Евгений Яблоков - Джонсоны

После нескольких месяцев подготовки, с ноября 1942 года по октябрь 1943 года, под командованием генерала Эйзенхауэра он участвовал в наступательных операциях в Северной Африке, Сицилии и Италии. 6 июня 1944 года принял участие в операции в Нормандии. Чем занимался в промежутках между военными действиями, Джош никому не рассказывал.

После войны он вернулся домой, но найти себя в мирное время оказалось сложно. Было слишком много тех, кто хотел найти работу, и так мало тех, кто мог её предложить. Приходилось искать подработки, которые Джош менял одну за другой, как рабочий в шахте меняет перчатки, так как ни с кем не мог найти общий язык.

Однажды, когда ему в очередной раз казалось, что работа у него в руках, и не однодневная или двухдневная, а постоянная, Джош радостно шёл по Айви-стрит. Радость пылала внутри него жарким огнём, но внешне он, как и всегда, не проявлял счастливых эмоций. Его суровое лицо могло ввергнуть в страх даже самого шкодливого ребёнка. Повернув на Конститьюшен-авеню, он увидел, как несколько бедолаг поднимают на стропах фортепиано на второй этаж частного дома. Джош сразу понял, что в дверь оно не проходило, поэтому какой-то пижон решил во что бы то ни стало запихнуть его внутрь, даже если придётся разобрать полдома и потратить не одну сотню долларов. Джош уже почти прошёл этот дом, как вдруг увидел, что левая сторона музыкального инструмента резко накренилась. По его оценке, весило оно не меньше семисот фунтов. И всё бы ничего, но в этот момент дверь открылась и из дома выбежала маленькая девочка лет шести, а через мгновение следом за ней вышла мама. Фортепиано же в это время кренилось всё больше и больше.

– Пожар! – закричал он, чтобы привлечь внимание мамы и начал показывать на фортепиано. Несмотря на то что расстояние между ними было не больше тридцати футов, на его крики внимания никто не обратил. Рабочие были слишком заняты, пытаясь выровнять груз, а мама – пытаясь успокоить дочку, которая прыгала из стороны в сторону. Только маленькая девочка обратила внимание на странного мужчину, машущего ей рукой (по крайней мере, ей так казалось) и помахала ему в ответ.

Тем временем один из рабочих упал на газон, рядом с которым стоял, стропа осталась у него в руках. Остальные сильно напряглись, стропа оторвалась, и нагрузка на каждого возросла.

Джош что было силы бросился к ним. Ему казалось, что так быстро он ещё никогда не бегал, даже в июне 1944 года, когда граната упала рядом с ним. Когда оставалось около двух футов, ещё у одного рабочего, который стоял слева, оторвалась стропа. Остальные грузчики подались вперёд, так как фортепиано устремилось вниз, упали на землю, и их поволокло сначала по гравию, затем по мягкой траве. Как они ни пытались упереться и встать, у них ничего не получалось. Джош рывком оттолкнул девушек к стене и прикрыл их собой, тем самым он спас им жизни. Но одна сторона крышки при падении какой-то острой частью задела его правую руку, она закровоточила, и Джош скрючился от боли. Женщина от испуга закричала, а девочка заплакала.

– Чёрт вас подери, – проскрипел сквозь зубы Джош.

Рабочие поднялись и подбежали к женщине с дочерью.

– Извините, м-мэм, с вами всё в порядке? – дрожащим голосом спросил один из них, не обращая внимания на их спасителя. – Мы возместим все расходы, только не говорите мистеру Стилески. – Стоимость такого фортепиано они бы ещё долго возмещали, но потерять работу в такое время было ещё страшнее.

– Покажите, – не обращая на них внимания, обратилась она к Джошу.

– Всё хорошо! – зло ответил он, зажимая рану, и быстро ретировался.

– Постойте! Как вас зовут? У вас кровь, пойдёмте к нам домой, я вас перевяжу, – догнав его, сказала женщина и положила руку на плечо.

– Не стоит, а то ещё полы запачкаю у вас дома, – грубо ответил он, сбросив руку и ещё сильнее сжав зубы.

– Ничего страшного, вы спасли мне и моей малютке жизнь, самое малое, что я могу сделать для вас, это перевязать.

– Сам как-нибудь справлюсь, не нужна мне ничья помощь! – с этими словами он оттолкнул женщину и ускорил шаг.

Женщине ничего не оставалось делать, как вернуться к своему ребёнку. Подбежав к дочке, она завела её в дом, а рабочие начали оценивать ущерб. Сам Джош вернулся к себе в комнату, которую снимал на втором этаже одного из домов, замотал рану каким-то старым бинтом, выпил лауданум [3] Лауданум – опиумная настойка на спирте. , который он с большим трудом достал у перекупщиков опиума, и лёг спать. Комната была небольшая, в ней стояла старая кровать, шкаф для одежды и стол со стулом, одна дверь вела в коридор, другая – в ванную комнату и туалет. Всю комнату освещал солнечный свет, проходивший через большое окно.

На следующее утро рука сильно ныла. Джош выпил ещё немного обезболивающего, оделся и пошёл в больницу. Дорога пролегала как раз через вчерашнее место происшествия. Когда он дошёл до той самой улицы, наркотик начал действовать, и мужчина совсем забыл про утреннюю боль. Проходя мимо того дома, он быстрым взглядом осмотрел дорожку, на которой вчера героически чуть не лишился жизни. О падении той громадины напоминали только вмятины на асфальте, в остальном никаких следов не осталось, включая и следы сломанного фортепиано.

– Сэр! – услышал Джош, отойдя примерно на шестьдесят футов от этого дома.

Внезапно к нему подошёл хорошо одетый мужчина.

– Доброе утро, – улыбаясь, сказал он и протянул ему руку.

– Что вам нужно? – сердито спросил Джош.

– Вчера вы спасли мою жену и ребёнка, я хочу вас отблагодарить.

– Тогда дайте мне пару долларов и идите дальше, у меня нет времени.

– Я ценю свою семью больше, чем на пару долларов, поэтому хочу предложить вам кое-что более ценное. Можно пригласить вас в дом?

Джош понимал, что просто так от него не отстанут.

– Только давайте быстрее, мне ещё на работу нужно устроиться, – с недовольством ответил Джош. – Из-за вчерашнего происшествия я лишился предыдущей, на которой проработал год, – соврал он.

– Пройдёмте ко мне, Рейчел сказала, что вы повредили руку, мой доктор её осмотрит, – с этими словами незнакомый человек развернулся и пошёл в тот злополучный дом. – Кстати, меня зовут Мик.

– Джош Джонсон.

– По вам видно, что вы военный. Где вы служили?

– В Африке, в Нормандии, – Джош неохотно отвечал на вопросы, он вообще не любил вспоминать войну, а ещё больше не любил разговаривать с людьми.

– Я тоже воевал, только против японцев, Пёрл-Харбор, остров Гуадалканал, Маршалловы острова.

– Побросало вас, – капелька уважения к этому человеку появилась у Джоша.

Мик подошёл к открытой двери своего дома, возле которой стоял человек, и жестом, протянув руку вовнутрь, слегка наклонившись, предложил Джошу войти. Когда они оба оказались внутри, слуга закрыл дверь. Дом был богато украшен, в гостиной висела большая хрустальная люстра, под ней стоял дубовый стол со стульями, везде висели картины и стояли свечи. Напротив стола висело большое зеркало в позолоченной раме. На полу лежал ковер во всю гостиную.