Александр Бубенников - Княжья доля

И вдруг Ивана пронзила острейшая мысль: «Ведь кто-то хочет подчеркнуть выбором венчания их с Еленой факт второго крещения. Мол, действенность первого таинства крещения отменяется – начинается новая стезя в браке, в жизни, в вере, словно человек отпал от Церкви, а воссоединение по новой происходит по новым правилам, с новыми «символом Духа», «новой печатью Духа святого»… Господи, что бы это значило?.. Как будто от избытка божественной благодати, от излишества блага, как благородная отрыжка после переедания рождается благородная отрыжка лукавства и ереси…»

И было самое первое в истории Руси великокняжеское венчание в новом Успенском соборе в середине января 1483 года, на праздник Крещения…

Это был третий удивительный факт в истории московского Успенского собора после первого – обрушения сводов, второго – конфликта властителей, светского и духовного при освящении собора в полярных оценках обряда крестного хода…

А куда же идти воистину Руси святой в любви священной – по солнцу веры или против солнца?..

Перед самым венчанием сына государь по его совету послал гонца к хану Менгли-Гирею, где изъявил глубокую благодарность тому за верность союзу с пожеланием и впредь ревностно исполнять условия их долговременного союза. Ни слова укора в кратковременной измене, ни словечка благодарности за ханский подарок к свадьбе сына, золотые дискос и потир, придуманный иудейскими мудрецами со скрытым покаянным смыслом, но зато напоминал сурово хану русский государь о своих государевых издержках:

«…Я со своей стороны не упускаю ни единого случая делать тебе угодное: содержу твоих братьев для казны моей… Нордоулата и Айдара, с немалым убытком для казны моей…»

Вдовец Михаил Борисович Тверской был ещё молод, ему ещё не было сорока лет, после которых большинство русских князей уже теряет жизненный кураж и уже вяло ищет перемен в судьбе, будь то княжеский престол, новая любовь или бешеное богатство. К тому же князь Михаил был вдобавок отважен, умён и проницателен, он ясно видел, что рано или поздно Москва либо поглотит незаметным действом тверские земли либо вооруженной силой отымет у него Тверь. С этой тревожной мыслью он ложился спать и с нею же, ещё более больной и мучительной, просыпался…

Откуда у него, мудрого и хитрого князя Михаила Тверского возникло предощущения угрозы от великих князей московских Иванов, государя и сына-соправителя?.. Окруженная со всех сторон московскими владениями Тверь, как крохотный независимый остров, давно омывался водами моря новой русской государственности, и от прихоти московского государя зависело его решение затоплять этот островок феодальной независимости или почему-то не затоплять.

А явную угрозу из Москвы Михаил прочувствовал ещё во время походов государя на мятежный Новгород. Если бы Михаил уклонился от этих походов, Тверь после разгрома Новгорода смяли тут же. Но он был вынужден дать тверские полки для усиления московского объединенного войска. Когда же Михаил попросил за участие в походе на град Святой Софии присоединения новгородских владений к своему тверскому княжеству, государь сделал вид, что не понимает даже сути просьбы своего родича…

Поглядел сквозь князя Михаила, как на пустое место, только бросил небрежно, с еле скрываемой издёвкой:

– Зачем тебе это?..

– Как зачем?.. – горячился остроголовый, немного шепелявый в мать Михаил. – Ты же не можешь упрекнуть меня в нарушении союзнических обязательств… Но есть ведь и другая сторона взаимоотношений Твери и Москвы… Мы ведь не только союзники… Вспомни, без помощи моего батюшки Бориса твоему отцу Василию ты бы никогда не стал тем, кем стал ныне…

– А-а… – насмешливо протянул государь. – Я действительно запамятовал о крепости семейных уз. – И уже совсем дерзко и нелицеприятно напомнил. – От дальнего родства с тобой не отказываюсь, мой второй брак тому не помеха, да и второй брак твоего отца тоже… Только напоминаю тебе, что твой родитель князь Борис Александрович, сначала ослепитель Василия Темного, а потом его верный союзник получил от Москвы всё сполна при своей жизни… А что будет с его наследниками, никому даже на небесах не ясно… К чему это я говорю, князь Михаил?.. Попробуй изложить свою просьбу моему соправителю, великому князю Ивану, твоему сводному племяннику… Как никак в вас течёт одна кровь – тверская… Авось, поможет сын-соправитель Твери и родичу, тверскому князю…

Михаил тогда в бешенстве уехал из Москвы, не стал разговаривать с родичем «с тверской кровью», великим князем Иваном Младым, поскольку всё зависело от воли отца-государя. Недаром жребий Твери князь Михаил связывал давно со жребием Новгорода, что давно в сторону Литвы глядит… От того, насколько умело можно было противиться Москве и разыгрывать литовскую карту, зависела судьба княжения Михаила Тверского. Он считал, что Новгород в своём противостоянии слабо, беззубо противился Москве, и совсем бесхитростно, без семейных и военных союзов, разыгрывал литовскую карту. Непокорный дух старых тверских князей, ярых соперников Москвы, переплетшихся родовыми узами с Литвой, взывал, и Михаил просто обязан был сделать и то, и другое значительно лучше и лукавей…

«Перелукавлю государя московского и короля литовского, а там будь, что будет» – купался в бурном холодном потоке злых мятежных мыслей тщеславный Михаил.

Тогда, в самом начале 1480-х годов, в Московском государстве, чудесным образом избавившемся от ига Орды, всего-то было два независимых княжества, небольших непотопляемых островков относительной свободы – Тверское и Верейское. Сведав о тайном желании государя Ивана скоро непременно покончить и с тверской вольницей, князю Михаилу ничего не оставалось, как попытаться снестись с верейскими и белозерскими родственниками, дядей Михаилом Верейским и сводным двоюродным братом Василием Удалым, а заодно и с литовским королём Казимиром.

Перетягивать на сторону Твери престарелого дядю Михаила Верейского, к тому же испытанного временем, самого авторитетного и верного союзника Москвы и государя было абсолютно бессмысленным делом. Другое дело его тщеславный, амбициозный сын, Василий Удалой, сводный двоюродный брат Михаила Тверского: Василий за свои военные успехи, храбрость и весёлый нрав ходил в любимцах у великих князей Иванов. Надеяться на смелого вспыльчивого Василия Удалого?.. Какие-то призрачные хрупкие надежды…

Однако именно на смелого, отчаянного Василия Удалого, как на самого яркого и перспективного молодого князя, к тому же сына последнего, знаменитого удельного князя обратила своё внимание великая княгиня Софья. У римлянки были свои виды и планы на Василия Удалого в долговременных «византийских интригах» московского двора; ведь Удалой был самым близким другом великого князя Ивана Младого, единственного соперника её сына Василия на московский престол, случись что-нибудь с её супругом-государём.