Рахметолла Байтасов - Заметки о Беларуси

После менее удачного похода руссов и печенегов во главе с киевским князем Игорем на Византию в 944 г., новый договор устанавливал рыночную «челядиную цену» на рабов. «Юноша или девица добра» стоили 10 золотых монет (45 г золота) или «две паволоки» – два куска шелка определенной длины. «Середович», то есть «товар средней ценовой категории», стоил восемь золотых монет, а старик или ребенок оценивались в пять монет золотом [25; 75, с.105].].

Стоимость холопов в столице Киевской Руси и в удельных княжествах различалась. В Киеве, согласно «Русской правде», сборнику законов XI века, стоимость холопа составляла пять-шесть гривен. По мнению историков, здесь идет речь о так называемых гривнах кун, которые были в четыре раза дешевле серебряных гривен. Соответственно стоимость раба составляла около 200 г серебра или 750 выделанных беличьих шкурок.

Согласно торгового договора, заключенного в 1223 г., смоленским князем Мстиславом Давидовичом, с немецкими купцами из Риги и Готланда, холоп стоил одну гривну серебром (примерно четыре гривны кун из «Русской правды»). Серебряная гривна весила тогда 160—200 г серебра и примерно равнялась по стоимости 15 г золота. Соответственно, холоп в Смоленске был в три раза дешевле, чем в богатом и крупном мегаполисе того времени Константинополе.

Стоимость рабов зависела также от рыночной конъюнктуры. Цена на рабов резко падала после удачных военных походов, когда в рабстве оказывалась масса пленников. Так в 944—945 гг. руссы во время набегов на побережье Каспийского моря, продавали рабов по 20 арабских дихремов (примерно 60—70 г серебра за человека). После разгрома новгородцами в 1169 г. Суздальского княжества, «купляху суждальц по 2 ногаты». Это десятая часть гривны, примерно 20 г серебра. В те времена, коза или овца стоили шесть ногат, свинья – 10 ногат, кобыла – 60 ногат. Столь низкая цена на рабов связана также с тем, что в 1169 г. владимиро-суздальское войско впервые в истории города взяло штурмом Киев, захватив там множество пленников и перепродав их в рабство [25].

Одним из центров работорговли была территория современной Беларуси и Смоленской области и, в частности, город Друцк, ставший при князе Глебе Минском (1050-е годы – 1119), сыне Всеслава Чародея, крупнейшим центром работорговли не только Полоцкого княжества, но и всей Киевской Руси.

Став минским князем в 1101 году Глеб совершал многочисленные набеги на соседние качества, захватывал пленных и продавал их в рабство, а когда пленных было мало, продавал в рабство своих подданных. Он подчинил себе города Логойск, Заславль, Борисов и Друцк, превратив последний в центр работорговли [83, с.63; 162].

Цена «раба или рабыни в Друцке, Менске, Орше, Полоцке была 1—2 серебрянных дирхема, в Киеве увеличивалась вдвое, а на крымских рынках вырастала еще в 10 раз. Дети и пожилые люди шли вдвое дешевле или в качестве довеска при покупке качественного живого товара» [56].

Работорговля в Полоцкой земле практически прекратилась к началу XIII века. Обусловлено это тем, продажа «в рабство своих подданных не была настолько выгодна, чтобы принести значимый доход, к тому же это вело по повальному бегству населения из княжеств. А воевать с соседними государствами, нужны были значительные воинские ресурсы» [56].

Всплеск работорговли в Друцке произошёл в 1223 г. Уцелевший после битвы с монголами на реке Калка смоленский князь Всеволод Мстиславович, возвращаясь домой, в Смоленск, зная, что черниговская и туровская дружины полегли в бою, напал на оставшиеся беззащитными городки этих княжеств и захватил в плен почти пять тысяч юношей и девушек. Большинство из них он продал в Друцке купцам из Риги и Готланда, и по сотне рабов, для того, чтобы заслужить милость бога, подарил митрополитам Полоцка и Смоленска [56].

После того, как в XIV веке друцкие земли оказались в составе Великого княжества Литовского, друцкие князья наладили торговлю девушками. Власти ВКЛ закрывали на это глаза и лишь в 1409 г. Великий князь Литовский Витовт потребовал от Друцка выставить на битву с тевтонским орденом, тяжеловооруженный отряд – Друцкую хоругвь, снаряжение и амуниция которого стоило несколько тысяч золотых монет.

Свой бизнес друцкие князья вели до 1508 года, периодически поставляя девушек на невольничий рынок в Кафу. В 1507 г. Богдан Друцкий продал на невольничьи рынки несколько девушек бедных, но шляхетского происхождения. «Против князя было подано дело в суд панов рады. Друцкие, не ожидая… пощады, примкнули к восстанию князей Глинских, а после подавления его, сбежали в Москву» [56]. После этого, город, «имевший каменный замок, почти семь миль в окружности и более 200 храмов начал быстро приходить в запустение и уже к началу XVII века перестал быть крупным пограничным центром. Многочисленные пожары и военные действия превратили некогда цветущий город в заброшенные руины с несколькими сотнями жителей» [56].

Есть оценки, что в результате монгольского нашествия в рабство было обращено до 10% населения Восточной Европы. Налаженная в XIII в. система работорговли через порты Крыма и черноморские проливы в северную Африку и Италию, где начался расцвет богатой городской культуры, а прошедшая в 1348 г. эпидемия чумы выкосила население и породила резкий рост спроса на рабочие руки, просуществовала вплоть до XVIII века [25].

Славянские рабы составляли треть всех рабов в Италии эпохи Раннего Ренессанса. В Венеции в 1361 г. средняя цена за раба из Восточной Европы составляла 139 лир за человека, то есть примерно 70 г золота высокой пробы.

На итальянском рынке цены на женщин были выше, чем на мужчин. При этом, девушки в возрасте 16—30 лет, составляли большинство рабов. В 1429 г. 17-летняя славянка из Восточной Европы была куплена в Венеции за 2093 лиры. Это «максимальная цена из всех известных историкам сделок, немного больше килограмма золота высокой пробы. Впрочем, красивые девственницы для утех всегда были особым, штучным товаром, цена которого на порядки превышала обычную цену раба» [25].

Согласно документам 1440 г., минимальная цена за славянок на невольничьем рынке Венеции не опускалась ниже 1122 лир. Черкешенки продавались по цене от 842 лир до 1459 лир за человека [25].

Причины низкого статуса крестьянства

Крепостное право – форма зависимости крестьян: прикрепление их к земле и подчинение административной и судебной власти феодала [86].

Крестьянство имело самый низкий, если не считать холопов, статус и до появления крепостного права.

Беларусский историк В. Носевич полагает, что самый низкий из всех сословий, пользующихся юридическими правами, статус крестьян, был обусловлен утвердившейся к концу XIV в. феодальной системой военной службы, не предполагавшей всеобщего ополчения. «По мере распространения огнестрельного оружия ко второй половине XVI в. возросла роль артиллерии и вооруженной мушкетами пехоты», которые не нуждались в крестьянах, так как комплектовались преимущественно профессиональными наемниками, в том числе из западноевропейских стран. А на «крестьян возлагалось материальное обеспечение своего военнообязанного господина и выплата государственного налога для найма войска – серебщизны» [112].