Олег Попенков - Бек: политический роман

И молодому человеку стало страшно: «Господи помилуй! Куда несут мир силы мрака?!»

Черный маг и магистр оккультного круга Арманенорден – тайного общества посвященных – отдыхал в своем шикарном особняке в предместьях Дамаска.

Он молча глядел на струящуюся по камням воду фонтана и вспоминал недавнюю поездку в Вазиристан.

«В этот раз все должно было получиться! – размышлял Саади. – Немцы не поскупились на деньги. Оружия было – сколько угодно! И никакого риска: англичане никогда не посмели бы причинить мне никакого вреда! Мне – доверенному лицу самого фюрера!

Я объединил пуштунов в великую силу – до 50 тысяч воинов! Сколько духовных сил стоила эта работа! Такого войска хватило бы не только на свержение власти в Афганистане, но и для похода на Индию! Но в последний момент пуштунов как подменили! Они вышли из-под моего повиновения! Кто-то предупредил англичан! Иначе как успели бы они еще до моего приезда, заранее, подкупить всех вождей пуштунских племен?! – недоумевал Саади. – И не только подкупить, но многих из них даже удерживать у себя "в гостях"!

Мое собственное пленение выглядит как заранее продуманная операция. Но откуда утечка информации?! Кроме имама мечети ан-Нукта и двух агентов абвера о его поездке не знал никто! Эти люди – вне подозрений! Но даже и они не были осведомлены полностью о сроках и целях его визита в регион. Так кто же тогда?! Разведка Великобритании? Все их агенты в Леванте [21] Ливан и Сирия (Прим. авт.). давно известны их братству! Нет, это не британцы – не их почерк!»

У Саади рождались недобрые предчувствия:

«Появился кто-то третий! Кто-то рядом! Чутье обмануть невозможно!» Маг закрывает глаза в глубокой медитации: ощущение присутствия не уходит. «Ясно только одно: он не из посвященных!»

Саади вдруг вспомнил, как сразу же после пивного путча к нему, признанному уже тогда магу, прибыл Карл Хаусхофер, профессор-эзотерик и генерал, с просьбой разработать символику нарождавшейся национал-социалистической партии.

Когда он вошел, лидер братства сразу же, внутренним зрением, узнал посвященного. Впрочем, это было нетрудно: незнакомец буравил центр его лба.

Их разговор был предельно откровенен и лаконичен.

– Нам известно, что вы познали премудрость буддийских монастырей в Лхасе, – сказал германский посланник. – Те круги, которые я представляю, ищут символ, способный объединить весь мир вокруг арийской нации! – пояснил германский маг. – Пусть деньги вас не смущают! Только прошу вас – ничего тривиального: звезд, полумесяцев или крестов!

– А кто избран лидером ариев?

– Адольф Гитлер! – последовал краткий ответ.

Уже через несколько месяцев был утвержден символ нацизма: свастика – динамичный крест без верха и низа, веками путешествовавший по странам и континентам Древнего мира (развалины Древней Трои, Индия – IV век до н. э., Китай – V век н. э., Япония – VI век н. э., Тибет – эти места, и многие другие явили свастику человечеству).

В главном маги сошлись однозначно: свастика – символ чистоты крови и тайных мистических знаний – теперь безраздельно принадлежит германскому социал-демократическому движению!

«Кто же он, тот, кто посмел помешать ему, Великому магистру тайного ордена посвященных?! – Эта мысль сверлила в мозгу, не давая покоя магу. – Его надо найти и уничтожить! Нам двоим стало тесно!»

Катился к концу 1938 год, а вместе с ним неумолимо приближалась черная туча войны.

Теперь Азат отчетливо ощущал ее ледяное дыхание. Если раньше оно лишь угадывалось, долетая откуда-то издалека: Эфиопия, Испания, Китай, – то теперь уже грозовая стихия висела над Дальним Востоком его Родины!

Название озера Хасан звучало как арабское мужское имя, только это было не имя вовсе, а территория Приморского края СССР!

Обнаглевшая после распятого Китая японская военщина, напившаяся крови почти двадцати миллионов невинных китайцев (!), решила, что и в России может вести себя так же. Однако уже через месяц униженно просила мира у Москвы!

Как показали последующие события, самураи надолго усвоили боевые уроки Хасана и Халхин-Гола, все долгие и тягостные годы Великой Отечественной прожили в страхе, вспоминая о них и не решаясь более напасть на своего могучего северного соседа.

Своими победами над самураями в самом конце 30-х годов СССР обеспечил себе бесперебойное поступление западного ленд-лиза, приходившего в порт Владивосток.

Никакие уговоры руководителей Третьего рейха не смогли заставить Императорскую японскую армию решиться на новый поход.

И все же миллионная армия агрессора упрямо стояла у восточных рубежей России, отвлекая на себя значительные воинские силы. Ах, как нуждались в них погибавшие, но не сломленные Ленинград, Москва, Сталинград!

Трудно было назвать информацией то, что печаталось в арабских газетах, однако и того немногого, о чем писалось, было достаточно, чтобы понять: Россия на пороге войны с Германией!

Логическую точку в суровом сценарии судьбы поставил Мюнхенский сговор, окончательно расставив все точки над «i»: Россия осталась без союзников, один на один с фашизмом!

Теперь Бек каждый день ожидал приказа из Центра о своем переводе в Иран. Кроме объективных событий в мире, были и иные предпосылки так думать.

В последней радиограмме Эмир приказывал Беку «уйти в тень и дистанцироваться от возможного взаимодействия с суфийским братством».

Время шло, и, казалось, о нем забыли вовсе. Напряжение росло, и Азат, предчувствуя скорые изменения в своей судьбе, маялся бессонницей. Теперь он отчетливо осознал, что просто ждать неизвестно чего намного сложнее, чем рисковать.

За время забвения разные мысли посещали его. Но чаще других думалось о Леле, отце и сестре.

Начались навязчивые, повторявшиеся от ночи к ночи, похожие друг на друга сны: их дом в Москве, маленький мальчик читает сказки на персидском языке, а Леля поправляет его. Звучит ее совсем молодой еще голос… Затем старая женщина открывает ему тайну фамильного кольца. Молодой человек верит, но его мучают сомнения: как же его вторая половинка сможет его разыскать? И ему становится невыносимо грустно!

Нельзя сказать, чтобы Центр не информировал его о судьбе родных. Однако это была и не информация вовсе, а так – констатация факта: живы, у них все хорошо! А что будет с его родными, если начнется война?!

Ах, как хотелось молодому человеку просто увидеть их, хотя бы раз! Он мечтал вернуться в Россию и разделить с ними вместе судьбу своей страны!

Ночью хотелось лезть на стену от глухой тоски. Он был на пределе!

Тягостное ожидание завершилось лишь весной 1939-го, когда газеты сообщили об оккупации Чехословакии фашистской Германией.