Екатерина Шубочкина - Батюшка есаул

Как только Михаил въехал в казарменный двор и слез с коня, как к нему тут же подбежал младший урядник: «Ваше благородие! Командующий просил вас срочно к себе!»

– Раз просил, то иду, – спокойно отреагировал подъесаул, догадываясь, о чем пойдет речь у начальства. – Сейчас рапортом моим будет громко махать, – пробубнил он себе под нос и направился в штаб.

Действительно, не успел Каргополов войти в кабинет, как вместо приветствия получил сразу выговор сидящего за широким деревянным столом командующего казачьим дивизионом Александра Александровича Могилева:

– Доколе, подъесаул Каргополов, мне терпеть ваши нарушения приказов министерства!

– Прошу разъяснить суть обвинения! – вытянулся в стойку ответчик.

– Издеваешься?! – прошипел, гневно вращая зрачками, командующий, слывший человеком резким, но справедливым. – Всё героем рвешься быть поперек начальства! На войну ему надо! Сколько раз с тобой это обсуждали?!

– Так отправьте меня на фронт, и дело с концом! – отчеканил ответчик.

– Вот прав твой отец: твердолобый и есть! Никого не слушаешь, своё трындыришь! – воскликнул обреченно Могилев. – Весь дивизион в немилости из-за твоей гордыни патриотической!

– Разве плохо казаку быть патриотом?! – эмоционально отреагировал Михаил. – Вы же нас, Сан Саныч, с отцом сами учили с малолетства родину любить!

– Так и люби на своём месте, куда начальством поставлен! Зачем сам дергаешься и своих бойцов в смуту вгоняешь?!

Выплеснув давившее грудь негодование, Могилев немного успокоился, вышел из-за стола, развернул стул, стоящий рядом, и жестом пригласил подчиненного присесть. Затем, шагая по кабинету, уже спокойнее продолжил:

– Ну, уймись, Миша! Себя погубишь, семью! Ты детей чужих зачем в семью брал?! Чтобы второй раз сиротами оставить?! Или, думаешь, Наталья сама справится?!

– Если бы не это обстоятельство, я бы еще в начале войны сбежал добровольцем, как другие! – не сдавался подъесаул. – Но сейчас-то дети уж привыкли на новом месте, да и родители мои Наталью поддержат… – сыпал он аргументы в свою защиту.

– Если у нас все казаки убегут на фронт «охотниками», кто на родине за порядком следить будет?! – негодовал Могилёв. – Мы с тобой народ служивый, подневольный. есть приказ стоять дивизиону в городе – выполняй! Кончились поблажки в министерстве! В Иркутске четко дали понять: еще одна такая бумажка, и придется гнать тебя в шею из дивизиона за нарушение воинской дисциплины и порядка! А вместе с тобой и меня выпнут!

– Вы-то причем? – грустно усмехнулся ответчик.

– Рыба с головы гниет – слышал такое? Для министерства мы с тобой плохие командиры получаемся, раз у нас вместо выполнения должностных обязанностей провокации в строю!

– Да нет у нас никаких провокаций! – не сдавался Каргополов. – Отправили бы меня на фронт еще прошлой весной с официальным пополнением, не было бы сейчас никаких бумажек!

– Как же нет?! Кого не спроси из твоей сотни: мы за командиром на фронт! Кому охота перед начальством трусливым мещанином слыть?! – бросив взгляд исподлобья, усмехнулся Могилев и снова расположился в кресле за рабочим столом. – Закончим разговор на этом. Надеюсь, Михаил, ты меня наконец-то понял: у каждого своё место и служба! Я, конечно, твоему отцу обещал держать в узде твою молодую горячность, чтобы беды не вышло, но мне и о других казаках положено думать, а тебе пора самому отвечать за свои поступки! Свободен!

Каргополов поднялся со стула, привычным жестом отдал воинскую честь старшему по званию офицеру и развернулся к двери на выход.

– Погоди! Еще дело есть! – вдруг остановил его командующий. – Сейчас общее построение объявим: пополнение прибыло из Иркутского военного училища, одного из младших офицеров к тебе в сотню определяю: Сотников Александр Александрович, тысяча восемьсот девяносто первого года рождения. Личное дело его возьми! Обучай!

Михаилу пришлось вернуться за бумагами к столу Могилёва, который, бросив на подчиненного усталый взгляд, многозначительно добавил:

– Вот Сотников с женой расстаться не пожелал: с собой беременную притащил! Герой, тоже мне! Вот что мне с вами, молодыми, делать?! Так что займитесь уже, подъесаул Каргополов, своими прямыми обязанностями, включая проблемы личного состава вашей сотни!

Через полчаса есаул Могилев уже стоял перед выстроившимися рядами вверенного ему дивизиона:

– Братья казаки! – громко, с напряжением в голосе обратился он к подчиненным. – Из Иркутска к нам прибыло пополнение младшего офицерского состава: небольшое, но очень важное и нужное для нашего города, губернии, страны! Родина по-прежнему несет большие потери как на фронтах мировой войны, так и внутри своих границ! Благодарю каждого из вас за верную и преданную службу!

Тут же по округе с далеким эхом разнеслось мощное ответное: «Служим Отечеству, Вере Православной и казачеству!» Как затихло, Могилев продолжил свою речь, достав из плечевой сумки бумажный лист:

– В назидание всему боевому составу и для полного информирования вновь прибывших к нам на службу офицеров и приказных зачитываю выдержки из приказа командования Иркутского военного округа! Внимание!

«На Иркутский и Красноярский казачьи конные дивизионы окружным командованием возложено выполнение целого ряда функций: несение внутренних нарядов и гарнизонной службы, окарауливание и конвоирование германских и австрийских военнопленных, доставка их в специальные лагеря военнопленных, а также сопровождение армейских маршевых команд на фронт, следующих для пополнения действующей армии».

Вы, братья казаки, до сих пор с поставленными задачами исправно справлялись, и это наш с вами вклад в военную мощь и боеспособность России! Сейчас стране, как никогда, нужен уверенный и спокойный тыл, чтобы одерживать победы за границей! Посему напоминаю и об особом распоряжении штаба касаемо желающих воевать на фронте! «Нижним чинам и офицерам названных дивизионов отправку на фронт впредь запретить до особого распоряжения военного командования»! Это потому, братья казаки, что наша служба для России не менее важна, чем победы армии на морях и полях! С этой мыслью приступайте к своим обязанностям каждый Божий день! Вольно!

Казаки стали расходиться. Каргополов направился к курительному месту во дворе, где стояли несколько деревянных скамеек, и присел на одну из них. Стал изучать полученные у Могилева документы нового офицера.

Личное дело Александра Сотникова оказалось весьма интересным и не похожим на большинство биографий казаков его сотни. «Родился в марте одна тысяча восемьсот девяносто первого года в селе Потаповском, Енисейской губернии. Из казачьей семьи купцов и промышленников… – читал с большим вниманием Михаил. – Надо же! Окончил горный факультет Томского политехнического училища и снова пошел учиться на геологическое отделение в технологический институт имени императора Николая II! Какая тяга к знаниям! Участник экспедиции в Норильские горы для исследования месторождений каменного угля, медной руды и графита. Да уж, удивил! В декабре одна тысяча девятьсот пятнадцатого года призван в армию. Не доучился в институте, значит. Да уж, война многим планы порушила…»