Тамара Ла - Пятнадцатое воплощение. Исторический роман

Окружавшие Цариц женщины зарыдали, ломая руки. Только Таллат, стоявшая возле Сизигамбис, молча и внимательно смотрела вокруг своими светлыми, никогда ни перед кем не опускаемыми глазами, сияющими невозмутимой ясностью.

Позади нее неотступно возвышался Балишан в желто-красном длинном одеянии, по талии перетянутом широким синим поясом. На его полном лице было необыкновенно настороженное, почти жестокое выражение. Глаза его были необычно сильно прищурены. Невидимо в широких длинных рукавах одеяния он сжимал удобные рукояти двух острых длинных ножей.

Перед лицом внезапно свершившегося бедствия Сизигамбис и прижимающая к себе сына Статира, Араманта, Таллат и еще несколько приближенных женщин, словно оцепенели, но не плакали и вели себя спокойно. Одних, как Таллат, ничто на свете не страшило – им ничего не страшно потерять, – а другие в эти мгновения теряли слишком многое и не успели еще осознать огромность несчастья, ворвавшегося в их жизнь.

Царицы и их свита вошли в свой шатер и велели опустить входные занавеси. Сюда же набилась целая толпа служанок и евнухов – они то и дело выглядывали из шатра, сообщая какой ужасный разгром делается в лагере.

Настала ночь, и вновь кругом заполыхали костры. В огромном соседнем шатре, в котором еще утром находился Великий Царь, послышались чужеземные крики и пение, это македонские военачальники праздновали свою победу, упивались вином и при этом неистово вопили, словно тоже не верили в свалившееся на них военное счастье.

А в шатер Цариц к великому ужасу и горю женщин евнухи принесли весть, что они увидели у вражеских воинов плащ Дария – вероятно, Царь Царей пленен или убит!

Потрясенные этим известьем и поражением персидского войска женщины не спали всю ночь и, слушая крики пирующих победителей, ждали решения своей участи. В огромном шатре слышались лишь усталые всхлипывания служанок.

Шумный пьяный разгул продолжался всю ночь рядом с полем битвы, заваленным окровавленными телами убитых и умирающих раненых воинов.

Лишь на утро Царицы узнали, что Царь Царей благополучно избежал плена и бежал в Онхи, и теперь со своей охраной, свитой и отрядом наемников видимо спешит в Тхапсак, где находится переправа через Евфрат.

Его враг-победитель – македонский царь Александр, сын Филиппа, – сделал милость и не пришел поглумиться над очутившимися в его власти неслыханно знатными женщинами. Вместо этого он прислал своего посланца сообщить пленным Царицам, что они находятся в полной безопасности, и он разрешает им похоронить своих родственников. Выяснилось, что среди персов погибло немало знатных воинов, а все остальные разбежались по окрестностям.

Разгром персидского войска оказался неожиданным и сокрушительным. И теперь никто в окружении цариц не знал, что их ждет дальше, кроме оплакивания настоящих и ожидания будущих бед.

Балишан пошел посмотреть на убитых персов и потом поспешил сказать Таллат, что Арешата среди них нет.

На следующий день чужеземное войско поспешило на юг, чтобы по праву победителя захватить богатые приморские города Сирии и Финикии. Среди захваченной добычи в обозе повезли и семью Дария.

Через несколько дней пути, когда войско находилось на дороге, ведущую в город Мариандру, македонский царь проезжал со своей свитой мимо занавешенных повозок с женщинами, и евнухи и служанки указали им на победителя битвы при Иссе, царя Македонии и Эллады, виновника разгрома персов. Царицы и окружавшие их знатные женщины были поражены, что царь Александр по внешнему виду и одежде ничем особенным не отличим от других воинов.

Им сказали, что царь Александр во всех битвах кидается в бой чуть ли не впереди всех своих воинов, что он – кровожадный, как зверь, и от крови и пота становится таким же грязным, как самые простые его воины.

Потом знатные женщины презрительно припоминали эту встречу на дороге, с пренебрежением говоря друг другу, что сначала они даже не сразу разобрали: кто же из проезжавших мимо них воинов является «царем»!

По пути следования войска и обоза до Тира Финикийского знатные персиянки еще несколько раз увидели македонца-победителя. Однажды он даже пришел к Матери Царя, спрашивая не нужно ли ей чего-нибудь, и они смогли увидеть вблизи человека, посмевшего напасть на Великое Царство и одержавшего уже вторую победу над персами.

Таллат взглянула на царя Александра, и молодой победитель, виновник разгрома персов, царь Македонии и Эллады, ей не понравился. Он – слишком молод и слишком упоен собой и своей победой. Глаза у него были разного цвета: один – серый, другой – зеленый. К тому же он слегка косил. От ранения в шею голова его была немного наклонена влево.

Но как-бы знатные женщины презрительно не относились к главарю македонцев, а все-таки войско Великого Царя было разгромлено, и постыдно бежало с поля боя, бросив на растерзание и разграбление врагу Сирию и Финикию.

Царицы и знатнейшие женщины Персии не могли примириться с этим. Единственным их утешением была уверенность, что Царь Царей немедленно пришлет выкуп и избавит их от унизительного положения пленниц.

После битвы при Иссе прошли осень и зима. Затем в первое новолуние после весеннего равноденствия начался и завершился первый месяц Нового Года – священный вавилонский месяц Нисан (март-апрель, в Персии этот месяц именуется «фервердин»), а царская семья по-прежнему находилась в плену.

За это время войско царя Александра захватило Сирию и Финикию, а ныне уже четвертый месяц вело осаду города Тира.

В начале месяца Сивана (май-июнь) Таллат была в числе других женщин, окруживших сидевшую на возвышении Сизигамбис и слушавших рассказ евнуха Тиридата.

Плотные в несколько рядов ткани шатра отделяли женщин от розовой весны, воцарившейся на приморской равнине и на ливанских горах, и от раскинувшегося вокруг македонского лагеря. Сквозь виссонные занавеси входа рассеянный свет наполнял шатер, озарял удлиненное, благородное, светлое лицо Сизигамбис. Крупные опалы ее диадемы в золотисто светлом полумраке шатра порой вспыхивали и переливались призрачными огоньками. Царицы Статиры здесь не было, она чувствовала себя плохо и лежала в боковом отделении шатра.

Приближенный слуга – толстый, заплывший жиром евнух – скорчился возле ног своей Госпожи и прерывисто, с тяжелыми придыханиями рассказывал о вчерашнем совещании македонского царя и его военачальников. Иногда хриплый шепот Тиридата пресекался, и он не смел поднять взгляд на Мать Великого Царя и, лишь собравшись с духом, продолжал свой рассказ.

– Вчера от Царя Царей в лагерь приехали послы: Карман из рода Ксутры и Паристан, сын Мегапана. Они приехали к македонцам с предложением заключить союз. Они объявили, что Великий царь готов заключить союз с Македонским царем, и привезли ему царское послание… Я своими ушами слышал условия для заключения союза… Великий Царь предлагает большой выкуп за свою семью, а также предлагает македонскому царю земли между Геллеспонтом и Галисом и обещает скрепить этот союз рукой своей дочери, царевны Статиры, отдав ее в жены македонцу…