будущее. Этот человек поразителен! Он спал, и ему приснился сон, что Наполеон сбежал. Он в ужасе проснулся и решил, что это был не сон, и что Наполеон на самом деле сбежал. Он накинул на себя второпях одежду и приказал подать ему коня. Ему привели коня, и он помчался как бешеный с адъютантом, чтобы проверить — был ли это сон, или правда.

— Он себя действительно странно повел, — заметила графиня.

— Рад, что вы, мадам, так спокойно на все реагируете, — произнес граф. — Эта парочка промчалась мимо караульных, и губернатор начал колотить в двери так, что мог бы пробудить мертвых. Наконец к двери подошел дворецкий.

«Я должен видеть вашего хозяина! — потребовал губернатор. — Я должен увидеть его собственными глазами. Хочу убедиться, что он не сбежал. Меня не устроят никакие отговорки, хитрости или отказы!»

Бертран продолжил.

— Наш милейший Монтолон так крепко спит! Он вышел, протирая глаза.

«Господи, в чем дело?» — поинтересовался он.

Ему сообщили, что перед ним — сэр Хадсон Лоув. «Господи, и что?!» — заявил Монтолон.

Граф отложил на тарелку булочку, от которой он откусил кусок. Было ясно, что он лишился аппетита.

— Это была поразительная сцена. Монтолон не пускал губернатора в дом, и тот взбесился. Мне кажется, что он не совсем нормален. Монтолон говорил, что он закатывал глаза и дико размахивал руками, когда ему сообщили, что император спит и его никто не станет будить. Он постоянно повторял: «Я — сэр Хадсон Лоув! Если вы меня не впустите, я вызову караульных, и мы силой проникнем в дом!»