Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга четвёртая

– Что это? Выстрелы?? Покушение на государя!! – завопил он. – Меня хотели убить! Все сюда!! Это заговор! Императора хотят убить!!

Александр побледнел. Шутка перестала быть смешной. Эти вопли сейчас услышат офицеры за дверью!! И что они подумают?! Он прыжком бросился на брата и повалил его в подушки:

– Тише ты!! Угомонись! Это всего лишь игра!

– Прочь!! – начал яростно отбиваться от него Константин, всё ещё пребывая в плену своей фантазии. – Не тронь меня! Я – твой император!! Стража! Ко мне!

Александр схватил вазу со стола, выбросил из неё цветы, и безжалостно выплеснул воду в лицо «государю», чтоб привести его в себя…

Улица Вознесенская,

доходный дом купца Гейдемана

Саша вернулся от великого князя домой понурый. Алексей, прежде, чем начать разговор, предусмотрительно выглянул в коридор, плотно закрыл двери и увёл друга в дальнюю комнату. Там, усадив его на кровать, шёпотом спросил:

– Ну, что? Поговорил?

– Поговорил, – кивнул тот.

– Что сказал Александр Павлович?

– Он испугался, – грустно сообщил Чернышёв. – Он сказал: «Ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышал».

– Стало быть, он не скажет ничего императору?

– Нет. Не скажет.

– Н-да… Это скверно, – покачал головой Охотников. – Это очень скверно! Теперь я не поручусь, что тебя, Чернышёв, «нечаянно» не укокошат в каком-нибудь тихом переулке!!

– За что?

– Как это «за что»? Ты опасен!!

– Кому?

– Всем!! – развёл руками Алексей. – В первую очередь, конечно, заговорщикам! Раз Александр Павлович отказался от участия в заговоре, значит, есть угроза, что в любой момент заговор будет раскрыт императору. А ты у нас – главный свидетель, который слишком много знает!! Пойми, даже, планируя ограбление ювелирной лавки, мошенники стараются избавиться от неблагонадёжных свидетелей. А тут дворцовый переворот!! Тут такие высокие ставки, по сравнению с которыми твоя жизнь – ничто!

Саша ничего не возразил. Он сидел понурый, понимая, что друг прав. Охотников нахмурился и продолжал рассуждать:

– А во вторую очередь, ты опасен самому Александру!

– А ему-то чем?

– Он ведь решил не говорить ничего императору. Так? А это значит, что цесаревич будет тихо ждать, чем всё закончится? Если заговор удастся, то его возведут на престол. И он будто бы ни причём!! А, если император раскроет заговор и заговорщиков казнит, то он снова окажется будто бы ни при чём. Конечно, если император не проведает о том, что сын знал о заговоре! Знал и не предупредил отца!! А главный свидетель этого кто?! А главный свидетель у нас всё тот же! Ты, Чернышёв!! И рядом с планами цесаревича твоя жизнь снова – ничто!

– Хочешь сказать, что меня может убить сам Александр Павлович?! – пролепетал Сашка, холодея от ужаса.

– Не лично сам. Найдутся исполнители! – пояснил Алексей. – Увы, мой друг. Для господина своя жизнь всегда дороже, чем жизнь его адъютанта!

– То есть, у меня совсем нет выбора?! – и Чернышёв мучительно стал напрягал мозги; умирать в двадцать два года совсем не хотелось.

– Знаешь, что! Пиши прошение об отставке! – предложил ему Алексей. – Завтра же!! И уезжай из Петербурга в Дубровицы. Авось, пронесёт.

– Нет! Домой я не поеду!

– Ну и зря! Это твой шанс на спасение. А что будешь делать?

– Буду блефовать! – решил Саша. – Панину скажу, что Александр Павлович не отказался, но взял время на размышление.

– Зачем??

– А Александру Павловичу скажу, что буду продолжать сотрудничать с заговорщиками, и ежедневно докладывать ему в подробностях о каждом их шаге. Уверен, он не устоит от такого искушения!

– Что ты этим добьёшься??

– Подниму свою ценность в глаза и того и другого. Ну, и потяну время.

– Ты сумасшедший… – вздохнул Алёшка.

1800 год июль

27 июля в Царском селе умерла дочь Елизаветы и Александра – маленькая княжна Мария… Она прожила на этом свете один год и два месяца. Лето стояло жаркое, и тело малышки спешно привезли в Петербург для церемонии похорон.

Павел переглянулся с супругой Марией Фёдоровной, которая, поджав губы, тихо по-змеиному прошипела ему на ухо:

– Паульхен, девочка не может быть похоронена в царской усыпальнице Романовых! Так не годится! Никто из нас не уверен в том, что Александр – настоящий отец этого ребёнка!! Может быть, и к лучшему, что Господь призвал эту крохотную душу в ответ за грех её родителей.

Павел напрягся от воспоминаний о всеми позабытой истории, но противоречить супруге не стал, и отдал распоряжение похоронить внучку не в Петропавловской крепости (где покоились все члены царских семей), а в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры.

В ответ на это решение императора в аристократических домах Петербурга вновь оживились столичные сплетницы, перемывая косточки бедному усопшему ребёнку и его несчастной матери!… Сама Елизавета в тот момент не сознавала этого – она вообще ничего не видела вокруг, ослеплённая горем!! Она выплакала все слёзы по дороге из Царского села, сидя в карете рядом с маленьким гробом дочери! Поэтому во время похорон по её лицу не прокатилось ни слезинки. Напичканная успокоительными порошками, она стояла рядом с супругом в полном отрешении, точно восковая кукла.

Лишь, когда гроб опустился в тёмную бездну, и сверху на него полетели комья земли, Елизавета тихо покачнулась и потеряла сознание…

От ворот Александро-Невской лавры до кладбища Благовещенской церкви стоял почётный караул кавалергардов. Рядом с местом погребения в этой цепочке находился и поручик Алексей Охотников. Его сердце разрывалось при виде убитой несчастьем горячо возлюбленной им Елизаветы! От солнечного златокудрого ангела, которого он некогда встретил недалеко от Псковского поместья тётушки, остались только ярко-голубые глаза, так неестественно красивые на мертвенно-бледном осунувшемся лице с потемневшими до синевы губами, искусанными от горя.

Лёшка готов был отдать душу в обмен на жизнь её безвременно умершей дочери! Чтобы только эти глаза вновь светились живительным добрым светом, на щеках бы играл румянец, а на губах – улыбка! Алексей мысленно вознёс молитву к Богу, гроб с малышкой опустили в могилу, а истерзанный «нежный ангел» упал в обморок на руки супруга.

После окончания печальной церемонии, когда почётный караул был снят приказом Уварова, поручик Охотников сам не свой, бродил до темна по улицам Петербурга… Его не оставлял образ безжизненного выражения лица Елизаветы и её тихое падение в церкви.

На углу Екатерининского канала Алексей безрассудно купил у цветочницы букет белых лилий. Затем, блуждая по Невскому, наткнулся на кукольную лавку, хозяин которой ловко всучил задумчивому покупателю игрушечную балерину с фарфоровым личиком. Лешка бессознательно купил и её. Сначала и сам не понял – зачем?… А потом, ближе к ночи, он вдруг решил возложить цветы и игрушку на могилу принцессы Марии! И постоять там один, предаваясь тягостным размышлениям.