Тамара Ла - Пятнадцатое воплощение. Исторический роман

Рамалли горячо любил ослепительный свет дня и тьму жаркой ночи, слепящие лучи священного солнца и волшебный, мягкий свет Луны. Каждый день восторженно встречал сияние зари, а вечером радостно прощался с Солнцем. Засыпая под яркими звездами ночи, Рамалли просыпался перед рассветом и, тихо встав среди спящих товарищей в походе или дома среди родных, выходил в сад и, замерев, ждал появления солнца. Стоял во тьме, пока, раздирая черный покров ночи, в пленительно ослепительной красоте не показывала себя всему миру Ушас – вечно юная, вечно прекрасная, всем показывающая свою нагую красоту Дева-Заря!

Он всегда испытывал глубокую любовь к священной красоте Огня. Он любил каждый листок, каждую травинку, каплю воды в реке, каждый изгиб облака и реки. И, наверно, из-за этого в любом бою и поединке Рамалли не ощущал безнадежного ужаса перед смертью. Жизнь для него – мощный, щедрый к нему поток, наполненный любовью к прекрасной земле и ее обитателям.

Поэтому он не имел разрыва между душой и телом, развитием своей души и боевой жизнью великолепно подготовленного воина – то и другое любовно дополняло друг друга. Погружался ли Рамалли в отвлеченные размышления, внезапно захваченный ими, или в бою, сжимая в руках меч, погружал его в тело противника – для него в этом не было противоречия. Он ясно сознавал, почему в глазах брахманов и святых мудрецов выглядит преступным и невозможным убиение любого живого существа, но сам он не видел ничего плохого в столкновениях вооруженных людей – в их кровопролитной борьбе друг с другом. Бережное сохранение жизни и ее жестокое обрывание – едины и прекрасны в составляющей мировой узор Игре-Лиле. Убийственный удар острия кинжала, вскрывающий тело и выпускающий кровь жизни, и прекрасное слово, точно определяющее Истину, по своему действию одного происхождения, равно прекрасны своей пронзительной отточенностью.

Каждый день и час Рамалли принимал, как щедрый и прекрасный дар Мира.

И все же Рамалли, этот высокий, темно-загорелый воин, доброжелательный и спокойный, с дружелюбными внимательными глазами, отличался от своих боевых товарищей, тупо обособленных от всего, кроме войны, и Рамалли уже осознавал это свое отличие. Воины вокруг него способны воспринимать только войну; словно животные, они даже не осознают себя отдельными личностями, – им незачем это. А Рамалли сознавал насколько неудержимо влечет его любознательность к каждому своему и чужому поступку, смыслу и значению дня и ночи, каждого попадающегося на дороге камешка. В родном селе он нередко беседовал со всеми уважаемым брахманом Вишнувиртой.

За свои 60 лет Вишнувирта полностью выполнил 4 предназначения человека. В юности – это изучение Вед, в зрелости – быть главой дома и семьи, затем отшельником постигать араньяки – толкования Вед, и, наконец, странствовать, отдавая накопленные знания ученикам. Брахманы считались самыми умными и уважаемыми членами общества.

Арии – «благородные» – тысячу лет назад пришли с севера на земли Ирана и Индии, и ныне их потомки населяли Индию – множество племен жило здесь со своими языками, обрядами, богами и легендами, и одновременно всех их связывала единая ведическая культура, живым словом постоянно из рода в род передаваемая учителями-брахманами сыновьям и внукам.

Роскошно яркая красота природы породила дивные сказания о богах, героях, мудрецах, – невиданный, ни с чем несравнимый размах воображения. Красочные представления и отточенные идеи наполняли сказания и философские системы Индии – от самых сказочных, до предела насыщенных буйной земной жизнью, до умопомрачительно сложных абстракций-идей, которым предаются в уединении своих лесных жилищ мудрецы-аскеты.

Брахманы хранили и развивали учение о существовании мира, бесчисленное число раз возникающего и разрушающегося в круговращении времени-Калы. Единому ритму рождения и смерти подвержено всё – от биения и пауз пульса до периода, составляющего бесчисленное множество лет.

Знатоки Вед утверждали:

– Жизнь нашего земного мира делится на 4 периода-юги. Самой первой и лучшей была Крита-юга. Сейчас уже почти три тысячи лет длится Кали (Черная) юга – самая худшая и последняя из юг. Человечество снизошло с высот совершенства Крита-юги к нашему времени всеобщего невежества и озлобления.

– Как любое существо, Вселенная вновь и вновь переживает цикл рождения, развития и смерти. Вечную тройственность бытия мы носим в своей душе. Эта триединность Бытия выражена в трех понятиях саттва-раждас-тамас: энергия созидания, энергия сохранения, энергия разрушения. Каждый процесс после своего начала переходит в фазу покоя-равновесия, а затем его постигает разрушение, расчищающее место для начала нового творения, и этому круговороту подвержено всё в мире. Разрушение – это начало нового процесса, оно – свойство и основа каждой юности, необходимое человеку для сотворения чего-либо нового. Столь же необходим период равновесия перед началом нового цикла становления-разрушения.

Наиболее просто сотворение мира было выражено в легенде о том, как Агни-Огонь и Сома-Жертва образовали в водах Космического Океана яйцо – золотой зародыш мира, из его серебряной половины возникла Земля, из золотой – небо. Над всем этим миром стал царствовать Индра – бог, установивший порядок, а вместе с ним – многочисленные боги и богини.

Другие мудрецы считают, что движение мира, его начало, развитие и конец – это вселенский, символический танец Шивы-Рудры (Ревущего) – великого творца, хранителя и разрушителя мира, доарийского бога дравидов.

В другой, не менее красочной, поэтической и философской символике мир – это творение Вишну, восседающего на кольцах космического Змея Шеши. В конце кальпы (период существования мира) Шеша просыпается и сжигает обветшавший мир огнем своего дыхания.

Огонь («Вестник») занимал центральное место в народных и философских представлениях. Огонь священен, как олицетворение жизни, он – ее создатель, разрушитель и вечный хранитель. Огонь – это любое движение, изначальная форма жизни, ее начало, развитие и конец. Единственный из всех он – Джатаведас – «Знаток всех вещей».

В Индии рано возникло учение о перевоплощении души – частицы вечного огня, переселяющейся из одного тела в другое. Это учение развивалось сначала, как тайная доктрина, сокровенная от всех, но с течением времени оно стало доступно всё большему числу людей, ищущих знания о смысле жизни.

– Родители дают человеку лишь форму тела, а вселяющаяся в него душа, оживляющая его и покидающая в момент смерти, не знает гибели, потому что она часть Великой Вечности, – сказал Вишнувирта Рамалли, зашедшему к нему по пути на центральную площадку для воинских упражнений.