Александр Бубенников - Царь с царицей

Непея последовательно подводил королеву к главному поставленному царем вопросу: каково отношение Англии к выходу России к Балтийскому морю и можно ли рассчитывать на союз с Англией?.. Позволив англичанам устроить «корабельное пристанище» в устье Двины в пристани святителя Николая Чудотворца, разрешив им торговлю беспошлинную по всему Русскому государству, посол выделил слова царя насчет того, что суровые природные условия севера сильно стесняют развитие торговли через Белое море… Вот, условия навигации на Балтийском море куда более благоприятны, чем на севере, к тому же Русское государство на протяжении многих веков владело значительной северной частью Балтийского побережья и всем течением реки Невы, по которой проходил древний торговый путь из «варяг в греки». Посол напомнил королеве, что Русскому государству принадлежал также правый берег Наровы, в устья которой могли бы заходить корабли с английскими купцами.

Королева внимательно выслушивала посла и знала – куда он клонит: Русское государство имело достаточно широкий выход в Балтийское море, однако русские купцы не могли успешно использовать его, ибо не имели гаваней и портов, да и флота морского не имели… Сначала посол Непея изложил королеве план царя мирного утверждения Москвы на Балтийском море посредством строительства в устье реки Наровы, на ее низменно правом берегу большого морского порта – для захода туда заморских кораблей, в том числе и английских. Когда королева ответила, что она не имеет ничего против заходу в устье Наровы своих кораблей и будет только содействовать укреплению англо-русским торговым отношениям, Непея задал первый серьезный вопрос – «Разрешит ли королева продать царю московскому оружие и несколько современных кораблей своих подданных?».

Когда королева ответила утвердительно насчет кораблей и отрицательно насчет ввоза оружия, царский посол Непея попытался перейти к более решительным средствам ведения переговоров. «А каково будет отношение Англии, если планы царя Ивана мирного утверждения на берегах Балтийского моря будут кардинально пересмотрены в пользу завоевания ливонских гаваней после военного захвата ослабевшей Ливонии?». Королева уклонилась от прямого ответа, намекнув, что во все времена победителей еще не судили ни разу, однако туманно высказалась, мол, продажа в таком случае английских кораблей русским могло осложнить торговые взаимоотношения Англии со многими странами балтийского региона, в первую очередь с Польшей…

В любом случае, Непея мог заключить, что на стороне Ливонии островная Англия не будет вмешиваться в русско-ливонский конфликт, и в то же время не посмеет помешать Польше – заступиться за ослабевшее государство ливонских рыцарей-крестоносцев на землях эстов и ливов. Тайное поручение государя было выполнено: было выяснено отношение Англии к возможной военной попытке Москвы прорваться к Балтийскому морю через завоевание Ливонии…

Королева Мария и Филипп в благодарность за льготы, данные английским купцам, дали аналогичные льготы и русским купцам, к тому же они изъявили согласие на выезд из Англии в Русское государство ремесленников и художников. С Непеей на корабле капитана Энтони Дженкинсона поплывут в русские земли много мастеров-ремесленников, рудокопов и медиков… Посол с честью выполнил наказ своего царя – видеть среди русских мастеров иноземных мастеров, чтобы по крупицам перенимать у них, знания, опыт, ремесла…

Королева Мария послала царю Ивану самые лучшие образцы английских драгоценных тканей, дорогое оружие и доспехи, а также льва и львицу. На торжественном приеме в честь московского посла купцы-старейшины «Русского торгового общества» в зале лондонских суконников вручили Непее золотую цепь стоимостью в сто фунтов стерлингов и пять драгоценных сосудов.

В 1557 году Осип Непея вернулся на корабле Дженкинсона в Москву и вручил царю подарки королевы и купцов-старейшин, рассказав о величайшем уважении, оказанном ему, а также грамоты Марии и Филиппа. Польщенный тем, что его в грамотах королева именует «Великим императором», Иван способствовал поездке капитана Дженкинсона, а только что завоеванную Астрахань для установления торговые сношений Англии и Руси с Персией. Сообщение посла о доверительных переговорах с королевой, сама налаженная торговая связь Русского государства с Англией – сильнейшей морской державой – в духе искренности, дружелюбия и взаимной выгоды подтолкнули амбициозного русского царя к мыслям – о союзе с родиной мореплавателей и о скором прорыве Руси к Балтийскому морю…

Почему-то возликовал духом русский царь, узрев в сношениях с морской островной державой осуществление своей стародавней мечты о прорыве к морю. Иван знал – откуда корни этой русской мечты – из детства, из пленительных рассказов матушки Елены о море. И он с самого раннего детства, под влиянием матушкиных рассказов и цветных детских снов с диковинными морскими волнами, птицами, кораблями, бороздящими бескрайние водные просторы, и экзотическими «заморскими» землями и странами не мыслил уже своего существования без прорыва к морю. Кому он мог рассказать о своей душевной мечте – о море? Не боярам же толстозадым, которым легче сиднем сидеть на одном месте, чем сподобиться на путешествие к морю, и тем более – на прорыв к нему с оружием в руках. Любимой своей царице «морские» сны детства и юности, вчерашние и позавчерашние, пересказывал… Чудные сны, врезавшиеся надолго в память и сердце, когда от дел государевых отвлекался и находил время для длительных бесед наедине – вдвоем…

Царица охотно поддерживала «морской дух» мечтаний царя, с радостью его выслушивала поздними вечерами, когда все затихало во дворце. Анастасия часто говорила Ивану:

– Когда-то ты сам предложил мне быть исповедницей твоих мыслей, ибо веришь, как никто, мысль, мечта уйдет в песок, растворится в пространстве, если не осуществится. А я, исповедница твоих мыслей, мечтаний, всегда перед твоими глазами – не укором тебе буду, если мечта не заладится, мысль из тьмы неосуществленной к свету сущему не пробьется… Всегда я тебе надежда и опора, царь-государь мой единственный и ненаглядный…

– Верно понимаешь, Настасьюшка, мои тайные мечты и мысли… Одно скажу, если бы не мои мечты о прорыве к морю, если бы не сны мои морские, давно бы ожесточилось сердце мое и душа истончилась и омертвела… Если бы ты знала, ладо мое, сколько книжек о море и далеких заморских землях я прочитал, как только в слова буквы складывать научился… Какой великий, тайный для простых смертных смысл слов и предложений мне открылся… Какое наслаждение души предстало, когда запахи и цвета морские на сердце легли во снах и наяву… Это чудо какое-то…