Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга четвёртая

– По-моему, это намёк на нежелание России более видеть Англию в союзниках.

– По-моему, тоже, – согласился Никита Петрович со скептической улыбкой и выжидающе уставился на Сашу, наблюдая его мучительный мыслительный процесс.

Чернышёву стало немного не по себе. Панин, вероятно, ждёт от него каких-то рассуждений. Но в делах внешней политики он совершенно не силён, чтобы обсуждать их, да ещё с самим вице-канцлером. Чтобы уйти от неясного разговора, Саша вновь уткнулся носом в чашку с кофе.

Видя, что собеседник не собирается продолжать обсуждение затронутой темы, Панин развернул газету и продолжил просвещение:

– А вот ещё новость: «Второго мая за резкие слова в адрес ордена Святой Анны штабс-капитан Кирпичников по приказу императора получил одну тысячу палок», – прочитал он и заинтересованно прищурил глаз. – А что Вы на это скажете?

Саша поднял на него тяжёлый взгляд и выдал что думал:

– Скажу, что это самодурство и произвол, переходящий всякие границы!

Панин деловито скрестил руки на груди и хитро полюбопытствовал:

– Не боитесь говорить при мне подобные вещи?

– Нет, – спокойно ответил Чернышёв.

– Напрасно, – лицо его тронула надменная усмешка. – Что, если нынче же вечером на докладе у государя я сообщу о Вашем мнении по поводу Его высочайших приказов?

Саша, не зная как себя вести в ответ на такое заявление, поставил чашку на стол. И вдруг разозлился:

– Ваше право, – поднялся он из кресла. – Да, я считаю, что тысяча палок в ответ на пренебрежительное отношение к металлической бляшке только потому, что это бляшка ассоциируется с именем фаворитки, это выходка не достойная человека, управляющего великой державой!! Впрочем, если Вы думаете иначе, я Вас не осуждаю. Просто, когда я шёл сюда, я рассчитывал, что иду на встречу с единомышленником. Но теперь вижу, что ошибся! Прощайте!

Чернышёв щёлкнул каблуками и двинулся в направлении двери.

– Стойте, – прозвучал уверенный голос Никиты Петровича ему в спину.

доходный дом купца Гейдемана

Вернувшись со службы, Алексей застал Чернышёва удручённо сидящим за столом.

– Ты чего? – удивился Охотников. – Встреча не состоялась?

– Состоялась.

– А чего ж тогда кислый?

Саша тяжело вздохнул:

– Ты был прав. На свете есть вещи, о которых лучше было бы не знать.

Лешка скинул плащ и заинтересованно уселся рядом:

– Ну, давай! Рассказывай!

– Они хотят свергнуть императора!! – выпалил Чернышёв.

Охотников побледнел и тут же зажал другу рот обеими руками! Потом вскочил со стула и бросился к двери – проверить, не слышал ли Копылов?… Но денщик, слава богу, был занят чисткой сапог. Тогда Алексей схватил Сашку за рукав и утащил в соседнюю комнату, плотно притворив за собою двери. Там он усадил друга на кровать и гневным шёпотом принялся его отчитывать:

– Чёрт!! А ведь я тебя предупреждал!! Я так и знал, что ты со своим любопытным носом вляпаешься в какую-нибудь отвратительную историю!!

– Ты называешь это «отвратительной историей»? – саркастично заметил Саша.

– Ты прав! Это называется гораздо хуже!

– Это называется «дворцовый переворот»!! – подсказал Чернышёв.

– Тише ты!!!

Немного успокоившись, Алексей осторожно поинтересовался:

– С кем ты говорил?

– С вице-канцлером Паниным.

– И что, он так вот взял и раскрыл перед тобой все их замыслы?!

– Конечно, нет! Он говорил недомолвками и достаточно витиевато, – признался Саша, – Но я всё понял! Правда, чёткого плана у них пока нет. Есть задумка – заставить Павла отречься от престола в пользу старшего сына Александра! Вот для этого им и нужен в соратники Александр Павлович. И они хотят через меня подобраться к нему!

– И в чём будет заключаться твоя миссия?

– Панин велел мне ежедневно обсуждать с цесаревичем жестокие и нелепые поступки и приказы императора. Чтобы, таким образом, подвести его к мысли, что Павел – безумен и не способен управлять страной! И что России нужен новый император, молодой и разумный!!

– Так. А потом?

– А, когда Александр будет до верха нафарширован этими мыслями, какой-нибудь высоко поставленный человек из числа заговорщиков обратится к нему с предложением принять на себя правление и корону Российской империи.

– А император? – прошептал Алексей, – Что будет с ним?

– Не знаю, – пожал плечами Саша, – Я понял, что они рассчитывают посадить его под арест.

– Ага! – язвительно кивнул Охотников, – Были у нас в истории уже такие примеры…

– Ты о ком сейчас говоришь? – спросил Саша.

– Об императоре Петре Фёдоровиче, например. Или об Иоанне Антоновиче. Оба в своё время, свергнутые с престола, сидели под арестом. Но заметь, один из них был слабовольный пьяница, а другой – младенец. А Павел Петрович, слава богу, крепок здоровьем! И возрастом ни мал! Неужели они наивно полагают, что он даст себя покорно арестовать?? Да ещё и отречётся от престола?!

– Лёшка. Ты, что хочешь сказать?

– Да ничего я не хочу сказать!!! – взорвался Охотников, – Я понятия не имею, чем всё это кончится!! Возможно, завтра о заговоре станет известно императору, и всю вашу шайку арестуют и вышлют в Сибирь! Вот за каким лешим ты влез-таки в это дело?! Что ты теперь собираешься делать?!

– Я… – Саша попытался унять дрожь в голосе, – Я, пожалуй, расскажу обо всём Александру Павловичу.

– Вот ты молодец!! – поддел его Алексей, – Правильно, свали всё с больной головы на здоровую!!

– А что бы сделал ты на моём месте?

– А я не хотел бы сейчас быть на твоём месте!!

– Ладно… Я посоветуюсь с Румянцевым.

Особняк Н. П. Румянцева

Слуга впустил его во двор.

– Я к Николаю Петровичу, – уточнил Саша.

– Хозяина нет, – сообщил дворецкий.

– Досадно. А как скоро он вернётся?

– Не могу знать. Видите ли, Николай Петрович изволили уехать…, – но не успел договорить.

– Фрол, у нас гости? – прозвучал рядом голос Анастасии.

Она появилась со стороны манежа; лёгкая и стройная, затянутая в чёрный бархатный костюм для верховой езды. И, увидев Сашу, растерялась:

– Это Вы?!

– Здравствуйте, Анастасия Генриховна, – он отвесил ей почтительный поклон. – Я хотел увидеть Николая Петровича..

– Фрол, ступай в дом! – строго распорядилась она.

Дворецкий покорно удалился.

– Папенька уехал в Москву по делам, – пояснила Анастасия, когда они остались наедине.

– Надолго? – разочарованно спросил Саша.

– Не знаю. Вероятно, надолго.

– Жаль… Мне он так нужен.

– Я ничем не могу Вам помочь? – любезно осведомилась она.

– Нет. К сожалению.

– Понятно…, – вздохнула Анастасия и иронично прищурилась. – Чернышёв, мы ведь, кажется, с Вами помолвлены? Или…

– Почему «кажется»? – нахмурился Саша. – Мы помолвлены.