Слава Телегин - Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Первым начинал Олежка. После того, как он, по-собачьи подбежав сзади, деликатно захватил маленький кусочек колготной ткани на круглой попе Ленки и немного стянул ее колготки, заголив край нежных, в голубых незабудках белых трусов, они вместе возликовали. Ленка была серьезной, красивой и умной девочкой. Яс с Олегом выделяли ее из всех остальных девчонок группы и поэтому всегда любили с ней спорить на тему «почему мальчиком родиться намного лучше». Понятно, что каждая сторона всегда оставалась при своем мнении. Вот кого выбрал Олежка в качестве первой жертвы – даа, губа, точнее говоря, собачья пасть, у него была не дура. Ленка сначала вздрогнула, а потом еще и завизжала на всю комнату, приведя в полный восторг новоиспеченных злых собак. Игра явно обещала стать бестселлером в мужской половине группы, потому что, оправившись от первого шока, Ленка вся пошла разнокалиберными розовыми пятнами и на всю комнату назвала их дураками, да не скопом, а каждого персонально. Так и сказала: «ты дурак, Возник, и ты дурак, Печенец, вы оба дураки, понятно вам?» В общем, уже было понятно, что на запись в их клуб злых собак будет стоять длииинная очередь. Ленка убежала в дальний конец игровой комнаты и встала к окну, закрыв лицо ладонями. Она стояла там одна, и ее светлая коса и плечи в белой с маленькими красными клубниками майке мелко вздрагивали, как будто ее легонько трясли. Я же говорю, мальчиком родиться лучше, подумал Яс. Вот бы он или Олежка так убивались из-за приспущенных трусов! Но Ленку нужно было спасать от горестных рыданий. Теперь надо сделать жертвой их игры кого-нибудь из мальчишек, тогда Ленка их, наверное, простит.

Яс выбрал своей целью скромный зад Димы, тощего мальчика с белой головой-одуванчиком, сидевшей на шее-стебельке. Кажется, дунь – и его волосы воздушными зонтиками разлетятся точно так же в разные стороны. Дима играл с машинками неподалеку и был в числе тех немногих, кто не видел их недавней собачьей премьеры. Яс опустился на четвереньки и, видя, что жертва не осознает надвигающейся на нее опасности, спешить не стал. Он неторопливо, с неотвратимостью тигра, увидевшего в своей клетке привязанного к прутьям козленка, подошел к Диме сзади и по Станиславскому полностью сжившись с ролью, затаился у несчастного за спиной. Ждать пришлось недолго: Дима, наконец, привстал на коленях с ковра, потянувшись за новой машинкой. В тот же момент Яс рыкнул, как Цербер из древнегреческого мифа и мрачно, но смачно хватанул бедного Димочку за правую ягодицу, не очень сильно – так ему показалось – сжав челюсти.

Дима находился спиной к Ясу и поэтому страшное рычание, сменившееся через секунду смыканием клыков ниже поясницы, застигло его врасплох. Ему, не отличавшемуся храбростью, вдруг показалось, что и впрямь к ним в садик на второй этаж каким-то чудом пробралась злая собака. А когда он почувствовал боль, которая из-за неожиданности укуса показалась ему смертельной, он понял, что это конец, и спасения нет. И истошно заорал, резонируя на верхних нотах так, что казалось, уже выше было невозможно, но нет: в следующую секунду к этому воплю добавлялся новый, еще более высокий по тембру и надсадный по темпераменту обертон. Внутренний голос тотчас подсказал Ясу, что стягивать колготки с Димы уже не актуально, что максимальный эффект достигнут, и его злая собака вышла намного лучше Олежкиной, но в этот момент строгая рука Ирины Викторовны оттянула Яса от его жертвы за воротник рубашки. Совсем как хозяин свою злую собаку за ошейник при встрече дорогих гостей. А потом с ним и Олежкой сделали самое страшное, что только можно было представить – воспитательную беседу на глазах у всей старшей группы. Лучше бы в угол поставили и полдника лишили, честное слово.

– Яс Возник, – Ирина Викторовна не зря была лучшей воспитательницей их детсада, – объясни нам всем пожалуйста, зачем ты так сильно укусил Диму, что он заплакал и испугался? Я понимаю, игра, понимаю, вы были злыми собаками. Но вот Олег ведь укусил понарошку, не за живую кожу, а за колготки. Это, конечно, тоже недопустимо, особенно с девочкой. Особенно с девочкой, еще раз повторяю. Но, по крайней мере, он не сделал Лене больно. Ты же намеренно вызвал боль у Димы. Представь, если бы тебя так укусили за попу? Тебе бы понравилось? Ответь нам, Яс Возник. Мы ждем.

– Нет, Ирина Викторовна.

– Тогда почему же ты сделал то, что тебе самому не понравилось бы? Зачем нужна такая игра?

Тогда она так и не разобралась в его мотивации – хоть Яс и не знал еще этого слова – побыть на секунду-другую настоящей злой собакой, существом с абсолютно другой психологией и логикой поступков. Этих слов маленький Яс тоже не знал, но именно в этом была цель игры, а вовсе не в том, чтобы сделать больно или посмеяться над Димкой. Но даже самым страшным пыткам когда-нибудь приходит конец. «Обещаю!» – примерно полчаса спустя произнес уже трижды пустивший слезу, и потный от стыда Яс в ответ на требование воспитательницы. С огромным облегчением и радостью. Никого и никогда. Не бить, не кусать, не пинать, не царапать. И не придумывать таких игр, которые могут причинить боль другим детям. Ффух.. Повторял вслед за воспитательницей эти обещания он совершенно искренне, но злоключения его после публичной словесной порки не закончились. Все-таки эта игра лишила их с Олежкой сладкого на полднике, и вместо любимой молочной булочки со сладкой крошкой им показательно дали кусок обыкновенного хлеба, так что скупая слезинка ребенка скатилась по их щекам еще раз.

Яс запивал молоком пресный хлеб и сквозь слезы думал о том, как деда Миша посадит его на колени и поедут в аэропорт, сядут в самолет и полетят в Москву. В столицу их великой страны! Яс последнее время так часто просил дедушку рассказать об этом, что представлял в самых мельчайших деталях их поездку. Как они сразу же из аэропорта поедут на квартиру к какой-то их родственнице, чтобы оставить там вещи и вымыться с дороги. Как потом пойдут на Красную Площадь, а потом в мавзолей, где дедушка Ленин лежит, как живой, хотя ему уже больше ста лет. У Яса опять ярко заблестели глаза, как будто и не было всех этих позорных наказаний и слез. И на Черное море с родителями он тоже скоро поедет! Мама вчера сказала, что уже решено с ее и папиным отпуском. Так то!

В то же лето Ясу открылся и волшебный мир чтения. Он начался для него, как и для многих дошкольников СССР того времени, с вывесок.

Яс прекрасно запомнил тот день, когда он вышел с бабушкой на местный пятачок третьего микрорайона, застроенный в духе прогрессивных семидесятых серыми коробками разной величины с большими витражными стеклами. То были разнообразные предприятия общепита, розничной торговли и культурного отдыха советских граждан, собранные недалеко друг от друга, что на самом деле было очень удобно. Все дороги микрорайона вели в этот локальный Рим. Отдать в починку утюг, забрать платье из ателье. Съесть неплохой столовский бифштекс с яйцом, рисом и компотом. А в бакалейном отделе гастронома выпить после этого советский дижестив – молочный коктейль по 10 копеек, равного которому для Яса не было во всем белом свете.