Томас Боннер - Авантюрист из Сент-Луиса – вождь краснокожих. Часть первая

Часто испытывая искушение нарушить правило моего босса не выходить из дома поздно вечером, я, обнаружив девушку, с которой проводил время, настолько неотразимо привлекательной, что не мог заставить себя подчиняться приказам, и уступал своей страсти. Однажды утром на меня обрушился мой хозяин, используя лексику, которую я считал неоправданно резкой и оскорбительной, и, когда он угрожал уволить меня, я испытал соблазн ответить ему с «взаимной теплотой» и признать, что его намерения в точности совпадают с моими пожеланиями.

Обескураженный этим отпором, он схватил молоток и бросил в меня. Я увернулся и в ответ бросил первую же подвернувшуюся железяку в него, но не попал. Затем завязалась драка, в которой я, молодой и атлетичный, стал хозяином положения, победив старика, а затем, приняв его «вежливое увольнение», направился прямо к своей ночлежке, где все это время «квартировал», за что хозяин платил владелице помещения, удерживая часть моего заработка. Прошло несколько мгновений, и туда прибежал мой обидчик, взывая к моей домовладелице выгнать меня на улицу за то, что я его оскорбил рукоприкладством. Я ответил, что у меня достаточно денег, чтобы самому оплачивать свою койку.

Это спровоцировало его на вторую атаку, в которой он снова проиграл.

После этого я решил покинуть дом и начал готовиться к отъезду; но, прежде чем я закончил свои приготовления, внизу перед лестницей появился однорукий констебль и потребовал, чтобы я вышел к нему. Хорошо зная полученный им приказ, я взял в руку заряженный пистолет и пошел ему навстречу, заверив, что, если он поднимется по ступеням, чтобы арестовать меня, я застрелю его. В моем раздраженном состоянии, подкрепленном некоторой долей алкоголя (в том возрасте мне много и не требовалось), я действительно считал, что мне следовало выполнить свою угрозу; констебль, заметив мою решительность, после некоторых переговоров, не добившись от меня подчинения, ушел.

Будучи уверенным, что он пошел за подмогой, я ускорил свой отъезд и, перебравшись в дом друга, скрывался там три дня, а затем взошел на борт парусной лодки, направлявшейся в шахты на реке Фивер. Но меня обнаружил и при помощи полиции задержал мой начальник, он считал себя ответственным за меня, пока о моем поведении и решении уехать не стало известно моему отцу.

Соответственно, меня отправили домой, и я рассказал отцу о трудностях, которые у меня возникли в отношениях с учителем кузнечному мастерству. Отец посоветовал мне вернуться к ученичеству, но я заявил о своей решимости никогда больше не мириться с хозяином кузницы. Затем мой отец пожелал, чтобы я открыл свой бизнес в его деревне, но я выразил нежелание и заявил о растущем желании путешествовать. Видя мою решимость, отец наконец согласился на мой отъезд. Он увещевал меня некоторыми благими наставлениями, дал мне пятьсот долларов наличными вместе с хорошей лошадью, седлом и уздечкой и просил Бога хранить меня в пути.

Попрощавшись со своими друзьями, я проследовал к лодке и поднялся на борт. Целью, для которой лодка была отправлена вверх по реке Фивер, было заключить договор с индейцами и получить их согласие на разработку рудников, которые в то время находились на их территории. Экспедиция носила строго мирный характер и возглавлялась полковником Э. М. Джонсоном. Нас сопровождал брат полковника, и еще несколько джентльменов вошли в лодку в качестве пассажиров.

Экспедиция насчитывала от шести до восьми лодок, на борту которых находилось около ста человек. Группа в нашей лодке состояла из восьми или десяти человек, среди которых были полковник Джонсон, его сын Дарвин Джонсон, господа Дженьяри, Симмес, Кеннерли и другие, имена которых я не запомнил. Я был принят в партию в качестве охотника.

Галена (желтая стрелка), Рок-Айленд (красная стрелка), Сент-Петерс (белая стрелка)

Мы отчалили и после медленного и утомительного путешествия продолжительностью около двадцати дней прибыли к месту назначения (нынешняя Галена). Мы обнаружили большое количество индейцев, ожидающих нашей высадки, которые уже были знакомы с целью нашего путешествия. Два племени – сауки и лисы – мирно приняли нас, но, поскольку все краснокожие мужчины были вооружены, их грозный вид производил сильное впечатление.

В этом районе расквартировались значительные силы войск Соединенных Штатов под командованием полковника Моргана. Они дислоцировались отдельными отрядами в Прери-дю-Шьен, Рок-Айленде, Сент-Петерсе и Де-Мойне.

После девятидневных переговоров с индейцами был заключен договор, ратифицированный подписями и приложением к бумаге пальцев договаривающихся сторон.

Со стороны индейцев он был заверен Черным Громом, Желтым Берегом, Кеокуком (отцом Кеокука, который участвовал в войне Черного Ястреба).* Со стороны США свои подписи поставили полковники Морган и Джонсон. Эти переговоры завершились, и рудники были открыты для цивилизованного предпринимательства.

* Война Черного Ястреба (6 апреля – 22 августа 1832) была конфликтом между Соединенными Штатами и коренными американцами во главе с Черным Ястребом, вождем сауков. Война разразилась после того, как Черный Ястреб и группа сауков, лис и кикапу в апреле 1832 года переправилась через реку Миссисипи в американский штат Иллинойс с индейской территории штата Айова. Индейцы, очевидно, надеялись вернуть землю, проданную ими Соединенным Штатам в рамках договора 1804 года. В ходе боевых действий индейцы потерпели поражение. Эта война дала толчок политике США по переселению индейцев на запад от реки Миссисипи. Племена были вынуждены продать свои земли и переселиться. Кеокук (около 1780 г. – июнь 1848 г.) был вождем племени саук в центральной части Северной Америки. Он на протяжении десятилетий был одним из наиболее признанных лидеров индейцев и отличался своим миролюбивым отношением к белым американцам – примечание переводчика (далее – А.С.).

Во время согласования с индейцами предварительных условий договора возникли большие трудности, и каждому члену нашей партии приходилось быть настороже против любых враждебных действий дикарей, которые все были вооружены до зубов. Что касается раздачи подарков, последовавших за заключением договора, включая бочки с виски, ружья, порох, ножи, одеяла и т. д., то затем последовало шумное веселье. Выпивка и танцы разнообразили время, а несколько драк стали продолжением развлечения.

Индейцы вскоре стали очень дружелюбны ко мне, и я был им признателен за то, что они показали мне свои лучшие охотничьи угодья. Было много дичи, в том числе оленей, медведей, диких индеек, енотов и многих других диких животных. Часто индейцы сопровождали меня в моих экскурсиях (которые всегда оказывались в высшей степени успешными), таким образом давая мне возможность расширить мои личные знания об индейском характере. Впоследствии я жил среди индейцев в Восточных и Западных штатах, в Скалистых горах и в Калифорнии. Я считаю, что их образ жизни и их религиозные убеждения в значительной степени одинаковы для всех несвязанных между собой племен. Все верят в одного и того же Великого Духа, у всех есть свои пророки, знахари и прорицатели, и на них одинаково влияют различные предзнаменования, что наводит на мыль о том, что все первоначальные племена на всем континенте, от Флориды до самого северного побережья, произошли от одного народа и все еще сохраняют в некоторой степени обычаи и нравы своих примитивных предков.