Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина
- Название:Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:978-5-532-04930-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина краткое содержание
Содержит нецензурную брань.
Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Что тобой движет, если ты уверен, что тебя убьют, как Рохлина, как других, кто осмелился встать на пути Власти? – снова клюнул вопросом внутренний голос. – Что заставляет действовать, если знаешь, что разгромят?»
Магомед долгим взглядом смотрел на воронёные детали разобранного пистолета, ноздри его широко раздувались.
«Когда в Отечественную немцы окружали дивизию в лесах и болотах, начинали сжимать кольцо, бомбить авиацией, расстреливать артиллерией, одни истошно кричали: «Это конец! Нас разгромили!! Идём сдаваться!», – бросали оружие, бежали сдаваться и их, безоружных, как скот, убивали…Другие исступлённо твердили: «Нас разгромили, всё безнадёжно, поэтому будем биться до последнего!», сражались, умирали, но некоторые прорывали окружение и выходили к своим…Как показала жизнь, я принадлежу к последним. Действую, будто, меня уже кончили…Но это делает меня бесстрашным! И теперь, моя задача продемонстрировать обманутым, обездоленным людям бесстрашие, вернуть надежду, уверенность, веру в себя! «Вы развалили нашу страну, уничтожили боеспособность нашей армии, – но мы вырвали чеку у гранаты и идём в полный рост! Мы вашу сучью свору ещё посадим жопой на трудовой черен лопаты… Наше дело правое…Победа будет за нами!»
Он жарко дышал, улыбался длинной хищной улыбкой. Его тёмно-коньячные горячие глаза знакомо золотились звериными точками.
«Валла-ги! Вижу впереди большие испытания! Непомерные траты и жертвы…Видно, рано мы на стены повесили отцовские шашки и прибрали в шкафы будёновки. Знаю: Будет несчастье, будут аресты, казни и пытки…Будет большая кровь! Здесь, в Москве, у наших очагов и порогов! По всей стране будет! Но мы, верные сыны Родины, дали обет бесстрашия. И не прогнёмся по эту сволочь! Всем, кто в час беды не сдался, не пал перед врагом на колени, не пошёл в услужение, в унизительный плен – слава! Грядёт пора новых героев! Их кровью и жертвой жива будет вся Россия!»
Он закончил свой внутренний монолог. Сидел недвижимо, словно прислушивался к самому себе. Точно последний солдат великой разгромленной армии. Не сдавшийся, уцелевший воин. Не в силах покинуть жуткое поле боя, кое было усеяно сотнями тысяч неподвижных тел. Над которыми кружило чёрными тучами хрипатое, жирное вороньё. И огромный красный венок вечерней зари траурно пламенел в лиловом чугуне бескрайней тьмы.
…Выдохнул из лёгких застрявший ком воздуха, снова принялся чистить оружие. Янтарная капля масла потекла сквозь ствол, скопилась у дула, капнула на белую тряпку. И пока она летела, ударялась о ткань, впитывалась в волокна, генерал подумал: он гололобый сорванец, рискуя жизнью, на спор, карабкается за орлиным пером по отвесной стене скалы, пишет в тетради круглыми буквами «мы не рабы, рабы не мы». И он же, почти седой старик, щуря угрюмый глаз, чистит оружие. Золотистая капля ружейного масла сорвалась с нарезного ствола, пролетела сквозь целую жизнь.
Он собрал пистолет, сунул его в ящик стола, закрыл на ключ и потянулся за сигаретами, когда за спиной вкрадчиво звякнул фаянс.
– Твой чай, дорогой, с лимоном, как заказывал. – Вера, как кошка, бесшумно прошла в мягких тапках к столу. – Ты, выпил таблетки, которые прописал доктор?
– Что? – весь в своих мыслях, он непонимающе посмотрел на неё.
– Лекарство говорю, принял? – она аккуратно поставила перед ним чашку и блюдце с печеньем.
– Да, да…Что ты меня уже пятый раз спрашиваешь об этом!
– Что «да»? Когда «нет»! И не «пятый», а второй. Вот же твоё лекарство лежит у настольной лампы. Миша, не нервируй меня! Давай, давай, мой хороший, обязательно выпей. – Вера, не спуская с него стерегущих глаз, дождалась когда он покончит с лекарством, потом спросила:
– Спать где будешь, здесь? Или…
– Ещё не решил. – Он хрустнул суставами пальцев.
– Если надумаешь здесь…подушка и плед в шкафу, там же простыня. Хочешь, постелю?
– Разберусь. – Он накинул на нос очки, взял газету.
– Ну тогда я пошла. Целую. – Она подхватила со стола пустую конфетницу с чайной ложкой на дне, как подхватывают кастрюльку с убегающим молоком, бросила на прощанье. – Я спать.
Прошу, не засиживайся допоздна. Дай организму отдых. Погляди, на кого ты похож стал…Загнал себя, кожа да кости. Узды на тебя нет.
Вера ушла, прикрыла дверь. А он, отыскав пульт, включил телевизор. И тотчас телеведущий Николай Сванидзе, похожий не то на небритого беса, не то на плешивого козла, желчный ненавидящий положительно всё советское, презирающий всё русское, народное, восхваляющий лишь западный мир и придворную брыластую стаю рецидивного алкаша Ельцина, бодро с демократическим задором кивнул Танкаеву с голубого экрана.
Его навыкате глаза, рыжие и лучистые с дьявольскими зелёными зрачками, брызгали весёлой, ядовитой ненавистью из-за ледяных стекляшек очков, а беспокойные пальцы, покрытые чёрными волосками, бегали, бегали по столу паучьей побежкой туда-сюда, выдавая его нетерпение, вновь пуститься в словесный пропагандистский бой за умы миллионов, за промывку мозгов будущего демократического электората. Секунда, другая…И он, словно гончая сука, добравшись до микрофона, брызгая слюной, громогласно продолжи гавкать-втюхивать телезрителям: о космическом размахе невинных жертв, репрессиях 30-х годов и прочих ужасах творимых против своего народа главным Злодеем ХХ века – усатым людоедом Иосифом Сталиным.
Ярый русофоб и юдофил в одном флаконе, словно заученную мантру, твердил о чудовищных преступлениях великого Тирана всех времён и народов…Физически ненавидя Сталина, он всячески подвергая сомнениям Его гений державника, политика и стратега планетарного масштаба, Его потрясающее индустриальное наследие, кое Он оставил после себя Советскому Союзу. Язвительно передразнивал Великого вождя, кривил уродливо рот, пытался пародировать неторопливую, весомую речь, по-горски цокал языком, театрально пучил свои продажные, бесстыжие глаза… Лживо изображал недалёкого усатого самодура из Гори, застёгнутого в генералисимусский мундир, важно курящего трубку в своём кабинете, среди запуганных, тупых, сосредоточенных командармов, под грохот фронтовой канонады. Получалось…отвратительно.
Но одержимый Сванидзе, похоже, потерял нюх, не чуял своего холуйского ничтожества. Напротив, сознавая за собой силу и власть заокеанских хозяев, бесновато, чуть ли не с пеной у рта, продолжал скалить кривые зубы, грязно-изощрённо глумиться над оппозицией, над всем историческим прошлым своего Отечества, которое, между тем, взрастило его, дало ему прекрасное образование и путёвку в жизнь. Как недоносков поносил её лидеров-патриотов; из кожи вон – отрабатывал свои валютные гонорары – злорадно демонстрировал махровый цинизм и сознательную жестокость.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: