Владимир Фетисов - Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Супруги Федченко при активном содействии туркестанского генерал-губернатора в 1872 году совершили поездку в кокандское ханство, добравшись до предгорий Памира, став первыми русскими путешественниками, побывавшими в этой, неизведанной дотоле, стране. Чтобы молодые исследователи не испытывали никаких неудобств в путешествии, Константин Петрович написал Худояр-хану письмо:

«Высокостепенный хан!

Мир и искреннее пожелание Вашему Высокостепенству всякого благополучия.

Кроме желания приветствовать Вас, я обращаюсь к Вам по делу, заключающему в себе всеобщий интерес.

Неоднократно бывшие в мудро управляемых Вами землях, русские люди всегда с особенной похвалой рассказывают о Вашем ласковом приеме, добром содействии и помощи, которые Вы оказывали им во время их путешествий.

Вполне уверенный, что Ваше Высокостепенство, как добрый сосед, и теперь не откажет мне в своем высоком внимании к благому делу, я отправляю к вам состоящего при мне ученого человека г. Федченко, цель путешествия которого самая мирная и полезная: он изучает жизнь и характер всех тварей и растений, созданных всемогущим Богом, и пользу, которую они приносят людям. При г. Федченко, для помощи в его учёных работах, безотлучно находятся: его жена, один помощник, слуга и восемь джигитов. […]. Я вполне рассчитываю на Ваш ласковый прием г. Федченко и благосклонное сочувствие его труду, тем более что результаты его научных исследований, для которых он отправляется, проливая свет знания и увеличивая благоденствие человека, составляют драгоценное достояние всех народов. Молясь за здоровье Вашего Высокостепенства и преуспеяние Вашего народа, прошу твёрдо верить моей неизменной к Вам дружбе.

Туркестанский генерал-губернатор, генерал-адъютант К. П. Фон Кауфман»

Выдающиеся исследователи Средней Азии А. П и О. А. Федченко

Результатом путешествия Федченко стало составление наиболее полной по тому времени карты Ферганской котловины и прилегающих к ней местностей. Не менее ценны были ботанические и зоологические сборы и наблюдения, выполненные Алексеем Павловичем.

Восхождение им на перевал Алайского хребта ознаменовалось крупнейшим географическим открытием: за Алайской долиной с запада на восток вытянулся огромный хребет, покрытый вечными снегами и льдами. Федченко назвал его «Заалайский». Так он зовётся и поныне. Одной из высочайших вершин Памира Федченко дал имя тогдашнего туркестанского генерал-губернатора. В отличие от хребта, Пик Кауфмана своё название не сохранил – в 1928 году он был переименован в пик Ленина. Ныне это Пик Абу Али ибн Сина.

Между тем на восточной границе края уже почти семь лет полыхал пожар. С 1864 года в китайских владениях, граничащих с некоторых пор с Российской империей, полыхало восстание уйгур и дунган.

Китайская администрация и войска частью бежали, частью были истреблены. Власть Цинской империи пала, и на месте бывшей китайской территории образовалось несколько независимых владений, которые вскоре вступили в междоусобные распри. В конечном итоге большая часть этой территории оказалась под властью правителя Кашгарии, уроженца Пскента Якуб-бека, состоявшего когда-то на службе у кокандского хана, а в Илийской долине возникло государственное образование Таранчинский султанат, жители которого совершали набеги на территорию Туркестанского края, грабя местное население и угоняя скот.

Россия не могла пассивно взирать на события, происходившие на её новых территориях. Необходимо

было реагировать и на поведение Якуб-бека, занявшего откровенно антироссийскую позицию, в то время как английские агенты Шоу, Хейуард, Форсайт чувствовали себя в Кашгарии весьма вольготно. Поступала информация о намерении Якуб-бека овладеть городом Кульджа – важным центром торговли между Россией и Китаем.

Обеспокоенный Кауфман в мае-июне 1870

года лично посещает Семиречье.

Возвратившись в Ташкент, он отправляет канцлеру Горчакову письмо, в котором пишет, что положение на границе ухудшилось, и он полагал бы необходимым «теперь же, не теряя времени и не дожидаясь прихода сюда китайских правительственных войск, принять какие-либо решительные меры к устранению причин, уничтоживших в последнее время всякую нашу торговлю с Западным Китаем и постепенно подрывающих наше вековое значение в глазах киргиз ( казахов, В.Ф. ) …Мы теперь же должны, – писал далее туркестанский генерал-губернатор, – как для пользы наших среднеазиатских владений, так в особенности для восстановления упадшей торговли нашей с Западным Китаем, помочь Китаю в усмирении этих отдаленных провинций, хотя бы непосредственным вмешательством наших в дела таранчей и дунган и избавлением на первое время прежней Илийской провинции от власти таранчинского султана».

В конце мая 1871 года по приказу Кауфмана командующий войсками Семиреченской области Г. А. Колпаковский возглавил военную экспедицию в Кульджу и после ряда боёв 22 июня занял столицу Илийского края.

К Колпаковскому явились с изъявлением покорности представители почти всех кочевых племен и земледельческих поселений. Русским войскам понадобилось всего десять дней для занятия территории и ликвидации Таранчинского султаната.

Анализируя причины быстрой и почти бескровной победы, чиновники канцелярии семиреченского губернатора подчеркивали: «Без сомнения, результаты эти достигнуты превосходством наших войск и тем строгим уважением, которое оказывалось личности и имуществу населения».

На сообщении о занятии Колпаковским Кульджи Александр II сделал пометку: «Очень рад, лишь бы оно не завлекло нас еще далее».

Якуб-бек не рискнул начать войну с Россией и через год, вступив в переговоры с туркестанским генерал-губернатором, заключил с ним торговый договор.

Через десять лет этот район был возвращён Китаю, который огнём и мечом отвоевал утраченные на время территории. О том какую роль сыграл в этой военной кампании первый туркестанский генерал-губернатор, мы расскажем в последующих частях. А за те 10 лет, что Илийский край контролировала Россия, русским исследователям была предоставлена возможность подробно изучить эту страну и соседние районы к северу от Тянь-Шаня.

Система власти, установленная в Туркестанском крае, определялась как «военно-народная». Военная, поскольку край был завоёван силой оружия и управлялся генералами и офицерами. «Hародная» же – означало традиционное, то есть сложившееся на протяжении столетий на принципах шариата. Всеми делами в городах Туркестана (кроме Ташкента) управляли избранные представители городских кварталов – советы старейшин-аксакалов. Они занимались сбором налогов и распределением различных повинностей. Старейшины подчинялись старшему аксакалу, которого назначал военный губернатор области. Старшему аксакалу были подчинены также младшие полицейские служащие (миршабы), смотрители оросительных систем (мирабы) и судьи-казии. Все они содержались из бюджета городской казны. Ташкент в 1877 г. по инициативе Кауфмана получил самоуправление в соответствии с Городовым положением от 16 июля 1870 г., то есть те же права, что и другие российские города. Здесь была создана избираемая раз в 4 года городская дума. Участвовать в выборах могли ташкентцы, достигшие 25 лет, владевшие недвижимым имуществом, платившие городские налоги и не состоявшие под судом или следствием. В думу первого созыва было избрано 69 гласных: 48 человек от русского Ташкента и 21 – от старого города. Исполнительным органом Ташкентской городской думы была городская управа, а городской голова назначался генерал-губернатором.