Томас Боннер - Авантюрист из Сент-Луиса – вождь краснокожих. Часть первая

Я объяснил ему, что оставил своего товарища, и что мы оба чуть не умерли от голода. Они обменялись несколькими словами на своем языке, и один поспешно пошел по тропе в сторону поста, а другой вернулся со мной к Харрису.

Когда мы приблизились, я услышал, как он стонет:

«Джим! Вернись! Вернись! Не оставляй меня!»

Мы подошли к нему, и я сообщил, что теперь мы в безопасности; что я встретил индейцев, и мы скоро почувствуем облегчение. Примерно через три часа послышался топот копыт, и, подняв глаза, мы обнаружили отряд индейцев, приближающихся на полной скорости. Они принесли порцию легкой еды, состоящей из кукурузной муки, превращенной в нечто вроде кашицы, которую они давали нам лишь по маленькой ложке через короткие промежутки времени. Когда Харрис достаточно восстановился, чтобы с помощью индейцев сесть на лошадь, мы все двинулись к посту.

Оказалось, что два индейца, с которыми мне повезло встретиться, задержались позади основной группы, чтобы развлечься стрельбой по мишеням из своих ружей. Той ночью мы расположились с ними лагерем, и они продолжили тот же режим кормления небольшими периодическими порциями кашицы. Несколько раз могучий индеец хватал каждого из нас за руку и заставлял бежать, пока наши силы не иссякали. Тогда другие члены партии поддерживали нас с каждой стороны и подгоняли до тех пор, пока их собственные силы не подводили их. После этой зарядки нам давали одну или две ложки кашицы.

Повторив это упражнение несколько раз, они, наконец, поставили перед нами большое блюдо, содержащее оленину, медвежье мясо и индейку, с предложением есть все, что мы захотим. Излишне говорить, что я ел эту еду с аппетитом, который никогда не испытывал ни до, ни после.

Рано утром следующего дня мы прибыли на торговый пост «Эли и Кертис», расположенный на реке Миссури, недалеко от устья реки Канзас. Когда я вошел в дом, то услышал, как кто-то воскликнул: «А вот и Джим Бекуорт и Блэк Харрис», – так мой спутник из-за своего измученного вида получил прозвище «Блэк» (Черный), под которым с тех пор стал известен. Двое из находившихся на посту людей совсем недавно охотились в нашей партии, и мы были знакомы.

Эли (один из двух владельцев поста) поднялся со стула, чтобы поприветствовать нас.

«Да, – сказал он, – они точно похожи на трупы».

Другой голос воскликнул:

«Привет, Джим! Что с тобой? Это ты или только твой призрак? Пойдем и выпьем бренди. В любом случае, ты, должно быть, „высох“, будь ты живой или мертвый».

Мы приняли приглашение и каждый выпил по стакану, которые в нашем сильно ослабленном состоянии нас быстро «победили». Оставшись наедине, я решил, что, если переживу нынешние опасности, то непременно вернусь к цивилизованной жизни. Состояние, до которого я был доведен, настолько смягчило мои обиды, что, если бы я встретил своего бывшего босса из кузнечной мастерской, я бы непременно протянул ему руку в знак примирения.

Индейцы, с которыми мы так удачно встретились, принадлежали к канзасской группе племени осейджей и, как мы и предполагали, они собирались продать свои меха на торговом посту. Их товары состояли в основном из шкур, добытых благодаря их умению охотиться на диких животных равнин. Приобретая эти шкуры, господа Эли и Кертис очень щедро вознаградили индейцев пользующимися спросом товарами и припасами за их человечность в оказании нам помощи. Также это было сделано в качестве возможного поощрения для других индейцев, на тот случай если те случайно найдут белых в столь же бедственном положении.

После восстановления сил и здоровья на торговом посту, где я пользовался трогательным вниманием со стороны господ Эли и Кертиса, я решил не возвращаться к партии генерала Эшли, а отправиться в Сент-Луис. Но мой путь домой закончился на торговом посту Джорджа Шуто, где я прикинул расстояние до Сент-Луиса и отказался от намерения ехать туда, отложив свое возвращение до весны, когда Миссури освободится от льда. Мистер Шуто нанял меня, чтобы я помогал укладывать меха в тюки за двадцать пять долларов в месяц.

Когда река освободилась от льда, я на лодке поплыл в Сент-Луис и через пять дней благополучно прибыл в город прекрасным ранним вечером.

Вскоре после моего прибытия я встретил генерала Эшли, который вернулся в город за новыми людьми. Генерал был очень удивлен, увидев меня живым, он пришел к выводу, что моя судьба была такой же, как и десятков других, нанятых «меховыми компаниями» и погибших от холода и голода. Генерал сообщил мне, что нанял сто двадцать человек, которые уже направились в горы.

Он заявил, что я был именно тем человеком, которого он искал, и уговаривал меня поехать за его отправленными людьми, догнать их и сопровождать к месту охоты. Генерал добавил, что если я соглашусь, то должен буду отправиться в путь на следующее утро.

Мои чувства были чем-то похожи на чувства молодого моряка, вернувшегося из своего первого плавания. Я совершил одну поездку на Дикий Запад и вернулся в целости и сохранности, и теперь мне хотелось сделать долгий перерыв и провести его с отцом. Однако я позволил аргументам старого генерала взять верх над моими намерениями, и я вновь подписал контракт с ним, пообещав завтра же направиться к месту работы. У меня было несколько часов, чтобы навестить своих друзей, а утром предстать перед генералом.

Выслушав его указания и получив восемьсот долларов золотом для передачи мистеру Фицпатрику (агенту генерала Эшли, находившемуся в то время в горах), я сел на хорошую лошадь и пустился в погоню за группой, которая опередила меня на пять-шесть дней пути.

Здесь я могу заметить, что генерал недавно женился и, чувствуя явное нежелание отрываться от прелестей молодой жены, послал меня с инструкциями для своей партии. Однако, Эшли все-таки последовал за нами примерно через неделю и догнал партию во Франклине на реке Миссури.

Было начало мая, когда я отправился в путь. Возрождающаяся после зимней спячки природа выложила передо мной так много чар, что мои предыдущие страдания стерлись из памяти. Деревья покрывались свежей зеленью, цветы раскрывали свою красоту со всех сторон, а почти с каждой ветки птицы пели свои самые сладкие песни. Эти картины и звуки поразили мои чувства и были гораздо более приятными, чем вой волка или рычание пумы, которые звучали в наших ушах в лесах и прериях Дикого Запада.

После того, как к нам присоединился наш генерал, мы двинулись вверх по Миссури до селения Каунсил-Блаффс, а оттуда двинулись в сторону реки Платт. Вскоре после нашего прибытия на Платт мы имели большое несчастье потерять почти всех наших лошадей, примерно двести голов, украденных у нас индейцами.

Некоторое время мы шли по их следу, но, посчитав бесполезным преследовать конных индейцев пешком, наш генерал отказался от погони. Мы не смогли установить, к какому племени принадлежали грабители, но позже я узнал, что это были либо а-тансы, либо аррапахо.