Владлен Дорофеев - Проклятие Кукуя. Тайны и были Немецкой слободы и её обитателей

Немец. Худ. С. Иванов

Вот почему стрельцы «намеревались зажечь всё Немецкое предместье, разграбить и истребить его, немцев всех до одного перебить…», – писал немецкий дипломат Иоганн Корб. – «Один стрелец, утверждавший, что генерал Лефорт подал повод к восстанию, был подвергнут допросу самим царём в присутствии Лефорта: царь спрашивал, знает ли он названного генерала, какими прегрешениями заслужил тот всеобщую ненависть и признаёт ли стрелец действительными случайно возведённые на Лефорта преступления… Царь распорядился колесовать этого стрельца главным образом за то, что он осмелился назвать генерала Лефорта виновником царского путешествия».

С подавления стрелецкого бунта они окончательно стали неразлучными друзьями, и Пётр сделал Лефорта советчиком в делах Европы, торговли, войны и флота. Об этом царь высказался так: «Гораздо пристал с охотою учиться геометрии и фортификации; тако сей Франц чрез сей случай стал при дворе быть безпрестанно в комнатах с нами».

Однако, это не мешало царским привычкам. На пиру в Немецкой слободе у полковника Чамберса «его царское величество схватил генерала Лефорта, поверг его на землю и топтал ногами», – вспоминал неусыпный Корб.

Отныне царь часто гостил в Немецкой слободе. Сюда он наезжал со своими приближенными целыми «поездами». Князь Б. И. Куракин, хорошо знавший окружение Петра, поясняет: «Помянутой Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан французской. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе и балы…».

О том шабаше можно судить по фактам, рассказанным В. О. Ключевским в «Русской истории»: «Однажды в 1691 г. Пётр напросился к Гордону обедать, ужинать и даже ночевать. Гостей набралось 85 человек. После ужина все гости расположились на ночлег по-бивачному, вповалку, а на другой день все двинулись обедать к Лефорту. Последний, нося чины генерала и адмирала, был, собственно, министром пиров и увеселений, и в построенном для него на Яузе дворце (имеется в виду большая деревянная пристройка к первому дому Лефорта – прим. автора) компания по временам запиралась дня на три, по словам князя Куракина, „для пьянства, столь великого, что невозможно описать, и многим случалось от того умирать“. Уцелевшие от таких побоищ с „Ивашкой Хмельницким“ хворали по нескольку дней; только Пётр поутру просыпался и бежал на работу как ни в чём не бывало».

Потом В. О. Ключевский уточняет: «…Франц Яковлевич Лефорт, авантюрист из Женевы, пустившийся за тридевять земель искать счастья и попавший в Москву, невежественный немного менее Меншикова, но человек бывалый, веселый говорун, вечно жизнерадостный, преданный друг, неутомимый кавалер в танцевальной зале, неизменный товарищ за бутылкой, мастер веселить и веселиться, устроить пир на славу с музыкой, с дамами и танцами, – словом, душа-человек или „дебошан французский“, как суммарно характеризует его князь Куракин, один из царских спальников в этой компании».

Умел Лефорт угодить царю! Здесь Пётр научился «танцевать по-польски с одной практики… В его доме, – открывает секрет Куракин, – первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться, и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анной Ивановной Монсова. Правда, девица была изрядная и умная. Тут же в доме Лефорта началось дебошство, пьянство такое великое, что невозможно описать…».

И вот уже 20 июня, а потом 22 октября, 1691 года царь официально присутствовал на пиру в доме Иоганна-Георга Монса.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.