Владлен Дорофеев - Проклятие Кукуя. Тайны и были Немецкой слободы и её обитателей

Стрелецкий дозор у Ильинских ворот. Худ. А. Рябушкин

Беглецы вернулись в Великие Луки, но их полки решили перевести в Торопец. Там в конце мая стрельцов встретил воевода Михаил Ромодановский, который потребовал выдать зачинщиков бунта. Но смутьяны, воодушевлённые якобы посулами царевны Софьи Алексеевны из Новодевичьего монастыря, в количестве 2200 человек двинулись на Москву.

У стен Воскресенского Новоиерусалимского Воскресенского монастыря 18 июня их встретили дворянская конница боярина А. С. Шеина и Преображенский, Семёновский, Лефортов и Гордон полки генерал-майора Патрика Гордона. Поначалу не удалось уговорить мятежников. Тогда своё слово сказали 25 пушек. Без малого через час стрельцы сдались.

В отсутствии царя Петра, пребывавшего в Европе в составе Великого посольства, следствие вели бояре Фёдор Юрьевич Ромодановский и Алексей Семёнович Шеин. По их приказу были повешены 56 «пущих заводчиков», потом ещё 74 «беглеца». 140 стрельцов били кнутом и выслали, а 1965 человек отправили в ссылку по монастырям и дальним городам без экзекуции.

Но Пётр, бросив все дела и развлечения, загоняя лошадей мчался в Москву. 25 августа он возглавил новое расследование – «великий розыск». Настал час его мести!

Казни начались осенью – 30 сентября 1698 года, когда в селе Преображенском отрубили головы первым четырем заговорщикам. Остальных приговоренных к смерти повезли в Москву. Они сидели по двое на телегах, спиной к спине, держа в руках зажжённые восковые свечи. За ними с воем и плачем бежали жены, матери, дети.

Стрельцов привезли на площадь у Покровских ворот, где уже были установлены виселицы.

Утро стрелецкой казни. Худ. В. Суриков

На казнь прибыли послы – австрийский, польский и датский.

Сюда и прискакал верхом в зелёном польском кафтане, подаренном, как говорили, польским королем Августом, разъяренный Пётр. За ним следовала свита из состава «Великого посольства»: Лефорт, Меншиков… Каждый под два метра ростом, эта троица возвышалась на голову надо всеми и вселяла бесконечный ужас в москвичей. От одного их вида люди падали в обморок.

В это время дьяк чётко выкрикивал слова приговора в мёртвой тишине: «А в распросе и с пыток все сказали, что было притить к Москве и на Москве, учиня бунт, бояр побить и Немецкую слободу разорить и немцев побить, и чернь возмутить – всеми четырьмя полками ведали и умышляли. И за то ваше воровство великий государь царь и великий князь Пётр Алексеевич всея Великие и Малые и Белые России самодержец указал казнить смертью».

Казнь стрельцов. Гравюра XVIII в.

Под барабанный бой и колокольный перезвон стрельцов развезли на казнь ко всем городским воротам и съезжим избам бунтовавших полков.

В этот вечер царь на пиру у Лефорта был доволен, по словам австрийского посла Игнатия Гвариента «оказывал себя вполне удовлетворенным и ко всем присутствующим весьма милостивым».

Но это было только начало.

Казни совершались на заставах и площадях, у Новодевичьего монастыря, и даже на Красной площади. «Стрельцам рубили головы, их вешали уже не только на виселицах, но и на бревнах, вбитых между зубцами стен Белого и Земляного городов. А наиболее злостных колесовали. Это было новшеством, привезенным из-за границы».

Причём, казнили всех без разбору, было не важно участвовал страдалец в заговоре или только формально принадлежал к опальному полку.

Казнь стрельцов. Худ. Б. Ольшанский

Двум попам, устроившим молебен о даровании победы стрельцам, устроили особую казнь, неподалеку от храма Василия Блаженного на Красной площади: «Бориску Леонтьева повесили, а Ефимке Самсонову отсекли голову, а тело положили на колесо».

Для устрашения тела повешенных казнённых оставались долго болтаться на виселицах. Зловонные трупы обезглавленных и колесованных стрельцов валялись прямо на Красной площади.

А перед Новодевичьим монастырем стояла виселица, и трое висевших на ней мертвецов протягивали окостеневшими руками стрелецкие челобитные прямо в окна кельи монахини Сусанны – бывшей царевны-правительницы Софьи Алексеевны.

Были расформированы 16 московских стрелецких полков. Всего, по одним данным было казнено 799 человек, по другим: с сентября 1698 года по февраль 1699 годы казнили 1182 стрельца. Ещё 200 стрельцов, а по другим данным 601-го, Пётр помиловал по малолетству – их били кнутом, поставили клейма на правую щёку и отправили в бессрочную ссылку в Сибирь. Вдовы и дети казнённых были изгнаны из Москвы, и всему народу строго-настрого запретили оказывать им хоть какую-нибудь помощь. Дома и дворы стрельцов в Москве были розданы или проданы.

Но царь не унимался и всё жаждал крови своих давних обидчиков. В феврале 1700 года по его требованию Боярская Дума приговорила к казни ещё 42 человека. А следствие и казни продолжались аж до 1707 года!

Так Пётр отомстил за свой пожизненный страх детства, за зверства стрельцов в Кремле.

Москвичи содрогнулись от царской немилости. Во истину антихрист!

Портрет Петра I. Худ. Питер ван дер Верф. 1697 г. Эрмитаж

Уже три столетия спорят историки о том, так подменили юного Петра во время «Великого посольства» за границей или нет? А может просто на него так подействовали европейские воздух, яства и вины, да и порядки иноземные, что он за пятнадцать месяцев сильно изменился внешне, да и с головой что-то приключилось? Ведь не мог человек в здравом уме резко отвернуться от обычаев предков и полностью поменять тысячелетний уклад жизни людей, строивших на этой земле русское православное государство!

Пётр I в русском платье в бытность свою в Голландии в свите Великого посольства 1698 г.

Каких только гипотез не выдвигалось за это время.

К примеру, вот почему Пётр так поспешно сослал жену свою, царицу Евдокию Лопухину в монастырь, даже не повидавшись с нею по возвращении из Европы? Конечно, из-за боязни, что она сразу распознает подмену царя.