Александр Бубенников - Княжья воля

– Как это тайной иудейкой? – поморщился, как от зубной боли, князь Патрикеев.

– А вот так… Захария и Алексий-Авраам легко и быстро размножали число своих учеников новгородских и московских только по одной причине… Знаете, какой?..

Митрополит Зосима и князь Патрикеев напряженно молчали и недоброжелательно поглядывали на разговорившегося велеречивого епископа Геннадия.

– …Мудрость и хитрость учителей тайных иудеев в Новгороде и Москве заключалась в том, что в превосходстве иудейства над христианством им служили не Талмуд и Тора иудаизма, а каббала астрологов, нумерологов и чернокнижников… А каббала есть весьма пленительная наука для невежд воинственных и любопытствующих безумно, тем более что тайные иудеи с помощью каббалы и её составляющих, астрологии, нумерологии и прочих умствований хотели разрешить все загадки и жгучие тайны ума человеческого… Ещё бы, тот же Алексий в споре со мной уверял, что в основе «Зохара» учителя тайных иудеев Моше де Леона сведены древние предания о Древе Жизни, дошедшие до нас от пророка Моисея, говорившего с Господом… А я ему в богословском споре отвечал, откуда я знаю с кем говорил Моисей, может, с духом, может, с сатаной… Алексий уверял, что служители каббалы имели книги, полученные Адамом от Бога. А я возражал, что в книгу вместо Адама вписал свои каракули какой-нибудь жид-меняла или купец, работая под Адама, Моисея, Авраама или Соломона… Алексий уверял меня в том, что «Зохар» вобрал всю мудрость Соломонову, что, познав её, можно изъяснять с помощью Древа Жизни в каждом человеке как Вселенной сны, угадывать будущее, повелевать духами… А я ему в ответ: вот ты мне рассказываешь, как с помощью тайных знаний Моисей восторжествовал над египетскими фараонами и волхвами, как Илия повелевал огнем небесным, молниями и громами, как Даниил смыкал легко челюсти свирепым львам… А ты скажи, раз такой мудрый, что будет в «последних временах» с государем, великими княгинями Софьей, Еленой, Иваном Младым, Дмитрием-внуком, с самим тобой, Алексий?..

– Сказал?.. – мрачно спросил Патрикеев.

– Какой там… – покачал сокрушительно головой Геннадий. – Если бы угадал хоть в нескольких случаях, я бы сам в его веру перешел… Ан, нет… Уходил от ответа, отшучивался… Хотя в одном он меня напугал, говоря о себе, что принесёт себя в жертву ради воцарения Дмитрия-внука… Сказал, что он принесёт себя – вместе с великим грешником Мамоном, между прочим – в жертву, поэтому Дмитрия-внука торжественно коронуют… Это меня напугало и расстроило… Я, действительно, буду всегда против Елены и её сына, всегда до упора буду идти за Софьей с Василием… А потом я подумал так. Если даже коронуют Дмитрия, – ну и что?.. Что наш спор богословский закончен? Что Русь превратится во второй Израиль? Это, возможно, когда Дмитрий-внук станет государем, когда… Ну, ясно, что тогда будет с Софьей с Василием, да и со мной тоже… А пока спор наш с Алексием не завершен… Что мне с того, что Алексий доказывал мне: весь Ветхий Завет исполнен тайных хитрых иносказаний, там уже всё сказано… А я ему: всё, да не всё… Он перед смертью уверял меня, что может сотворить чудо посредством некоторых слов Библии и Зохара… Я ему сказал сотвори хоть одно. Он усмехнулся и сказал мне так: «Йхвх! Я ЕСЬМ Свет, сияющий Свет, Лучистый Свет, усиленный Свет, Бог поглощает мою тьму, превращая её в Свет. В сей день Я ЕСЬМ фокус Эйн Соф, сквозь меня течет кристальная река, живой фонтан Света, который никогда не может быть окрашен человеческой мыслью и чувством… Я ЕСЬМ Свет, я живу в Свете. Я ЕСЬМ Света измерение полнейшее, Я ЕСЬМ Света намерение чистейшее, Я ЕСЬМ Свет, заливающий мир повсюду, куда прихожу, благословляя, укрепляя и передавая Замысле Древа Жизни и Царства Небесного». Больше я Алексия не видел, он, как и обещал, принес себя в жертву Дмитрию-внуку ради его коронования, ради Царства Небесного и Израильского царства на Руси… Это был сильный соперник… недаром его ценил и уважал государь…

Патрикеев, видя, что Геннадий задумался в благоговейном отрешении, не сразу решился прервать размышления Геннадия о жертвенном Алексии-Аврааме и о таком же жертвенном грешнике-богатее Мамоне, но потом всё же пробасил:

– А что тебе стоит, епископ, принести себя в жертву, по примеру Алексия, княжичу Василию-Гавриилу – как, не слаб о ?

Епископ вспыхнул румянцем и вспылил:

– Смеётся тот, кто смеётся последним! Посмотрим, кто из нас последним посмеётся друг над другом…

Митрополит Зосима, слушавший Геннадия с неподдельным интересом, заметил нравоучительно:

– Господь не оставляет своею милостью праведников и лишает милости неправедников… Не в том смысл, кто из вас посмеётся друг над другом, а в том смысл, что когда-нибудь никто не будет смеяться, оценив земные дела – смеха ради! – из горней выси как суета сует…

– Устами бы твоими мёд пить, святой отец… – обрадовался мудрости митрополита князь-боярин Патрикеев.

– Уж что-что, а меда распивать святой отец Зосима всегда горазд был. – сострил без тени улыбки Геннадий перед холодным расставанием.

Перед последним заседанием собора многие из духовных думали, что изобличенные еретики будут сурово наказаны. Зосима на соборе не дерзнул покровительствовать еретикам, соблюдая наружную пристойность в сочувствии своим тайным друзьям. Собор действуя согласно с княжьей волей властителя Ивана Великого еретиков осудил только на заточение, отказавшись от казней. Такое решение было достаточно человеколюбивым. Всех обвиняемых признали виновными, а священников лишили сана. Первое судилище соборное над тайными иудеями завершилось тем, что всех новгородских еретиков отправили в Новгород и выдали Геннадию.

Тот был преисполнен рвения в наказании. Геннадий велел посадить еретиков на коней, лицом к хвосту, в вывороченной наизнанку одежде, в шлемах шутовских из бересты, какие обычно изображаются на бесах и чертях, с мочальными кистями, с венцом соломенным и с унизительными надписями: «Се есть воинство Сатаны». Несчастных еретиков и вольнодумцев на их позор возили по новгородским улицам. Возбужденный народ плевал им в глаза и терзал их плоть с восклицаниями: «Се враги Христовы». Под конец добровольные палачи с радостью зажгли на головах осужденных бересту. Сожгли шлемы берестяные, еретиков всё же не сожгли, боясь государева гнева. Иван Великий запретил сжигать живьём людей, пусть и еретиков!..

Многие из московских еретиков были замучены втихую в темницах. Многие, зная о судьбе еретиков в Новгороде и Москве, хвалили Геннадия за радение христианское, некоторые даже осуждали государя за излишнее, по их мнению, милосердие государя, за нежелание его употребить огонь для истребления ереси на Руси.