Эмиль Блицау - Мы остались молодыми…

– … и вот полетели они на задание: взорвать мост на рокадной железной дороге под Великими Луками. Рокадная – кто не знает – это дорога вдоль линии фронта. Сбросить десант должны были в Калининской (сейчас называется Тверская) области у речки с ребячьим именем Серёжа. Поднялись они на «дугласе» с этого аэродрома, сделали традиционный круг над полем, штурман нанёс курс на планшет, каким-то образом перепутал азимут ровно на сто восемьдесят градусов и сказал пилоту:

– Давай жми ровно триста пятьдесят километров!

Погода стояла туманная, облачная, ориентиров никаких не видно, и полетел аэроплан на восток вместо запада, штурман через пару часов лёту вышел к десантникам и крикнул в ухо командиру:

– Подходим по времени к цели, внизу сплошной лес, приготовитесь к прыжку, как зажжётся лампочка, шлёпайте вниз!

Через несколько минут по сигналу мигающей лампочки все «пошлёпали вниз». Спустя некоторое время штурман посмотрел на компас – самолёт летел на северо-запад – и спрашивает небрежно у лётчика:

– Почему не разворачиваемся, что в Швецию летим?

Лётчик подозрительно посмотрел на штурмана, принюхиваясь повёл носом и сказал:

– Скоро дома в Москве будем. Ты что пьёшь, жидкость от обледенения или ещё что покрепче?

Весёлый сержант сделал значительную паузу и продолжал с надрывом в голосе:

– Говорят, что штурман подёргал левой рукой за своё правое ухо, ещё раз посмотрел на компас и карту и отрешённым шёпотом произнёс:

– Други, мы сбросили десант в Горьковской (сейчас Нижегородская) области.

А Это за сотни километров от линии Фронта в нашем глубоком тылу. Штурман парень был лихой, летал без парашюта. В открытых дверях самолёта его за куртку поймал стрелок-радист и вместе с бортмехаником привязал ремнём к сидению. Тот всё порывался объяснить, что надо предупредить хлопцев, чтобы они не подрывали мост, что не тот это мост. После возвращения домой, когда об этом стало известно в штабе, там возник циклон – начальство гремело и метало молнии! Штурмана для начала посадили на губу. Район, где высадилась группа, объявили на чрезвычайном положении. А ребята благополучно приземлились, ночью собрались вместе и под утро вышли к небольшой речке. На берегу увидели старика с удочкой. По-тихому окружили его, подошли поближе и спрашивают:

– Дед, здорово, как называется эта речка?

Дед оказался глуховатым и начал переспрашивать, что им надо, откуда они, разве не тутошние, зачем бродят здесь, но сказал, что речка прозывается Серёжей. Ребята, не отвечая, переглянулись: «порядок, приземлились точно, на берег Серёжи.» И для верности решили ещё старика поспрошать.

– Дед, ты из какой деревни будешь? Отсюда до Волги далеко? А в том селе за рекой гарнизон есть?

Старика, конечно, покоробило обращение на «ты», но что поделаешь, такая нынче молодёжь пошла, – сержант строго, но со смешинкой в глазах, оглядел всех слушающих его и продол¬жал, – старик-рыбак ответил, что сам он сосновский, до Волги вёрст с полсотни, а про гарнизон пусть сами узнают, не его мол дело, он старый солдат и военную тайну знает. Про себя он подумал, что ребята курсанты из горьковского военного училища приехали видно по грибы, известно какой сейчас харч, да и заблудились, а сознаться стесняются, молодо-зелено. Командир десантников на карте быстро нашёл деревню Сосницы, отмерил от истоков Волги до реки Серёжи около шестидесяти километров – всё сходится: река Серёжа, Сосницы и Волга. А в этом была самая трагикомическая ситуация!

Весёлый сержант рассказывал артистически, с интонациями, жестами и мимикой, иногда вскакивал с мешка, на котором сидел, размахивал руками. Парни слушали его с недоверчивой усмешкой – трави, мол, дальше, знаем тебя, а девчата пооткрывали рты.

– Никто из десантников не мог и предположить, – продолжал сержант, – что они сидят на берегу реки Серёжа, которая впадает в реку Тешу в Горьковской области, а не реку Кунью Калининской (сейчас Тверской) области, что между этими двумя речками семьсот километров и … линия фронта. Сёл же «сосновских», всякие Сосенки, Сосницы, просто Сосны, полно разбросано испокон веков на нашей русской лесной земле. Что касается Волги-матушки – запомните это – то она протекает через десять областей и четыре автономных республики, до неё всюду рукой подать.

Сержант силён был в географии и «штурманском деле». Как-то на досуге уже в партизанском лагере я проверил азимутную линию, названную сержантом, удивительно всё совпало: две реки по имени Серёжа, две деревни Сосницы и Волга невдалеке, а расстояние между ними действительно семьсот километров.

– Ну, а дальше что? – спросил кто-то нетерпеливо, – чем всё кончилось?

– Не волнуйтесь, сейчас доскажу, ещё светло и спешить нам некуда. Послали местных жителей под видом сбора грибов и ягод на розыски неудачливых «диверсантов». Через три дня ребятишки в красных галстуках нашли их в глухой чащобе и вывели к районному центру. Десантники пионерам поверили, что находятся в Горьковской области, а старика-рыбака так и водили с собой, посчитали за фашистского прихвостня – он им про гарнизоны ничего не говорил, вот и подыскивали ему осину покрепче, приказ знаете, что предателей подвергать смертной казни через повешение? Потом дед уже без конвоя шёл сзади и костил всех святителей, курсантских архангелов и какую-то незнакомую десантную богородицу. Конечно, рыбалку ему сорвали, и старуха, навер¬ное, три дня ищет его по всем вдовушкам, как не ругаться…

Народ рассмеялся, но чей-то нежный, но обеспокоенный девичий голос спросил:

– Это правду сержант рассказывал?

– Истинная правда, – сразу откликнулся весельчак, очевидно ожидая такой вопрос, – но это военная тайна, кроме вас и меня об этом никто не знает! – и он приложил палец к толстым смеющимся губам.

Из приземистого камуфлированного строения то и дело выскакивали лётчики или штурманы с планшетами на тонких и длинных ремнях. Казалось ещё немного – и планшет поволочится по земле или оторвётся.

Они оживлённо размахивали руками и выкрикивали:

– Петя! Коля! Даёшь за мной, летим!

Петя или Коля бегом устремляются за вышедшими. Они несутся куда-то на другой конец поля. Иногда за ними бросается группа десантников со своими сумками и ранцами. Чудаки, что им бежать? Ведь самолёт без них не полетит и места всем хватит, он специально для них предназначен!

Наконец, появляется полковник с крепко сложенным лётчиком в кожаной куртке и с планшетом на таком же, как у всех, длинном ремне. Срываюсь бегом к ним навстречу, моментально позабыв, что торопиться совсем не следует.

– Вот наш «ценный груз», – кивнул на меня полковник, обращаясь к пилоту.

– Не беспокойтесь, доставим в целой упаковочке и скинем прямо на костры, – твёрдо произносит лётчик, видимо продолжая ранее начатый разговор.