Номен Нескио - Бетельгейзе. Часть 2

Присутствующие вновь закатились смехом.

– Ну же, Эрвин…, Эрвин!!! Давай, не стесняйся…, ну же…, «Ха-а-айль», а если ещё при этом подёргаешь себя за свой член…. В общем, баба тебе уже непонадобится. Ведь столько удовольствия….

Новая порция хохота похоронила последние слова штурмана, взявшегося порассуждать о последствиях нацистского приветствия для инженера. Опираясь на стол, Равенау стал медленно подниматься со своего места.

– Опа-а-а…, оппа-а-а…!!! Смотрите- ка…, гитлерюгенд решил показать зубки, – не унимался Кардес, развалившись на стуле, призывал Равенау к себе, взмахами рук, – Ну же…. Смелее, мальчик мой, не бойся, иди к папочке.

Дальше всё произошло внезапно и молниеносно, всё тот же Кардес, подался вперёд, перегнувшись через стол, схватил инженера за форменную куртку и, что есть силы, ударил его в лицо. Тот упал на пол, но тут же, встряхнув головой и, зло, посмотрев на Кардеса, стал подниматься на ноги. Кровь обильно пошла носом, заливая воротник и форменную куртку. Конфликт разгорался. Не очень разговорчивый Салемберг с силой отодвинул стол в сторону, от чего на пол посыпалась посуда и еда, расчищая пространство для выяснения отношений. В один момент, вокруг дерущихся образовалось кольцо. Одни подбадривали криками, другие требовали прекратить драку. Теперь и Кардес, и Равенау сцепились друг с другом, беспощадно нанося удары по лицу и другим различным частям тела, падая и снова поднимаясь. Из сломанного носа инженера тоже пошла кровь. Единственный, из присутствующих, только боцман не выражал восторженных эмоций, невозмутимо глядя на драку, восседая на стуле верхом, сложив руки на высокой спинке.

Надо сказать, что из всей команды субмарины боцман был самым старшим по возрасту, и самым опытным из моряков. Обладая крепким телосложением и отменным здоровьем, Дитер Ланге часто выступал в роли третейского судьи, разбирая командные конфликты, не очень-то вникая в их суть. Не имея близких друзей и тем более любимчиков в экипаже, он визуально оценивал ситуацию и просто растаскивал спорщиков, демонстрируя увесистый кулак как единственный довод и способ погасить конфликт. И вот конфликт, где Ланге занял сторону Кардеса, не очень-то разделяя нацистские предпочтения инженера. Он докурил свою сигарету, поискав глазами пепельницу, но не найдя её бросил окурок на пол, затоптав его ботинком, быстро поднявшись со своего места он, сцепив руки, хрустнул пальцами для разминки и подошёл к соперникам:

– Ну…, будет вам! Хватит…! Держите этих бойцов и доктора сюда…. Пригласите Рецлофа.

Без всякого труда расцепил драчунов и раскидав их в разные стороны.

Сквозь круг офицеров протиснулся Эди Рецлоф, врач экипажа, негромко ворча:

– Да иду я уже…, вот как знал, всё с собой захватил. Не первый раз…. Ну…? – добавил он, осматривая штурмана и инженера, – И с кого же прикажете начать?

Драчунов усадили на стулья и закинули им головы вверх, стараясь сдержать кровотечение из разбитых носов и других ран. Услышав вопрос доктора, ничего не говоря и тяжело дыша Кардес, поднял руку и пальцем указал на Равенау, у которого, ко всему прочему была сильно рассечена бровь.

– Ну что же, – сказал доктор, усмехнувшись, – Благородно…, достойно! Лёд ему на морду положите, – и, засунув два ватных тампона в носовые отверстия штурмана.

И тут, совершенно внезапно схватил за переносицу носа и сжал её. Что-то хрустнуло. Кардес вскрикнул что есть силы и затих, потеряв сознание, – Ну вот так лучше будет и дышать легче…, потом…, не сразу, но будет.

Все присутствующие затихли.

Доктор направился было к Равенау, но вдруг остановился на половине пути, осмотрев своих сослуживцев:

– Нос я ему вправил, хрящи теперь на месте, – и стал, как ни в чём не бывало осматривать инженера, – А тебя, мой друг…, будем шить, подштопаем немножко. Налейте ему чего покрепче и проводите в лазарет! Я скоро буду.

В зале установилась тишина, которую нарушили шаги старпома Лемке, появившегося в окружении трёх стюардов. Столкнувшись с инженером и его сопровождением, он с большим недоумением посмотрел на всё это действо, и в нерешительности, которая мгновенно овладела им, проследовал к столпившимся морякам. Но тут же взял себя в руки и, двигаясь очень медленно, при этом манерно давя ботинками разбитую посуду, пристально всматривался в лицо каждого присутствующего взглядом, не обещавшим ничего хорошего.

– Развлекаетесь…? – не получив ответа он вздохнул и закивал головой, – Ну что же, замечательно…!!! Достойно!

Лемке отставил руку в сторону граммофона и приказал:

– Выключить!

Один из стюардов аккуратно снял иглу с пластинки.

Все молчали.

– А знаете…, вы меня не удивили, и как только ваши мамочки решились отпустить вас в поход? – и, посмотрев на инженера, спросил, – А этот что…?

Смочив ватный тампон и, подойдя к Кардесу, доктор поводил перед его носом, – Сейчас оклемается.

Штурман вздрогнул и застонал, приходя в сознание от действия нашатырного спирта.

– Ну вот, так-то лучше будет. Я пойду, пожалуй, к следующему, – сказал Рецлоф и вышел прочь.

Старпом ещё раз оглядел своё воинство и, помолчав ещё немного, наклонился над Кардесом и вдруг нажал своим пальцем на его переносицу. Штурман вскрикнул от нестерпимой боли.

Лемке удивлённо вскинул брови и сочувственно произнёс:

– Ай- а-а-ай…, больно….

– М-м-м-м…, – промычал пострадавший.

– Больно? – переспросил старпом.

Штурман закивал головой, выставив руки вперёд, опасаясь, что действия Лемке могут повториться.

Старпом криво улыбнулся и продолжил:

– Сколько эмоций, сколько жизни и страданий…. Ну ничего, ничего, это пройдёт…, боевое ранение…. Сейчас всем разойтись, стюарды покажут ваше расположение. Виновные в инциденте будут наказаны и ещё…, покидать территорию базы запрещено, употреблять алкоголь запрещено, общаться с посторонними запрещено, всё что разрешено то запрещено, – опять никто не шевельнулся, оставаясь на своих местах. Терпение Лемке кончалось, и он громко сказал, – Я больше никого не задерживаю. Разойдись!

В полной тишине моряки двинулись на выход. Оставшись в зале, Лемке вновь оглядел царивший беспорядок.

Один из стюардов видя несколько неловкое положение старпома, услужливо произнёс:

– Вам не стоит беспокоиться. Здесь всё будет убрано.

Лемке кивнул головой и тоже вышел из комнаты, думая про себя:

– Ну да…, убирать явно не вы будете. Десять к одному даю на кон, что эти ребята из гестапо или СС. Рядиться в официантов не очень-то у них получается.

***

Зайдя внутрь отдельно стоящего маленького домика, Рейнгхард оказался в пустой приёмной, перед массивной и красивой дверью кабинета, которая тут же открылась, как будто его ждали, следя за ним. На пороге показался полковник Шолл и как радушный хозяин, жестом пригласив войти: