Сергей Шаповалов - Русский город Севастополь

– Уходите из города. Скоро здесь высадится десант, – крикнул ему Павел.

– Нет, – грустно покачал головой таможенник. – Я на службе. Бросить не могу. Я один остался.

– Так – война же, – пытался образумить его Павел.

– Ну и что? Я присягу давал. Не могу бросить вверенный мне пост. – Он поправил фуражку и принялся приводить форму в порядок.

– Странный вы человек. Прощайте! – бросил напоследок Павел и ускакал.

За городом дорога терялась среди небольших холмов. Павла растрясло. Он вынужден был остановить коня, слез. Его вывернуло. Казалось, все внутренности просятся наружу. Когда позывы стихли, он отдышался. Вспомнил, что в седельной сумке припас флягу с водой. Приложился, жадно глотая тёплую воду. Омыл лицо. В душе пообещал себе больше не пить эту гадость. Брат же приказал не прикасаться к спиртному. Вот, почему Сашка такой умный? Надо во всем его слушать. Павел вновь влез в седло и тронул коня.

Проскочив по перешейку между морем и солёными озёрами, он вдруг столкнулся нос к носу с отрядом всадников. Человек двадцать. Все в круглых барашковых папахах, холщовые рубахи с косым воротом. При оружии: у кого охотничьи ружья на ремне за спиной; у кого старые кавалерийские карабины в чехле у седла; кто-то с пикой или с саблей. Татары, – сообразил Павел. Судя по их внимательным злобным взглядам, встреча ничего хорошего не обещала. Павел придержал коня, так, как всадники запрудили узкую дорогу. Татары тоже остановились. Оглядывали Павла с презрением и нескрываемой ненавистью. Стало как-то не по себе. Что они задумали? Сообразил: ни в коем случае нельзя подавать виду, что ты опасаешься их. Надо попробовать спастись наглостью.

– Ас-саламу алейкум, – ровным голосом поприветствовал он всадников.

Невысокий, коренастый татарин со скуластым лицом и тонкими усиками, по виду – главарь, усмехнулся, ответил не сразу:

– И вам, здравствовать, господин офицер. Куда так торопитесь? Может, с нами поедите?

Он резко вынул из седельного чехла карабин и поднял его дулом к небу. Надеялся, что Павел испугается. Но Павел даже не дрогнул. Старался быстро сообразить, как поступить дальше. Уйти от них он не сможет. Догонят и убьют. Мысли бешено кипели в голове.

– Ну, что, господин офицер? – насмешливо продолжал татарин. – Сами поедите или вас связать?

– Надо связать, – закивали его товарищи. – За каждого русского офицера обещали сто курушей.

– Послушай, уважаемый, – грозно сказал Павел на татарском, – смело глядя главарю прямо в глаза. – У тебя свои дела, у меня – свои. Дай дорогу.

Главарь немного растерялся, услышав знакомую речь.

– Ты кто, господин офицер?

– Тебе этого знать не надо, – голова целее будет. Пропусти! – Павел смело направил коня на всадников.

Главарь пришёл в нерешительность. Обернулся к товарищам. Те пожали плечами.

– А если не пропущу? – нагло спросил он.

– Тогда Омер-паша тебя повесит.

– Э, да это разведчик Омер-паши, – испуганно шепнул ему кто-то. – Помнишь, к Муссе-бею приезжали двое. Они тоже в русской форме были.

Главарь поразмыслил, затем понудил своего коня сойти с дороги.

– Проезжай, эфенди, – разрешил он. – Аллах Акбар.

– Аллах Керим, – ответил Павел и, как можно спокойнее, проследовал сквозь кавалькаду.

***

– Ваш приказ выполнен, – доложил Павел.

– Спасибо, прапорщик, – поблагодарил его Меньшиков. – Костюков при вас письмо сжёг?

– Так точно!

– Вот и хорошо.

– Позвольте спросить?

– Что ещё?

– Зачем вы приказали отдать хлеб врагу? Магазин можно было легко уничтожить.

– Не ваше дело, прапорщик, – грозно ответил Меньшиков. – Помалкивайте об этом, а лучше – забудьте. Уж не думаете вы, что я предатель?

– Я не посмею.

– Вот и не смейте. Кстати, к вам никто не навязывался с расспросами о работах на Северной стороне?

– Нет, – уверенно ответил Павел, но вдруг вспомнил: – Погодите! Подпоручик какой-то в ресторане подсел. Все в друзья набивался. Потом, как бы невзначай стал выведывать: что мы строим, да как….

– Что за подпоручик? – насторожился Меньшиков.

– Высокий, худой. Из пехоты.

– Как представился?

– Фамилия у него какая-то польская… Петриковский, – припомнил Павел.

– Петриковский, – задумчиво повторил Меньшиков. – Что ж, разберёмся.

Восемь пароходов и тридцать транспортных судов двинулись в сторону устья Альмы. Меньшиков внимательно наблюдал с высокого берега за движением вражеских судов. Приказал выдвинуть к предполагаемому месту высадки донскую батарею и пару сотен казаков с сапёрами. Произвести побольше шума. Но если пароходы смогут подойти близко и начнут обстреливать берег, тут же свернуть позицию и отойти.

– Решили нас обмануть, – объяснил он генералам. – Как будто хотят высадить десант у Альмы. А мы сделаем вид, что клюнули на их уловку.

Шесть лёгких орудий выкатили на песчаную прибрежную полосу. Казаки ловко установили пушки, принялись забивать заряды. Следом подошла сапёрная рота. Павел соскочил с коня. Подождал, когда подъедут телеги, груженные плетёными турами. За телегами бежали сапёры. Он быстро расставил людей. Солдаты принялись возводить укрытия для орудий.

– Здесь песок, ваше благородие, – пожаловался ефрейтор Козлов. – Сквозь прутья все высыпается.

Ефрейтор был широкоплечий, с большими руками и мощной короткой шей. Лицо, словно вырезанное из камня. Усы жёсткой щёткой. Глаза тёмные, строгие.

– Да, ты, хлопец, не сильно старайся, – успокоил ефрейтора командир одного из орудий, высокий молодой казак с вислыми черными усами. – Мы же для виду встали. Слегка накидай, чтоб ветром не сдуло.

Подъехали две сотни казаков. Спешились, укрывая лошадей в густом кустарнике. Принялись выбегать на берег, строиться, затем быстро разбегались, вновь строились – делали вид, как будто подходит целый полк. При этом хорунжие кричали до хрипоты, чтобы на пароходах было слышно: готовится серьёзная оборона.

Пароходы подошли ближе, насколько позволяла осадка. Начали разворачиваться бортами к берегу.

– Гляди-ка! – крикнул Павел командиру батареи. – Порты открывают. Сейчас по нам бабахнут.

Казак, коротко взглянул в сторону вражеских кораблей.

– Не достанут, – спокойно ответил. – Далеко.

Один из пароходов пыхнул белым облачком. Затем ухнул отдалённый гром. Ядро рикошетом отскочило от воды и зарылось в песок, не долетев до пушки шагов десять.

– Ох! – выдохнул Павел, с ужасом взирая на песчаный холмик, под которым успокоилось ядро.

– Чего перепужался? – усмехнулся казак. – Я же говорю: далеко.

– А если гранатой стрельнут? – не унимался Павел.

– С кораблей гранатами не стреляют. У них только ядра, чтобы борта прошибать. На кой им гранаты? Разрывные бомбы они на нас тратить не станут.